Бомбардировщики - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Максимушкин cтр.№ 8

— Силища прет, — уважительно протянул Савинцев.

— Так империалисты не только нас довели, на них уже вся Европа зуб имеет, — подхватил Дмитрий Карпов.

При этих словах Овсянников криво усмехнулся — опять Карпова понесло. Любит он о смысле бытия порассуждать, с такими талантами ему в замполиты идти, а не в стрелковой башне куковать. Идеалист до мозга костей. Во всем находит скрытый смысл, и как всегда положительный. Привык драться только за правду и всеобщее счастье. На меньшее лейтенант Карпов не согласен. Не понимает и не хочет понять, что есть просто интересы страны и просто защита своих рубежей без всяких там сантиментов.

На кромке горизонта опять появилась растущая на глазах светлая полоска берега. Бомбардировщики прошли над заливом Сены, впереди лежал полуостров Котантен, поворотная точка маршрута. Именно над полуостровом в районе Шербура к ударной группе должны присоединиться истребители сопровождения. Это если ничего не случится и никто ничего не напутал.

— Позывной в эфир. Лейтенант Карпов, передайте кодовый сигнал. Пора напомнить нашему сопровождению: время выходит.

— А если опоздают? Где будем ждать? — поинтересовался штурман.

— Над мысом Ар. Сам же маршрут намечал.

Впрочем, ждать-дожидаться, кружа над выдающимся в пролив мысом, не пришлось. Через десять минут стрелок-радист доложил о приближающихся с юга двухмоторных самолетах. Иван Маркович обернулся через правое плечо — точно, идут. Характерный силуэт тяжелых двухмоторных охотников «Ме-110» трудно с кем-то спутать.

Наши, Овсянников почувствовал это спинным мозгом, еще до того как Карпов доложил о принятой радиопередаче от командира эскортных звеньев. Восемь машин, как штаб и обещал. Говорят, самолет слишком тяжелый для маневренного боя, но зато радиус действия позволяет сопроводить бомбардировщики до Бирмингема и обратно. Как раз то, что надо.

Вскоре истребители поравнялись с идущими правым пеленгом «ДБ-3». Овсянников махнул рукой, привлекая внимание пристроившегося рядом с бомбардировщиком немца, поднял большой палец и выбросил сжатый кулак вперед. В ответ немецкий летчик добродушно оскалился до ушей и поднял ладонь с раскрытой пятерней. Все понятно без слов.

— Товарищ подполковник, нам желают удачной охоты, — доложил Карпов. Как все радисты в полку, он владел немецким. — Я ему передал благодарность за своевременный выход в район встречи.

— Подходим к точке поворота, — напомнил о себе штурман.

Шербур они уже миновали. Позади остались светло-серые полоски пирсов, серые силуэты судов и раскинувшаяся на берегу паутина городских кварталов. Самолет уверенно ползет над береговой линией. Погода хорошая. Видимость: миллион на миллион. Даже не верится, что в такой солнечный день уже льется кровь, небо перечеркивают очереди трассеров, а над землей расплываются черные кляксы взрывов.

Вдоль берега идет транспорт в сопровождении катеров. С высоты в шесть километров судно кажется серым жуком, ползущим по темно-синей скатерти моря. Эскортные катера, они кажутся не крупнее блох, держатся мористее, прикрывают подопечного от возможной атаки. Три тральщика идут в авангарде. А в остальном море пустынно. Рыбачьих лодок не видать.

Подполковник Овсянников успел до перелета в Нормандию найти и прочесть старый дореволюционный путеводитель по Франции. В книге, старой, с ятями, говорилось об удивительном зрелище — сотнях и тысячах рыбацких суденышек, каждое утро на рассвете выходящих на лов и возвращающихся в порты перед закатом.

