Путь Короля. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Гаррисон cтр.№ 142

Не видя смысла в такой расточительности, Карл вознес копье и направил его в сторону кораблей, несколько недель назад вытащенных на английский берег. Воины угрюмо развернули коней и последовали указанию своего повелителя.

Франки едва начали грузиться, как викинги, которые управились с этим быстрее, уже выводили из маленькой бухточки ладьи на ровную гладь моря и с безукоризненной сноровкой разворачивали драконьи морды строем в сторону неприятеля. Онагр, поставленный на изумительную позицию для обстрела в потерянном франками форте, сделал пробный выстрел. Ядро бухнулось в серые воды в кабельтове от «Dieu Aide». Рабы Минстера чуть-чуть подогнали прицел…

Шеф уже наблюдал за событиями, которые разворачивались на и около береговой линии, из бывшего франкского укрепления. Если можно сказать, что армия франков таяла на глазах, его собственная росла со скоростью снежного кома. Вращательницы и арбалеты были уже на месте, почти в том же количестве, что и в начале сражения. Сотни добровольцев стремительно подносили неразобранные камнетолкалки — очень немного из них франки успели подпортить, да и те уже обросли новыми канатами. Сколько-нибудь существенные потери понесли только отряды алебардщиков. Но их место с огромной готовностью заняли тысячи, в буквальном смысле тысячи разъяренных керлов, вышедших на подмогу из лесов с топорами, серпами и тесаками. Если франки думают прорываться обратно, им придется карабкаться вверх по холму. На полуживых лошадях и под убийственным обстрелом.

Вдруг в его сознании явилось непрошеное воспоминание: поединок с Фланном-отступником. Если воин собирается отправить своих врагов — или целую армию — в Ностранд, на Берег Мертвых, он должен подбросить над их головами копье в знак того, что отныне они принадлежат Одину. И тогда уж никаких пленников. Из глубин собственной души Шеф услыхал обращенный к нему ледяной голос, голос, которым в его грезах говорил с ним Прародитель Живущих.

— Не останавливайся. Мне причитается с тебя должок. Ты до сих пор не носишь моего копья, но разве ты не слышал, что говорят люди? Ты принадлежишь и служишь Одину…

Словно бы в забытьи Шеф подошел к «мертвой просеке», которую только что зарядила команда Озви, и нацелил ее в сердцевину мятущейся в панике на берегу армии. Они размахивают щитами с намалеванными на них крестами, а он вспоминает orm-garth. Сломленного навеки Мерлу. Истязания, которые сам он терпел от Вульфгара. Изувеченную спину Годивы. Превратившихся в пепел Сиббу и Вилфи. Распятия на крестах. Недрогнувшей рукой он подправил прицел, наведя орудие на головы франков.

И вновь зазвучал из недр души его голос, словно раскололся надвое громадный ледник.

— Ну-ну, живее! Я жду не дождусь христиан!

Внезапно подле него оказалась Годива и мягко прильнула к его руке. Она молчала, а в его голове проносились другие воспоминания. Отец Андреас, которому он обязан тем, что появился на этот свет. Его друг Альфред. Отец Бонифаций. Та нищенка на лесной пустоши. Вдруг, придя в себя, он изумленно огляделся и обнаружил, что жрецы Пути, все до единого, выросли перед ним словно из-под земли и взирают на него суровыми и выжидательными глазами.

Издав глубокий вздох, он отошел прочь от орудия.

— Скальдфинн… Ты — переводчик. Спустись и передай королю франков: он должен либо сдаться, либо умереть. В первом случае я сохраню им жизни и отпущу домой с миром…

И вновь зазвучал голос, но на сей раз то был лукавый говорок горного странника, впервые услышанный им во время шахматной партии богов.

— Молодчина, — сказал он. — Ты не поддался на искушение Одина. Может, ты и впрямь — мой сын? Но сыновья не всегда знают своих отцов…

— В какой-то момент у него чесались руки начать бойню, — настаивал Скальдфинн. — Не отрицай, Торвин, в нем есть что-то от Одина.

— А бойня бы развернулась такая, что померкли бы все прошлые побоища, какие только бывали на этих островах, — поддержал его Гейрульф. — Франки толпились на берегу и были совершенно беспомощны. Керлы же нашли бы удовольствие в том, чтобы перерезать им всем до единого глотки.

Жрецы Пути вновь собрались в своем святилище. Горел костер Локи, из земли торчало Одиново копье. Обильные, свежие грозди рябины, принесенные Торвином из осеннего леса, отливали алым пламенем в лучах заходящего солнца.

— И если бы это произошло, мы бы накликали себе на голову великую беду! — закончил Фарман. — Ведь когда свершается подобное жертвоприношение, необходимо полностью отказаться от стяжания добычи. Разумеется, английских керлов мы бы в этом не убедили… Они бы раздели до последней тряпки каждого мертвого франка! Тогда бы мы уже заслужили и гнев христианского бога, и ярость Прародителя Живущих.

— И однако он так и не выпустил стрелу, — заметил Торвин. — Он сдержался. Вот почему я заявляю вам, что служит он вовсе не Одину.

— Расскажи нам лучше, что ты выведал у его матери, — попросил Скальдфинн.

— Дело было так, — начал Торвин. — Найти ее было несложно, она до сих пор живет в селении, которое принадлежит ее мужу хеймнару. Со мной она, может, и не стала бы разговаривать, но она очень любит эту девчонку, хотя та и не ее дочь, а дочь его наложницы… В конце концов, она мне все рассказала… Многое сходится с тем, что мы слышали от ярла Сигварда. Хотя нам он тогда наплел, что она осталась от него в восторге, тогда как мне она сказала… Ладно уж, после того, что она от него перенесла, ничего доброго она о нем, конечно, не скажет. Но она подтвердила и то, что он овладел ею на берегу, и то, что потом усадил ее в лодку, бросил якорь, оставил, а сам поплыл на берег развлекаться с другими женщинами. И вот здесь произошла странная вещь. Она вдруг услышала, как что-то заскрежетало о планширь лодки. Пригляделась — была кромешная тьма — и поняла, что рядом стоит утлый баркас, а в нем человек. Я и так, и эдак расспрашивал ее, что это был за человек, но она ничего не в состоянии вспомнить. Средних лет, среднего роста, говорит. Одетый не так чтобы богато, но и не оборванец. Он подозвал ее к себе. Она решила, что это рыбак, который вышел в море, чтобы спасти ее от викингов. И повиновалась. Он отплыл как можно дальше, потом пошел вдоль берега на юг. И за все это время они не обмолвились ни словечком. Он просто ее высадил, и она отправилась домой к мужу.

— А что, может, он и в самом деле рыбак? — предположил Фарман. — Так же, как и морж был самым настоящим моржом, a skoffm — это сам парнишка-часовой, который, пока стоял в такую ночь один на вершине утеса, наделал в штаны со страху…

— Еще я у нее спросил: дескать, что же он, даже вознаграждения себе не потребовал? Он, скажем, мог бы ее сам до родного селения довести. Если уж не муж, то родичи ее, во всяком случае, его бы озолотили. А она твердит, что он просто оставил ее на берегу и ушел. Я заставил ее припомнить все до последней мелочи. Тогда она рассказала еще вот что. Когда этот человек пристал к берегу, он вытащил лодку и внимательно посмотрел на нее. А она вдруг почувствовала, что смертельно устала, и улеглась спать прямо в водорослях. А когда проснулась, он уже исчез.