Собака и волк - читать онлайн книгу. Автор: Карен Андерсон, Пол Андерсон cтр.№ 75

Каково же было всеобщее изумление, когда появился новый слух: подозреваемый объявился в Конфлюэнте. Ни один охотник не встретил его в лесу. Уж не по воздуху ли пролетел? Радушного приема ему, однако, не устроили. Трибун немедленно арестовал его по обвинению в убийстве и сатанизме. Преступнику в случае доказанности грозила смертная казнь.

Город бурлил. Кэдок утверждал, что невиновен. Свидетелей не было. Если послать его в римский суд, то, скорее всего, его отпустят. Но Апулей и Корентин не могли не считаться с мнением своих жителей. Они разрешат их Богу (или богам) рассудить этот случай, чтобы на этот счет сомнений ни у кого не осталось.

Суд должен был состояться возле городской стены. Юлия с отцом и с младенцем стояли в сторонке. Земля подмерзла, а деревья покрылись инеем. Дыхание белой струйкой уплывало в голубые небеса. Горожане, крестьяне и лесники окружили площадку, на которой должен был состояться суд. Людям приказано было оставить оружие дома. Повсюду стояли охранники, следившие за порядком. Под висевшим на юге низким солнцем блестели шлемы, кольчуги и поднятые пики.

Послышался крик. Епископ Корентин торжественно повел священников в центр площадки. В церкви только что отслужили мессу, и теперь они славили Бога под небесами. Объявили, что и язычники могли вызывать здесь своих богов, если только они сделают это незаметно.

Затем священники удалились. В сопровождении охраны привели Кэдока. На молодом человеке была крестьянская одежда, коричневый цвет ее оттенял волосы цвета платины. Стоял он прямо и бесстрашно согласился подвергнуться испытанию. Сенатор и солдаты оставили его одного.

Толпа вздохнула, как один человек. Из-под тента возле стены вышел Друз. На нем было облачение легионера. Многие из присутствующих видели его впервые. В правой руке он крепко сжимал привязь, на которой он вел вожака своры. Вслед за ним шли остальные, пестрые поджарые звери крупнее волка.

Увидев толпу, они взволновались, злобно зарычали, захлебывались воздухом, словно чуяли добычу.

Юлия схватила отца за руку. Ногти впились ему в ладонь. Он стоял молча.

Друз отпустил привязь. Громко крикнул.

— Ату! — и указал на одинокую фигуру Кэдока.

Собаки залаяли и бросились вперед. Кэдок стоял все так же.

Первые две собаки подскочили к нему. Замедлили скорость. Остановились. Обошли его кругом. Другие собаки озадаченно завыли. И тут вожак своры облизал ему руку. Кэдок наклонился и потрепал страшную голову, а потом упал на землю, читая молитвы.

Крик, словно волна, прокатился над толпой. Они рвались к месту, где на их глазах свершилось чудо. Поднятые пики не пустили их. Это тем более было кстати, что собаки ничуть не утратили своей свирепости. Человек, которому удалось проникнуть за кордон, был сильно ранен, прежде чем Друз успел кнутом и руганью взять собак под контроль. Кэдок так и остался лежать на земле.

Тогда толпа хлынула к Корентину, Апулею и Грациллонию. Мужчины рыдали не меньше женщин, или смеялись, или пели и радостно кричали. Несколько человек изъявили желание окреститься.

Юлия упала на руки отцу. Старосты и рядовые члены общины старались протолкнуться через жителей Конфлюэнта, столпившихся вокруг него, стараясь докричаться до него, дотронуться, поблагодарить, сказать ему, что он их господин, их король Иса.

IV

Падал слабый снег. На белом его одеяле деревья казались особенно черными. Потом они растворились в серой дымке.

Что-то бормотал в тишине Стегир. Воздух потеплел. Похоже, природа приготовилась к встрече весны.

