Путь Короля. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 184

— То, что ты сказал о видениях, может быть правдой, Вальгрим, но мы видим одно, а понимаем другое. И если ты не сможешь отрицать то, о чем я тебе уже рассказывал, ты должен объяснить мне, что это означает. Как мы знаем, наш брат Фарман видел одноглазого англичанина, видел, когда у того было еще два глаза. В видении появился Асгард, обитель богов, и англичанин там был в роли Вёлунда, хромого кузнеца богов. И Фарман увидел, что Прародитель Живущих, Отец Всего Сущего с ним разговаривает. Никто раньше не видел, чтобы какой-нибудь смертный удостоился такого. Так почему же я не могу считать, что у этого человека божественное предназначение?

Вальгрим кивнул:

— Я знаю, что твои видения истинны, Виглик, и видения Фармана тоже. Ты видел в прошлом месяце смерть тиранов, и торговые суда уже успели принести нам весть, что это и в самом деле произошло. И я не оспариваю, что ты видел одноглазого в обличье Вёлунда. Но как ты только что сказал, видеть — это одно, а понимать — это другое. О чем же свидетельствует история Вёлунда?

Он снова огляделся, убедившись, что его слушатели, как всегда, живо интересуются священными преданиями.

— Мы все знаем, что жена Вёлунда была лебедью, и после того, как она его оставила, его захватил Нитхад, король народа ньяров. Нитхад хотел, чтобы Вёлунд поработал у него кузнецом, но боялся, что тот сбежит, поэтому ножом подрезал ему сухожилия и заставил работать в кузнице в Сэварстате. И что же делал там Вёлунд?

Голос Вальгрима понизился до распевного баса жреца Пути:

Сидел он, не спал, все молотом стучал,

Все хитрости для Нитхада ковал.

— Он сделал ему золотые браслеты и ожерелья с самоцветами. Он сделал ему чаши для эля и хитроумные полозья для саней. Он сделал ему меч — такой острый, что он мог разрезать полотно, и такой прочный, что он мог перерубить наковальню. Но что он сделал, когда два маленьких сына Нитхада пришли посмотреть на чудеса? Он заманил их к себе в кузницу, обещав показать диковинки, открыть свой ларец.

Снова Вальгрим заговорил нараспев:

К ларцу подойдя, они ключ попросили,

Заглянули в ларец беды.

Вёлунд убил их, закопал их тела под кузницей, из их зубов сделал ожерелье, из их черепов — кубки, из их ясных глаз — броши. И все это отдал Нитхаду. А когда дочь Нитхада пришла к нему починить кольцо, что он сделал? Опоил ее пивом, изнасиловал ее, вышвырнул ее вон.

Она, плача, пожаловалась отцу. Тот пришел в кузницу за головой Вёлунда. А Вёлунд, трэль с перерезанными сухожилиями, надел крылья, которые сделал в своей кузнице, и улетел. Что за хитрость он выковал для Нитхада? Он выковал месть. Поэтому его так зовут, Вёлунд. От слова «хитрость», vel.

Собравшиеся сидели молча, размышляя над давно известной им историей.

— И теперь я вас спрашиваю, — сказал Вальгрим, — кто герой этого предания? Вёлунд с его коварством, как нас убеждали? Или Нитхад, пытающийся противоборствовать ему? Я говорю тебе, Виглик, что до этого англичанина, так он Вёлунд, это ясно. А мы — это Нитхад! Он убьет наших сыновей и изнасилует наших дочерей. То есть он отвратит нас от нашего дела и заставит служить его замыслам. Нитхад сделал только одну ошибку, когда попытался использовать искусство Вёлунда и надеялся, что сам будет в безопасности, хотя тот всего лишь был хром. Ему следовало убить Вёлунда и сделать это наверняка! Потому что люди вроде Вёлунда или англичанина опасны, даже если искалечены. Потому что они подобны жене Вёлунда, лебеди: это не люди с одной шкурой. А только не лебедем обернется этот англичанин. Скорее уж драконом или курганным чудовищем, мертвяком. Хагбарт, я спрашиваю тебя: разве он не сказал, что уже бывал в могиле?

Круг взволнованно зашевелился, оценивая неожиданное заявление Вальгрима. Все видели, что Хагбарт медленно кивнул, нехотя подтверждая сказанное.

Торвин не выдержал, как и предвидел Вальгрим.

— Это все верно, Вальгрим, но ты же просто играешь словами. Конечно, парень раньше бывал в могиле — он достал из нее сокровище королей. Он раскопал ее киркой и героически выбрался наружу. Он не жил в ней. Будь здесь Вига-Бранд, он бы тебя высмеял за одно предложение оставить деньги в могиле. Я призываю всех вас, смотрите глубже слов. Смотрите на поступки. Шеф Сигвардссон, давайте будем называть парня его настоящим именем, целую страну обратил в нашу веру. Он избавился от христианских церквей. Если где и остались в стране христианские священники, то лишь подобные нам, те, что сами себя кормят и работают для свой паствы. Он убил Ивара Рагнарссона. И можно ли сомневаться, что он стремится к знанию, что он все отдаст ради знания? — Торвин, призывая к молчанию, поднял руку: — Если не верите мне, тогда слушайте.

Снаружи, откуда-то поблизости, до жрецов доносились звуки знакомые, но совсем не те, какие можно было бы ожидать во время священного круга. Над окрестностями святилища, над слетавшимся и утоптанным снегом неслось лязганье тяжелого молота, тонущее в шумном пыхтении кузнечных мехов. Где-то работали кузнецы.

* * *

В кузнице Шеф как раз закончил тщательную перековку и закаливание меча, когда-то подаренного им Карли Дитмаршцу. Теперь части меча — клинок, перекладина, рукоять и ее головка — остывали перед сборкой. За дело взялся Удд. Коротышка решил кое-что показать им. Стоя у горна, он отдавал указания, а Шеф, одетый только в штаны и кожаный фартук, клещами ворочал куски железа и стали. Квикка припал на одно колено, работая с мехами, которые гнали воздух к раскаленному древесному углю в горне. Остальные семь английских катапультеров, Озмод, Хама и прочие, а также Карли, сидели на корточках вдоль стен, наслаждаясь теплом и вставляя свои замечания.

— Хорошо, — сказал Удд, — теперь они все нагрелись до красного каления. Возьми первую полоску и отложи в сторону.

Шеф взял раскаленную докрасна полосу железа, заготовку для кинжала или наконечника копья, и осторожно положил на края глиняной миски, не давая ей соприкоснуться с мерзлой землей пола.

— Возьми следующую и сунь прямо в снежную кашу.

Шеф щипцами поднял раскаленную полосу и сунул в кожаное ведро, наполненное полурастаявшим снегом, который несколько минут назад набрали на улице. С яростным шипением поднялось облачко пара.

— Когда металл остынет, достань ее и согни в руках.

Шеф выждал минуту-другую, выудил полоску и осторожно попробовал, ушел ли из нее весь жар. Стал гнуть ее. Он прекрасно представлял себе, что произойдет, но не мешал Удду провести демонстрацию по-своему. На руках Шефа проступили бугры мускулов, и металлическая полоска внезапно лопнула.

— Теперь попробуй другую.

Эту, все еще горячую, несмотря на морозный воздух, Шеф обернул тряпками. На этот раз сила не потребовалась. Полоска гнулась в его руках, словно прутик, и совсем не пружинила, оставаясь согнутой.

— Тот же самый металл, — назидательно сказал Удд. — Если его закалить, будет твердым и хрупким, подходящим для лезвий, но не упругим. А если просто дать остыть, легко гнется. Ни твердости, ни упругости.