Русские корни. Мы держим Небо - читать онлайн книгу. Автор: Лев Прозоров cтр.№ 61

В русском языке масса слов восточного происхождения, причем некоторые из них гораздо старше золотоордынского завоевания. Кафтан, шаровары, сарафан, даже шуба — все это названия одежды восточного происхождения. В скандинавских языках их просто нет — между тем те же шаровары были одним из наиболее приметных предметов одеяния русов, как рисуют их арабы. Скандинавы, вопреки реконструкциям современных одержимых норманнизмом художников, судя по многочисленным изображениям и погребениям, никогда не носили широких штанов, а носили узкие, облегающие.

С другой стороны, арабские писатели не дают никакого повода думать об их близком — или вообще каком бы то ни было — знакомстве со скандинавами. Так, столицу русов, «мать городов русских» наших летописей, «город россов» Константина Рожденного в Пурпуре, первую и наиболее близкую к странам ислама из «частей русов», Киев, арабские авторы (впрочем, как и все перечисленные) знают под ее славянским именем. Существование норманнского названия для Киева — «Кенугард» — остается для них неизвестным. Родное для скандинавов Балтийское море арабы называют «морем варангов» — то есть буквально передают русское «Варяжское море». Скандинавское Eyestrasalt — восточная соль — не упоминается ни одним восточным автором. А ведь, если верить норманнистам, арабы общались с мифической шведской русью с начала IX века. И не сохранили о ней — впрочем, как и все иные народы земли, начиная с собственно шведов, — никакого воспоминания.

Сообщение ибн Хордадбега, что русы пользуются в качестве переводчиков славянами, находит полную аналогию в сообщении наших летописей, что русы князя Олега пользовались в Царьграде услугами переводциков-«толковинов» из славянского народа тиверцев. Это, впрочем, совпадает и со словами той же летописи, что «славянский язык и русский — один», и с сообщением испанского еврея Ибрагима ибн Якуба, что русы говорят по-славянски, и с утверждением папы римского Иоанна XIII в булле от 967 года, что русские священники служат на славянском языке. На все эти сообщения норманнисты предпочитают закрывать глаза, вымучивая «легко и непринужденно» [73] скандинавское значение из «русских» названий порогов в сочинении Константина Рожденного в Пурпуре.

Впрочем, пока хватит о скандинавах. Достаточно глянуть на любую карту их плаваний — на западную часть, которая отражает реальные плавания викингов, а не буйную фантазию отечественных и зарубежных норманнистов, — чтоб обнаружить, что скандинавы предпочитали морские берега и практически никогда не поднимались по рекам выше среднего течения. И дотуда-то они добирались лишь в случае наличия в оном среднем течении добычи масштабов Парижа, Лиона или Лондона. Притом ни на Темзе, ни на Луаре, ни на Сене не было порогов — в Восточной же Европе пороги встречали привыкших к океанским просторам норманнов, прошу прощения за каламбур, прямо на пороге: пороги Невы еще в XIV веке требовали от иноземных купцов выгружать товар на телеги и следовать к Ладоге сушей. Если норманнисты способны измыслить причину, по которой норманны все же вопреки своему обыкновению пробирались в глубь лесов и болот Восточной Европы через все пороги и волоки, умудрившись не оставить об этом никакой памяти ни у себя, ни у тех, к кому плавали, нам с Вами, читатель, остается лишь позавидовать полету их воображения.

На самом же деле норманны стали проникать в Восточную Европу не ранее середины Х века, а по-настоящему интенсивным их проникновение в Русские земли стало с конца этого столетия, после того как витязи Юмны, крепости на острове ввиду Волына, которых скандинавы называли йомсвикингами, боевое братство орденского типа, хранившее порядок на Востоке Балтийского моря и состоявшее, согласно скальдам, в основном из вендов, почти полностью полегли в Норвегии. Недаром саги не знают русских князей ранее Владимира Крестителя, а византийских императоров — ранее Иоанна Цимисхия (и того более по слухам).

Перейдем к заключительному пункту сообщения ибн Хордадбега — русы выдают себя за христиан, в связи с чем платят джизию. Как мы с Вами, читатель, уже говорили, джизия была условием компромисса халифата с неверными, на котором владыки правоверных соглашались терпеть пребывание «кяфиров» в своих пределах. Причем касалось это лишь «людей книги» — иудеев, христиан, сабиев; уже зороастрийцы вызывали величайшие сомнения. Язычник должен быть принужден к принятию ислама — или погибнуть, никакого иного выбора ему не предоставлялось; исключения делались лишь для очень важных халифату язычников, вроде воинов Небула и Солнослава, но и то, как можно думать, ненадолго. Профессионально недоверчивый таможенник, очевидно, полагал христианство северных чужеземцев хитрой уловкой, чтобы облегчить себе жизнь в державе сынов пророка — да благословит его Аллах и приветствует!

А на самом деле — могли ли быть русы, проходившие сквозь Рейскую таможню ибн Хордадбега, христианами, и если да — то какими именно?

Это не самое раннее упоминание о крещеных русах до 988 года. Говорится еще о Бравлине, русском князе из «Новгорода» (Неаполя Скифского? Новгород-Северского? Какого-нибудь из многочисленных Ноградов и Новиградов Дуная? Во всяком случае, Новгорода на Волхове тогда еще, кажется, не существовало) в VIII веке. Этот князь с дружиной прошел войной по всей «Корсуньской стране» — то есть окрестностям Херсонеса Таврического — до Корчева, нынешней Керчи. Судя по этому названию, происходящему от древнерусского «корчий», кузнец, в Приазовских землях жило уже немало славян — возможно, беженцев от «стремительного рейда» Мервана Беспощадного и гражданской войны в Хазарии. В Суроже (современный Судак, по имени этого города русичи называли Азовское море Сурожским), взятом после десятидневной битвы, Бравлин вломился в церковь Святой Софии, где лежали мощи святого Стефана Сурожского, где и был разбит внезапным припадком. В ужасе князь повелел отпустить всех пленных и отдать награбленное в церквах: так-де приказал ему явившийся святой Стефан. После исполнения приказаний Бравлин крестился и был исцелен. Позже, еще при жизни ибн Хордадбега в той же Корсуни-Херсонесе Кирилл-Константин, отправленный кесарем послом к хазарскому кагану, увидит евангелие и псалтирь, написанные «русьскими письмены». Видимо, какая-то христианская община русов в Крыму существовала. Но русское христианство могло уходить корнями в куда как более древние времена…

Впрочем, сперва надобно решить вопрос с купцами ибн Хордадбега. Могли ли они быть христианами, мы уже разобрали. Скорее всего, да, могли. Были ли — вопрос иной, но мне кажется, что ответить на него нетрудно. Ведь для того, чтобы достоверно разыграть христиан перед бдительным налоговым ведомством повелителя правоверных, прекрасно знакомым и с кафоликами-православными из Византии (напомню, что до разделения церквей на западную, римско-католическую и восточную, греко-кафолическую или православную, еще два столетия), и с несторианами из Сирии, и с монофизитами из Армении, христианство надо было как минимум хорошо знать. А поскольку по Волжско-Балтийскому пути не было ни одной христианской державы, а в православный Константинополь в это время едва только добираются первые послы «народа Рос», то остается предположить одно: среди русов уже были христиане. И право же, легче предположить их среди купцов, больше общавшихся с другими народами и по необходимости более открытых чужим нравам, обычаям и богам. А сомнения ибн Хордадбега отнести исключительно за счет свойственной его профессии подозрительности.