Рецепт Мастера. Революция амазонок. В 2 книгах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Лада Лузина cтр.№ 20

— Даша Чуб.

— …Чуб Дарью, что она чистокровная ведьма. Подпись: Кылына, дочь Киевицы Ирины, — смеясь, она протянула карту Даше.

Та недоверчиво приняла даму бубен.

— А расскажи мне про Трех, — внезапно попросила она.

— О Трех первых мало кто знает. — Наследница не удивилась просьбе новоявленной ведьмы. — О Трех вторых известно и детям. О третьих же ведомо только одно — самая страшная из них младшая будет.

— Да, — подхватила Козья Шкура, — волхвы говорят, такая лютая ведьма, всех нас со свету сживет.

— А я слыхала, она и не ведьмой родится, — оспорила стоящая рядом.

— Не ведьмой, — согласилась с ней Василиса. — Она инквизитором станет, костры распалит…

— Девочки, вы в каком веке живете? Какие костры? КГБ! Она кэгэбэшницей будет.

— То беда — не беда, — сказала Кылына, — я пророчество Марины читала. Глаголит оно, что примет Третья имя Макош и силу Великой Матери примет, и станет меж подруг как меж двух рожаниц, и тогда…

— А нам на курсах рассказывали, — перебила ее низенькая юркая ведьма, — она всех красотою возьмет. Такая красавица будет, каких Великая Мать не рождала. Высокая. Рыжая. Ноги от ушей. На кого ни посмотрит, тот и ее — слепой или зрячий. Даже Левый ее полюбит!..

— Да вы че? — не стерпела Даша. — Она — маленькая, худая. Один раз за всю жизнь с мужиком переспала. И вообще, она уйдет в монастырь и превратится там черт-те во что. Так говорят, — сочла нужным добавить она.

— И кто же тебе такое сказал? — Поднятой рукой Кылына остановила девичий гомон.

Чуб напыжилась, готовясь, презрев предостереженье Акнир, врать до последнего — но не пришлось. Повезло.

— Ау, девки-прелестницы! — послышалось из сеней. — Чего по лавкам сидите, чего не встречаете? Али не видите, кто к вам пришел?

В горницу вошел Дед Мороз. Чуб открыла рот. Козья Шкура метнулась к столу, схватила блюдо с кутьей и завела нараспев:

— Мороз, Мороз, ходи в хату кутью есть. Зимой ходи, а на Петровку не ходи, дай нам, ведьмам, погулять, поплясать…

— Мороз, Мороз Васильевич, — подхватила Кылына, забыв про Дашу, — ходи кутью есть. Зимой ходи, а летом не бывай: цепом голову переломлю, метлой очи высеку! Девочки, — заверещала она, — Дед Мороз пришел!!!

Забавлявшиеся во дворе девки гурьбой бросились в горницу — хата немедленно наполнилась людьми. Акнир дернула Дашу, потащила ее за порог, хотя больше всего на свете нареченная ведьма желала остаться здесь, расспросить Кылыну обо всем на свете, веселиться и гадать до утра.

— Слушай, только не говори мне, что наш Дед Мороз — тоже Великая Мать, — выпалила Даша, выбегая во двор.

— Как Мороза кутьей умилостивишь, такая погода будет на Петровку, на шабаш, — морозно отчеканила юная ведьма.

И Чуб вспомнила, что аккурат на Петровский шабаш ведьм и был назначен их Суд меж Землей и Небом, на который подбивала вернуться их Маша.

— Я понимаю теперь, почему ты Машку так ненавидишь. У вас про нее такие сказки рассказывают!..

Акнир длинно посмотрела на Чуб, развернулась на каблуках и молча пошла на улицу. Даша последовала за ней.

— Что ты будешь делать с этой распиской? — спросила ведьма, и по тому, как заледенело ее лицо, Даша наконец поняла, что именно она держит в руках.

Удивительным чудом Чуб получила документ, позволяющий им выиграть Суд без всякого боя!

— Я так понимаю, на Суде эта карта произвела б впечатление? — осторожно спросила Даша.

— Какой еще Суд, — с вызовом переспросила Акнир, — если моя мать, Киевица, отдавшая тебе свою власть, сама признала тебя чистокровною ведьмой… Ты получишь Киев — не Катя, не Маша. Трех не будет. А ты вернешься назад в ХХI век и будешь там править.

— Я могу это сделать?

— Хоть сейчас. — Акнир не лгала. И Даша Чуб оценила это.

— А как же слово, что я дала тебе?

— Став Киевицей, ты можешь оспорить его. Сказать, что, дав его мне, еще не была признанной…

Даша поднесла к глазам бубновую даму. Дама меланхолично нюхала красную розу. Чуб попыталась осознать, что держит в руках выигрышный лотерейный билет — беспроигрышный пропуск в иную жизнь! Она вернется назад в свой родной ХХI век. Будет жить в Башне и править Городом. Увидит маму… а Игорь уедет в Америку и изобретет там вертолет, он больше никогда не увидит Дашу. Акнир никогда не увидит маму.

— А слово, которое ты дала мне? — спросила Чуб бубновую даму.

— Разве я лгу тебе? — пробубнила бубновая голосом семнадцатилетней ведьмы.

Акнир не угрожала, не умоляла, не клянчила — она напряженно ждала ее решения. И Чуб демонстративно сморщила нос и разорвала карту надвое, начетверо, швырнула обрывки в воздух.

— Трудно было отказаться так сразу, — вздохнула она. — Ты обязательно увидишь маму. У нас все получится. Только Маше и Кате не говори…

Девчонка бросилась Землепотрясной на шею:

— Клянусь, после этого ты мне как сестра! Я, кстати, всегда мечтала сестру иметь. Но мама боялась, что будет как с Персефоной и Ольгой — одна Наследница убьет другую… Вот если б у меня была такая сестра, как ты!..

Чуб ощутила, как в районе груди ее ряса стала мокрой от слез. Акнир прижималась к ней лицом, ерзала носом. Даша обняла ее.

— Да не плачь ты… ведь твоя мама сказала, все будет по-твоему. И вообще она мне понравилась. Она классной была… Нет, не была. Будет! Ведь смерти нет. Правильно? Мы не зря пришли сюда в дни бессмертия…

Вдалеке зазвучала песня. Вниз по узкой улочке шла процессия — черт в мохнатой шкуре, кот, дед, баба, медведь, чабан, казак и коза. Над ними плыла звезда на шесте.

Когда-то давным-давно, в будущем ХХI веке, еще не родившаяся сейчас Даша Чуб, возвращаясь ночью домой, приблудилась к почти таким же колядникам — черту, казаку, представившемуся ей не Василием, а Вакулой, и бродила с ними всю ночь, распевая песни, смеясь, стучась в незнакомые квартиры, где им подносили шоколадки и чарки. И напилась страшно, и совершенно не помнила, как вернулась домой.

Щедрый вечiр! —

завел мужской голос.

Чуб засмеялась от необъяснимого счастья. Эту щедровку они с Вакулой и горланили тогда ночь напролет.

И Даша вдруг окончательно ощутила себя заблудившейся во времени — нет, находящейся вне какого-либо времени! Она не знала, щелкнула ли Акнир снова пальцами — но это не имело значения. Ибо улица, на которой они стояли, могла быть в любом году. И в любом году могла плыть звезда на шесте. И в любом году узкую улицу мог залить девичий смех. И щедровка звучала….

Чуб открыла рот и подхватила:

Хай вам буде щастя й доля

Урожай дозрiлий в noлi.