V

Ивы покрылись листвой, дуб и каштан выпустили первые плюмажи. Трава ярко зазеленела, а в ней, словно маленькие кусочки неба, запутались цветы огуречника. Перелетные птицы возвращались домой.

И Руфиний вернулся домой. Путешествие было тяжелым. Из Муму он на шлюпке добрался до Абоны, а затем на корабле из Дубрия до Гезориака, а потом уже — по суше через Бретань до Галлии. Он не хотел дожидаться, когда шкиперы откроют навигацию, потому что торопился как можно скорее доставить хозяину свежие новости.

Они пошли по берегу реки, чтобы никто их не услышал, и на всякий случай разговаривали на латыни. Слева от них текла Одита, стремясь, как всегда, к океану, весенний лес зеленел позади, а справа просыпались поля. На них шевелились маленькие фигурки людей и ослов. Иногда обзор закрывал цветущий кизил. В небе заливался жаворонок.

— О своих приключениях я могу порассказать немало, особенно о тех, что случились со мной в Миде, у Ниалла. Некоторые из них даже правдивые, — смеялся Руфиний. — Но это пока подождет. Самое главное — это то, что он в этом году наверняка к нам пожалует.

Позже Грациллоний расспросит его подробнее обо всем, что он слышал и видел. Пока ясно одно: ни один король варваров не сможет подготовить кампанию в секрете. Ниалл, должно быть, сообщил о своих намерениях несколько месяцев назад и приказал воинам быть наготове. По спине Грациллония пробежал холодок. — Когда? — спросил он.

— Сразу после Белтейна. Так они называют свой весенний праздник, помнишь? — Руфиний уже не шутил. — Он намерен опустошить северо-западную Арморику. Флот его не будет таким большим, как тот, что ты когда-то разбил. Они собираются нанести удар и в тот же день уйти. Прошу прощения, но большего узнать не удалось. К тому же им свойственно строить планы и менять их по ходу дела.

У Грациллония болезненно сжалось сердце.

— Нам необходимо предупредить правителя, — сказал он. — Может, он и обратит внимание, несмотря на то, что власти Турона мне не доверяют и тем паче не любят. Правда, большой роли это не сыграет. Куда нам с теперешней защитой?!

— Погоди, я еще не все сказал, — заявил Руфиний. — В самом конце набега скотты посетят Ис.

Боль стала почти нестерпимой.

— Зачем? В поисках добычи?

— Да нет, просто чтобы уничтожить. Потоп не погасил его злобу. Он поклялся снести все, до последнего камня. Приказывает пиратам и даже торговцам, находящимся под его властью, заходить по пути в Ис и крушить все, что еще уцелело. А когда он здесь окажется, легко догадаться, что и он примет в этом участие.

Грациллоний кивнул:

— Ты подтверждаешь мои мысли. Слухи к нам добираются. Но ты принес ценную информацию о нужном нам человеке. Молодец.

— Ты расскажешь об этом римлянам? — чувствовалось, что Руфиний этого явно не хочет.

Грациллоний покачал головой:

— Об этом — нет. Ты и сам держи рот на замке, не то до них дойдут слухи. Они не осмелятся послать солдат в засаду, ожидая, когда они защелкнут капкан. С их точки зрения, они поступят правильно. К тому же Ис для них абсолютно ничего не значит. Они еще подумают, что им делают доброе дело — убирают напоминание об этих берегах.

Руфиний ждал. Гравий скрипел под ботинками.

— Кроме того, — продолжил Грациллоний, — если им станет известно о моих планах, они наверняка запретят мне их осуществить. Мало того, у них появится возможность обвинить меня в предательстве и обезглавить. Ты же знаешь, военные действия — это дело армии. Обычным людям объединяться против врага запрещено. Придется обратиться к крестьянам, некоторым жителям Иса, которым я доверяю, и особенно к твоим людям, Руфиний. Сейчас они объявлены вне закона.