Котовский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 83

Вечерело. Меня вызывает ординарец — спрашивает ком-кора какой-то человек. Я его расспрашиваю, он не хочет ничего сообщить мне; я ему говорю, что тогда он пусть придет с утра назавтра, в ответ: „Значит, такова моя судьба, чему быть не миновать“. В его голосе я почувствовала всю обреченность погибающего. Я ввела его в столовую, а сама пошла к Грише, разбудила его и рассказала ему о своем впечатлении. Сказал, чтобы я привела его к нему. Профилактически дала Грише револьвер, привела и сама стою.

Человек просит, чтобы остаться с Гр. Ив. с глазу на глаз, но Гриша заявляет, что это моя жена и верный товарищ, от кот. у него нет никаких тайн. Тогда человек рассказал, что он работал на выбор, должности около Ананьева (исполнял предсельсовета или кем-то). Уполномоченный Чека сошелся с его женой. Чтобы избавиться от него, уполномоченный создал какое-то дело. Он бежал, и его заочно приговорили к расстрелу, тогда заложником взяли его сына. Он был на Донбассе, но подходил срок, и он боялся за сына. Тогда он решился на последнее средство — отдаться в руки Котовского.

Выслушав рассказ, Гриша написал председателю Одесского ГПУ и ночью письмо отправил с курьером, а этого человека оставил у себя в квартире.

Через 2 дня вернулся курьер с ответом: того уполномоченного отдан приказ арестовать; дело назначено к пересмотру.

Спустя несколько дней Гр. Ив. получил для него оправдательный приговор, и человек уже реабилитированный выехал к себе на родину. Это было в начале осени. Через год он приезжал со своей дочкой в гости и привез повозку арбузов в подарок. Когда Гр. Ив. узнал про арбузы, то страшно разозлился, но тот рассказал, как он на своем огороде отвел место, как каждый куст окапывал, каждый день следил, чтобы вырастить отборные арбузы, ибо он узнал, что Гр. Ив. любит арбузы. Он каждый день думает о своем спасителе. Гр. Ив. сдался, а арбузы были все на славу хорошие».

Когда Котовский приезжал из Москвы, он привозил чемоданы книг. Его хорошо знали все московские букинисты. Он часами проводил на книжных развалах у лубянской стены. Котовский интересовался не только военной и политической литературой, но и собирал книги и статьи по механизации сельского хозяйства, сахароварению, ветеринарии.

По свидетельству Ольги Петровны, из художественной литературы Григорий Иванович тогда увлекался Виктором Гюго и Жюлем Верном, читал Льва Толстого, хвалил «Аэлиту» Алексея Толстого. По поводу «Аэлиты» Григорий Иванович говорил, что «Толстой, может быть, не желая того, но верно дал образ „гнилого интеллигента“, как он всегда говорил про „аполитичную“ интеллигенцию». Еще читал Жана Жореса, Георгия Плеханова и Михаила Покровского.

На вопрос Шмерлинга, какие блюда любил Котовский, его вдова ответила так: «Он сладкоежка. Хотя было трудно, но я его все-таки баловала — давала всякие коржики, пирожки (если позволяла стоянка), любил мамалыгу, брынзу, чеснок, сало с красным вином не больше 1 стакана, борщ молдаванский с красным перцем. Чтобы угодить его вкусу, я пробовала перед подачей, если весь рот горит, значит, ему понравится. Очень любил пампушки с чесноком — это булочки величиной с волошский орех, горячие из печки складываются в миску, обливаются (салом?) стертым чесноком и покрываются. Через 15 минут они становятся мягкими, смазанными салом и „воняют“ чесноком. Я не выношу чеснока, а потому, давая на стол, устраивала активную вентиляцию.

Самое любимое — мороженое, кот. он ел дома с глубокой тарелки и столов, ложкой, его темпераменту претила чайная».

Как утверждал сын Котовского, «он никогда не курил, а пил только вино, и то когда собирались бессарабцы. Лишь однажды он напился и уснул за столом: было выпито ведро молдавского вина!».

Интересно, что, по словам его жены, Григорий Иванович никогда не брил себе голову сам. Это делали его подчиненные. Котовский говорил, что опасается силы своих рук, из-за чего может нечаянно порезаться.

Вот мы и подошли к самой печальной главе. В 1925 году Григория Ивановича все чаще и чаще беспокоил желудок, и Котовский поехал в Москву на обследование. Возможно, сказалось пристрастие к острым блюдам молдавской кухни. Диагноз был поставлен не самый приятный — невроз кишечника. По совету Фрунзе Котовский отправился на короткое время в совхоз «Чебанка» (сейчас по-украински он называется «Чабанка»), где был небольшой, всего на 30 человек, дом отдыха. Там он встречался с местными пионерами и с кинематографистами, которые собирались снимать фильм о котовцах. Григорий Иванович рвался в Умань, в штаб корпуса. В Чебанке они с Ольгой Петровной жили в отдельном флигеле на берегу моря. Из Чебанки Котовский писал в корпус: «Отдых морально удовлетворяет мало. Не могу привыкнуть к бездельничанью». На отдыхе Котовский обдумывал киносценарий о подвигах своей бригады, научился играть в крокет.

Шестого августа 1925 года, в последний день своей жизни, Котовский побывал на костре у пионеров, рассказывал им о своей юности и подвигах в Гражданскую войну, о подавлении антоновщины. На следующий день с утра они с женой собирались вернуться в Умань. Отдыхавшие в санатории котовцы устроили комкору прощальный ужин. За доброй чаркой вина засиделись далеко за полночь. Ольга Петровна устала и ушла пораньше, муж остался догуливать. Потом начальник охраны сахарного завода Мейер (Майорик) Зайдер вышел с Григорием Ивановичем на крыльцо, чтобы поговорить… Через некоторое время послышался выстрел. На месте преступления была найдена фуражка Зайдера со следами крови Котовского. Ее и тело комдива отправили на судебную экспертизу.

Приказ Реввоенсовета Республики в связи с гибелью Котовского, подписанный Фрунзе, гласил:

«6 августа в городе Одессе убит командир 2 кавалерийского корпуса тов. Котовский, Григорий Иванович.

Тов. Котовский — революционер-подпольщик, с первых дней Гражданской войны стал в ряды Красной гвардии, а затем армии, командуя вначале горсточкой храбрых кавалеристов-партизан бессарабцев против оккупационных румынских войск. В дальнейшем этот отряд развернулся под его руководством в дивизион, полк, бригаду и, наконец, дивизию — 3 Бессарабскую.

Имя тов. Котовского и руководимые им части Красной конницы пользуются широкой известностью в армии и стране, в особенности же среди трудящихся Украины, где они в борьбе с германскими оккупантами, петлюровскими бандами, Деникиным и белополяками вписали в историю Гражданской войны и Красной конницы ряд геройских подвигов.

Не раз пули врагов ловили этого героя-командира в открытом бою. Не раз шпионы и бандиты готовили ему смерть из-за угла. Он оставался жив там, где, казалось, смерть была неизбежна.

И вот теперь предательская пуля убийцы вырвала его из наших рядов. Случай беспримерный. Тот, у кого поднялась рука на такого человека, — или безумец, или предатель, какого еще не знала страна. Революционный суд воздаст должное преступнику, но не вернет стране и армии того, чье имя было грозой врагов, чья шашка была надежной защитой советской земли.

Красная Армия и Красная конница потеряли одного из лучших командиров. Союз Советских Социалистических Республик лишился преданнейшего делу революции бойца.