Русские корни. Мы держим Небо - читать онлайн книгу. Автор: Лев Прозоров cтр.№ 73

Еще замечательнее отмеченное ибн Хаукалем обстоятельство — русы «присвоили себе» земли Хазарии. Далее он называет «Русской рекой» уже не Дон, как аль Масуди, а Волгу-Итиль. Стало быть, киевский государь не «сбегал» в грабительский налет, как изображают дело иные «объективные» историки. Он раздвинул на восток русские границы до Волги, он подчинил Русской державе земли каганов к западу от нее.

Маршрут русов ибн Хаукаль изображает так: Булгар (очевидно, все же Волжский), Хазран (очевидно, расположенный в среднем течении великой реки), Итиль и Семендер, который он помещает между Итилем и Баб-уль-Абвабом, Дербентом. Он рассказывает, что по севернокавказским исконным землям хазар русы прошли, словно разрушительный вихрь. Выражаясь в понятиях нашего времени, русы применяли тактику «выжженной земли», уделяя при этом особое внимание мечетям, церквам и синагогам. Ибн Хаукаль говорит и о местных идолопоклонниках — язычество в Дагестане сохранялось до XIX века, — но ничего не сообщает о разорении их кумирен пришельцами. Видимо, русы хорошо представляли, кто их враги. Там, где прошли карающие дружины русов, не без поэтичности отмечает ибн Хаукаль, «если что и осталось — так только лист на лозе». Уцелевшие хазары в панике спасались на морских островах в виду Дербента, где ютились в хижинах. Грохот рухнувшей империи донесся до далеких стран, и ибн Хаукаль, по его собственным словам, записывал рассказы о нашествии северных язычников в Предкавказье по другую сторону Каспия, в Джурджане — древней Гиркании.

Если накопившийся за века гнев славян столь свирепо обрушился на Семендер, то можно лишь представить себе, насколько страшнее был он в Итиле, логовище рахдонитов, обагренном кровью тридцати тысяч русских ратников 912 года и десятков тысяч славянских рабов до и после него. Археологи до сих пор ищут его остатки — это о многом говорит. И нам остается лишь представлять себе, как отражались в покрасневшей — не только от зарева огромного пожара — волжской воде ощеренные морды хищников на высоких носах русских кораблей, как рушились в эту воду пятиконечные щиты Соломона с кирпичных башен Кемлыка и как всходило над этими башнями второе солнце — Даждьбожий крест на знамени победителей. Об участи рахдонитов долго говорить не стоит. Просто поблагодарим предков за чистоплотность. Они не стали смаковать кровавые детали — не захватнической войны, справедливой мести! — в десятках книг, псалмов и пророчеств. Остался лишь космически страшный образ в былине «Федор Тырянин» — образ вражеской крови, чуть не поглотившей богатыря.

Расступалася Мать Сыра Земля

Как на все четыре стороны.

Пожирала в себя кровь жидовскую,

Жидовскую, басурманскую,

Царя иудейского.

Впрочем, не все хазары погибли. Как сообщает ибн Хаукаль, часть хазар бежала на острова Каспия и за Дербент. Ширваншах Мухаммад ибн Ахмад аль Азди, не пришедший в особенный восторг от наплыва беженцев и, очевидно, имевший какой-то опыт в общении с суровыми северянами (уж не в Бердаа ли полученный?), взял на себя миссию переговоров с русами о возможности возвращения остатков хазар на родину — разумеется, на условиях полной покорности новым владыкам. Русы, кажется, согласились.

