Воспоминания адъютанта Паулюса - читать онлайн книгу. Автор: Вильгельм Адам cтр.№ 49

— Наш штаб я сегодня перенес в Тормосин. Я лично остаюсь здесь, пока мало-мальски не стабилизируется положение на Чире и придонском плацдарме.

После этой беседы я вызвал к себе полковника Абрагама, осведомил его о предложении принять командование вновь созданной дивизионной группой и сообщил ему, что штаб группы армий одобрил этот шаг. К моему величайшему изумлению, он отказался, ссылаясь на болезнь. Редко когда я так разочаровывался в товарище, как в Абрагаме. От простых солдат мы требовали, чтобы они отдавали последние силы, а как поступил кадровый офицер и командир полка? Он ссылался на болезнь, хотя за последние недели его пребывания в Суворовском нельзя было заметить никаких признаков нездоровья. Поведение моего старого сослуживца я оценил как шкурничество. И ничего не менялось оттого, что Абрагам представил врачебное свидетельство: Тем не менее я должен был с этим считаться согласно уставу.

Без колебаний я решил, что сам приму командование боевой группой. Генерал Паулюс, с которым у меня, как ни странно, все еще сохранялась проводная связь, одобрил мое решение.

— Обеспечьте мне путь к отступлению, Адам, — сказал Паулюс. — Главное командование сухопутных сил должно разрешить прорыв из окружения, если оно не окончательно потеряло рассудок.

Командование группы армий «Б» также дало свое согласие. Его оперативный отдел сообщил мне, что по приказу генерала фон Зоденштерна, начальника штаб; группы армий, я подчиняюсь непосредственно групп армий впредь до новых распоряжений.

Я собрал штаб командующего артиллерии армии, распределил обязанности, отдал целый ряд приказов, обеспечивавших четкую организацию боевых групп. Оставшись снова один, я на несколько минут дал волю CBOHN мыслям. Уже было темно. Настольная электрическая лампа; отбрасывала светлый круг, касавшийся своим внешним краем окон на улицу, покрытых толстым слоем льда. Был свирепый мороз, уже днем термометр показывал 15 градусов ниже нуля. Ночью мороз может дойти до 25 градусов. А войска находились на позициях без зимнего обмундирования, в степи под пронизывающим ледяным ветром. Имеет ли вообще смысл с таким наскоро сколоченным отрядом, без противотанковых средств, без артиллерии, без минометов, без танков, даже без достаточного числа пулеметов попытаться создать оборонительную линию, которую в ее теперешнем состоянии сломит любая сильная атака противника? Разве это не значило бессмысленно жертвовать солдатами? Но я помнил последний телефонный разговор с Паулюсом: «Обеспечьте мне путь к отступлению, Адам». Да, я должен сделать все от меня зависящее, чтобы сохранить эту возможность для попавших в котел 22 дивизий. В этом теперь состоит мой высший долг, такова неотложная задача. Дело идет о жизни и смерти почти четверти миллиона людей, попавших в окружение. Я тоже за них отвечаю. Поэтому прочь все сомнения, надо сосредоточить все силы, чтобы обеспечить обороноспособность боевых групп.

Укрепившись после мучительной внутренней борьбы в своем решении, я как будто дал толчок силам, действовавшим вовне. Офицер штаба доложил мне о прибытии тяжелого оружия из Тормосина: два зенитных орудия калибра 88 миллиметров, четыре гаубицы калибра 105 миллиметров и четыре противотанковые пушки калибра 55 миллиметров. На следующий день должны были прибыть танки. Настроение у меня поднялось: если нас поддержит и группа армий, мы остановим противника.

В ночь на 24 ноября капитан Гебель донес об оживленной деятельности советской разведки. В последующие дни противник несколько раз атаковал нас небольшими силами. Он, несомненно, прощупывал силы нашей обороны. Постепенно советские атаки становились все более чувствительными, бои упорнее, а наши потери серьезнее.

Вскоре после начала контрнаступления Красной Армии Главное командование сухопутных сил осуществило некоторые организационные мероприятия, касающиеся войск, сражавшихся на Дону и в Сталинграде. 6-я армия, боевые группы на Чире и остатки 3-й румынской армии составили новую группу армий «Дон», которой предстояло действовать между группами армий «А» и «Б». [52] Командующим группой армий «Дон» 28 ноября был назначен генерал-фельдмаршал фон Манштейн. Моя боевая группа была подчинена XXXXVIIT танковому корпусу, штаб которого был перенесен в Тормосин. Этот корпус под командованием генерал-лейтенанта Гейма к началу наступления был расположен в тылу 3-й румынской армии и должен был остановить наступление противника. Генерал Паулюс мне не раз говорил, что считает это одной из опаснейших иллюзий Главного командования сухопутных сил. И действительно, разразилась беда. Обе значительно ослабленные дивизии Гейма были окружены. С небольшими остатками своих войск ему удалось пробиться на запад. Гитлер сделал его козлом отпущения и снял с занимаемого поста. Несмотря на то что его дивизиям явно недоставало боевого опыта, техники и численности, на фон Гейма взвалили вину и за советский прорыв. Генерал был изгнан из вермахта, но, впрочем, позднее реабилитирован. Его преемником стал генерал танковых войск фон Кнобельсдорф, который 1 декабря прибыл в Тормосин.

Одними этими организационными изменениями и перестановкой военачальников, конечно, нельзя было улучшить положение на опасных участках. На всем чирском фронте от устья реки до ее верховьев обстановка постепенно становилась катастрофической. Достаточно было бы противнику атаковать более крупными силами, и наши боевые группы не могли бы противостоять напору. Советские войска все глубже вклинивались на различных участках нашей обороны. Мы нуждались в немедленном подкреплении.

В начале декабря левее моей боевой группы заняла позицию 336-я пехотная дивизия. Кроме того, мне подчинили несколько рот авиаполевой дивизии. Они были превосходно вооружены и снаряжены, а главное — у них было то, о чем больше всего мечтали наши солдаты: зимнее обмундирование. Понятно, что настроение моих пехотинцев не могло улучшиться, когда они увидели все эти груды шуб, меховых жилетов, меховых шапок, валенок, зимних теплых рукавиц, подбитых ватой маскировочных костюмов, которыми были снабжены солдаты военно-воздушных сил, находившихся под покровительством Геринга. Вдобавок еще они оскандалились в бою. Большинство офицеров держалось заносчиво, хотя не имело никакого представления о боевых действиях пехоты.

В эти дни меня навестил в Нижне-Чирской генерал фон Кнобельсдорф. Он подтвердил то, что мне уже было известно по слухам: в районе Котельникова, восточнее Дона, готовилась к удару новая 4-я танковая армия под командованием генерал-полковника Гота. В ближайшие дни она должна была прорвать кольцо окружения и развернуть наступление на широком фронте. Одновременно армейская группа под командованием генерала пехоты Холлидта должна была из района западнее верхнего течения Чира атаковать с фланга противника, наступающего на юг. XXXXVIII танковый корпус под командованием генерала танковых войск фон Кнобельсдорфа вместе с только что прибывшей 11-й танковой дивизией и еще ожидавшимися соединениями должен был наступать с плацдарма восточнее Нижне-Чирской. Командир корпуса получил у нас подробную информацию об обстановке на придонском плацдарме и о расположении войск противника.