Забитые серебром свежевыловленной рыбы трюмы, рыбаки, волокущие огромные плетеные корзины с уловом. Непередаваемая атмосфера пристаней и торговых рядов с дарами Нептуна. Шум, суета, расхваливающие свои товар рыбаки, придирчиво ковыряющиеся в корзинах с живой рыбой домохозяйки. Легкий бриз, насыщенный запахами водорослей, смолы и приправленный ароматом солильных чанов.

Это все было до войны. Промысел давал людям работу, средства к существованию и смысл жизни. Сейчас все изменилось, немцы запрещают выходить в море без специального разрешения. Опасаются, кабы кто к англичанам не рванул, или, наоборот, бдят, чтобы под видом возвращающихся с промысла флотилий не выплеснулся на берег вражеский десант. Это все просто и понятно, да только людям не объяснишь. Приходится им без дела на берегу сидеть. Хорошо, если война в ближайшие месяцы закончится, а если нет?

Вот и точка поворота, маяк на мысу. Теперь прямо на север. Овсянников еще раз огляделся по сторонам, задержал взгляд на тяжелых тушах бомбардировщиков. Идут ровно, четко держат строй. А как будет в бою? За командиров звеньев подполковник спокоен — летчики опытные, успели повоевать, кто на финской, а кто и в персидской операции.

Хуже с ведомыми, до первого боя не поймешь, струхнут или нет. Если строй рассыплется, пиши пропало. Одиночек лимонники посбивают, как ворон, и истребительное сопровождение не поможет. Да и пользы от восьмерки «сто десятых»! Только часть перехватчиков боем связать. В серьезном бою их съедят и не поперхнутся.

Подтвержденный кровью закон — только плотный строй бомбардировщиков, только согласованный огонь десятков пулеметов позволяет отразить атаку. Даже «Хейнкель» с его пушечной башней и полудюжиной пулеметов почти не имеет шансов против звена «Харикейнов». Что уж говорить о наших ШКАСах! Несмотря на заверения командования и убежденность самолетостроителей в уникальных характеристиках сверхскорострельных ШКАС, Овсянников предпочел бы калибр побольше. Он лично считал, что меньше, чем БТ [4] , на дальний бомбардировщик ставить нельзя.

Темно-синие, подернутые пеплом белых гребней волны Ла-Манша не внушали оптимизма. Пролив с высоты напоминал наполненный водой ров осажденной крепости. В то, что англичане капитулируют после регулярных бомбежек, Иван Овсянников не верил. Не те они люди, чтобы пугаться. Не сдадутся, пока десант на Остров не перепрыгнет и не укрепится на плацдармах. Вот тогда да! Как говорили летчики, успевшие поработать в Персии и на Ближнем Востоке, на земле воевать англичане не умеют. Это им не море, стоит поднажать, тут же бегут или лапки кверху поднимают.

Старший лейтенант Ливанов недавно рассказывал: в Тегеране целая кадровая дивизия лимонников сдалась при виде пылящих к городу танков. Сдались без единого выстрела. А наступал на город один наш танковый полк, потерявший на марше треть техники, да был еще батальон мотострелков на полуторках. Командир полка волосы на голове рвал, когда узнал, сколько на него пленных свалилось. Конвойных выделить не из кого было. Пришлось местных абреков спешно под ружье ставить, благо оружия и боеприпасов у англичан захватили более чем достаточно.

— Внимание, приготовиться к отражению атаки! — с металлом в голосе распорядился Овсянников. Одновременно он продублировал приказ по голосовой рации ближней связи, для командиров звеньев. Руки стиснули штурвал, глаза подполковника неустанно обшаривали горизонт.

На северо-западе вертелась лихая сумасшедшая карусель воздушного боя. Черт побери! Не менее полусотни истребителей сцепились в яростной схватке не на жизнь, а на смерть. Пусть драка идет ниже горизонта группы ДБ-3, на четырех тысячах, все равно риск есть. Вдруг какой-нибудь шальной «Спитфайр» вырвется из свалки и наткнется на бомбардировщики.