Смутило же многих ученых то, что в рукописи ибн Хаукаля указан не 965 год, когда, по летописи, великий князь киевский Святослав ходил на хазар, а 969-й, когда он, и по летописи, и по сообщениям византийских летописцев, уже обретался на Балканах. Появились предположения, что на Востоке лютовали какие-то другие русы. А. С. Королев видел в них воинов черниговского правителя Претича, упоминаемого «Повестью временных лет», как предводителя «людей с той (для киевлян. — О. В.) стороны Днепра». А. П. Новосельцев полагал, что на хазар обрушился сам великий князь Святослав, вернувшийся с Дуная спасать осажденный Киев от печенегов. Другие — начиная с В. В. Бартольда и заканчивая автором этих строк в книге «Святослав» — полагали, что ибн Хаукаль, определенно не бывавший в разоренных русами землях, попросту перепутал слухи и, с одной стороны, отнес разгром великим князем Святославом Хазарии ко временам Болгарского похода, а с другой — перенес на волжских булгар известия о суровой расправе великого князя с изменившей ему болгарской знатью — расправе, которую и летописи Руси, и византийские хроники относят именно к 969 году. Однако А. Н. Сахаров в книге «Димпломатия Святослава» находит более простое и остроумное решение вопроса. Ибн Хаукаль, обращает он внимание читателей, употребляет такое выражение: «И вследствие дохода и богатства их (севернокавказских хазар. — О.В.) земли не пройдет и трех лет, и все станет, как было». Справедливо сомневаясь в провидческих способностях неудачливого купца, Сахаров полагает, что здесь ошибся переводчик. Надо читать эту фразу в прошедшем времени — «не прошло и трех лет, и все стало, как было», а указанную ибн Хаукалем дату считать временем, когда он услышал в Джурджане рассказ о печальной судьбе волжских и кавказских владений хазарских каганов.

Как видите, читатель, даже простое чтение древних источников на деле оказывается очень и очень непростым занятием.

Еще одну загадку задает перс ибн Мискавейх, наш старый знакомец, столь обстоятельно, не щадя единоверцев, поведавший нам про бердавское сидение воеводы Свенельда. На сей раз он сообщает, что в 965 году на Хазарию напали и разграбили ее города… тюрки. И как это следует понимать? Возможно, речь о тюркских союзниках и вассалах князя Святослава — печенегах, например. Тот же ибн Хаукаль называет их, как мы помним, острием в руках русов. Может быть, что под тюрками здесь понимаются… русы. К тюркам, например, относит русов ибн Халдун, и относит, кажется, по очень простому принципу: раз к северу от Кавказа живут тюрки, то и русы, живущие к северу от Кавказа, тоже тюрки. Так же для москвича или киевлянина и французы, и англичане были немцами, а несколькими веками ранее все жители берегов Варяжского моря — варягами. Наоборот, аль Масуди относит к славянам «племя Турка»… или это название следует читать совсем по-другому? Ох и нелегкое же это занятие — разбирать арабские письмена!

Еще одно упоминание о восточном походе Святослава мы видим в так называемой «Записке топарха», византийского губернатора крымских владений, так называемых Климатов, Восточной Римской империи. Датируется эта записка, по упоминаемым в ней астрологическим изысканиям сановника, 964–967 годами. Топарх говорит в своей записке о неких, не называемых точнее, но очень узнаваемых «варварах». До определенных пор эти «варвары» проявляли «справедливость» и «законность», и «города и народы добровольно к ним присоединялись». «Теперь же нарушилось все: они проявили несправедливость в отношении к подданным вместо того, чтоб заботиться о благе подвластных городов и к собственной выгоде управлять ими в добром порядке, они положили поработить и разорить их». Города эти «под предлогом нарушенной клятвы сделались добычей насилия и меча». В соседних с Климатами землях варвары разрушили десять городов и пятьсот деревень.

Не правда ли, читатель, чрезвычайно знакомое поведение? То же самое топарх мог написать про Бердаа — если б только Бердаа граничил с византийскими владениями. Но уж очень похоже на русов! И эта — былая — обязательность («наш долг — хорошо править вами», помните?), и забота о подданных, и беспощадная расправа с «нарушившими клятву». И вот это замечание насчет «добровольно присоединявшихся» к загадочным «варварам» «городов и народов» очень похоже на то, что говорит наша летопись о призвании восточноевропейскими славянами варяжской Руси, и про земли бывших хазарских данников, легко, по первому слову, отходивших под руку Олега Вещего. Наши самые «объективные» историки уже не первый век хихикают над этими сообщениями; вот только что они возразят на столь вероломно подтверждающих правоту летописей своих любимцев-византийцев? И добро бы один топарх — но и Лев Диакон заявляет то же самое. Святослав у него говорит: «слава, которая шествовала вслед за войском россов, легко побеждавшим соседние народы и без кровопролития порабощавшим целые страны». Примерно то же сообщает за век до того патриарх Фотий.