Кавказская Русь. "Где кровь Русская пролилась, там и Земля Русская" - читать онлайн книгу. Автор: Лев Прозоров cтр.№ 34

Младший современник великого князя Святослава, араб ибн Хаукаль, оставил более полное сообщение о его восточном походе. Правда, смуту в ряды ученых его сообщение вселило немалую.

Сам ибн Хаукаль был, как это принято говорить, человеком непростой судьбы. В отличие от блистательного аль Масуди, он не мог похвастаться ни знатностью происхождения, ни наследственным богатством. Странствовал он – а путешествовать ему пришлось не меньше, чем потомку сподвижника пророка, – не от хорошей жизни. Ввязавшись в политические игры, ибн Хаукаль разорился дотла и принужден был буквально бежать из родного города в 943 году. За последовавшие вслед за бегством три десятилетия скитаний ибн Хаукаль объехал практически все мусульманские страны, от Испании до Индии. Итоги своих странствий беглец подвел в книге с не слишком оригинальным названием «Книга путей и государств» – так же, как Вы помните, читатель, был озаглавлен труд ибн Хордадбега.

Нам из этого сочинения любопытен лишь отрывок, посвященный нападению русов на Хазарию. «В настоящее время, – пишет араб, – не осталось и следа ни из Булгара, ни из Хазара, ни из Буртаса, ибо русы напали на них и присвоили эти области себе ». Конечно, «ни осталось ни следа» надо относить не к существованию перечисленных ибн Хаукалем народов, а к их независимости. Хазары упоминаются летописью через век после этого – они схватили и выдали грекам Тъмутороканьского князя Олега Святославича. Но – не на того напали, молодой князь был из таких людей, про которых говорят: этого брось в море, он выплывет с рыбой в зубах. В Византии, в неволе, Олег умудрился найти друзей и союзников и даже выгодно женился, пленив удалью и красотой знатную гречанку, Феофанию Музалон. Через некоторое время вернувшийся с чужбины живым и невредимым «Гориславич» расплатился со своими лиходеями – «козар посече» [39] . Вот после этого упоминаний о них уже не встречается, разве что Крым иногда именуют на европейских картах Хазарией-«Газзарией» по старой памяти, как иные штаты Америки носят имена истребленных индейских племен. Буртасы – хотя им, можно не сомневаться, припомнили участие в истреблении русских дружин в 912 году – исчезают с лица земли лишь после татаро-монгольского завоевания. А уж про булгар и говорить нечего – те уже при сыне Святослава описываются летописью как сильное и богатое государство. Пойдя на них войной, Владимир даже данью облагать их не стал. Его дядя Добрыня, брат матери князя, хазарской рабыни Малки, предостерег племянника: «Пленные все в сапогах. Такие дани платить не будут – пойдем, поищем лапотников». С Булгарией был заключен мир, причем особо оговаривалось, что булгарские торговцы не будут скупать товары у боярских и княжеских управителей, общинников-огнищан или смердов – людей из покоренных русами племен Поволжья, а будут торговать лишь в городах, не нарушая интересов русских купцов. Правда, сын хазарки не обременял себя верностью слову – и еще два раза воевал с булгарами. Но и это говорит о крепости и богатстве Волжской Булгарии, которые трудно совместить с известиями о разгроме и уничтожении ее городов русами за двадцать лет до описываемых событий. Разве что ибн Хаукаль имел в виду «черных булгар», потомков хана Батбая, верных псов Хазарии, – эти и впрямь исчезают с карты Восточной Европы после похода великого князя Святослава.

Еще замечательнее отмеченное ибн Хаукалем обстоятельство – русы «присвоили себе» земли Хазарии. Далее он называет «Русской рекой» уже не Дон, как аль Масуди, а Волгу-Итиль. Стало быть, киевский государь не «сбегал» в грабительский налет, как изображают дело иные «объективные» историки. Он раздвинул на восток русские границы до Волги, он подчинил Русской державе земли каганов к западу от нее.

Маршрут русов ибн Хаукаль изображает так: Булгар (очевидно, все же Волжский), Хазран (очевидно, расположенный в среднем течении великой реки), Итиль и Семендер, который он помещает между Итилем и Баб-уль-Абвабом, Дербентом. Он рассказывает, что по севернокавказским исконным землям хазар русы прошли, словно разрушительный вихрь. Выражаясь в понятиях нашего времени, русы применяли тактику «выжженной земли», уделяя при этом особое внимание мечетям, церквам и синагогам. Ибн Хаукаль говорит и о местных идолопоклонниках – язычество в Дагестане сохранялось до XIX века, – но ничего не сообщает о разорении их кумирен пришельцами. Видимо, русы хорошо представляли, кто их враги. Там, где прошли карающие дружины русов, не без поэтичности отмечает ибн Хаукаль, «если что и осталось – так только лист на лозе». Уцелевшие хазары в панике спасались на морских островах в виду Дербента, где ютились в хижинах. Грохот рухнувшей империи донесся до далеких стран, и ибн Хаукаль, по его собственным словам, записывал рассказы о нашествии северных язычников в Предкавказье по другую сторону Каспия, в Джурджане – древней Гиркании.

Если накопившийся за века гнев славян столь свирепо обрушился на Семендер, то можно лишь представить себе, насколько страшнее был он в Итиле, логовище рахдонитов, обагренном кровью тридцати тысяч русских ратников 912 года и десятков тысяч славянских рабов до и после него. Археологи до сих пор ищут его остатки – это о многом говорит. И нам остается лишь представлять себе, как отражались в покрасневшей – не только от зарева огромного пожара – волжской воде ощеренные морды хищников на высоких носах русских кораблей, как рушились в эту воду пятиконечные щиты Соломона с кирпичных башен Кемлыка и как всходило над этими башнями второе солнце – Даждьбожий крест на знамени победителей. Об участи рахдонитов долго говорить не стоит. Просто поблагодарим предков за чистоплотность. Они не стали смаковать кровавые детали – не захватнической войны, справедливой мести! – в десятках книг, псалмов и пророчеств. Остался лишь космически страшный образ в былине «Федор Тырянин» – образ вражеской крови, чуть не поглотившей богатыря.

Расступалася Мать Сыра Земля

Как на все четыре стороны.

Пожирала в себя кровь жидовскую,

Жидовскую, басурманскую,

Царя иудейского.

Впрочем, не все хазары погибли. Как сообщает ибн Хаукаль, часть хазар бежала на острова Каспия и за Дербент. Ширваншах Мухаммад ибн Ахмад аль Азди, не пришедший в особенный восторг от наплыва беженцев и, очевидно, имевший какой-то опыт в общении с суровыми северянами (уж не в Бердаа ли полученный?), взял на себя миссию переговоров с русами о возможности возвращения остатков хазар на родину – разумеется, на условиях полной покорности новым владыкам. Русы, кажется, согласились.

Смутило же многих ученых то, что в рукописи ибн Хаукаля указан не 965 год, когда, по летописи, великий князь киевский Святослав ходил на хазар, а 969-й, когда он, и по летописи, и по сообщениям византийских летописцев, уже обретался на Балканах. Появились предположения, что на Востоке лютовали какие-то другие русы. А.С. Королев видел в них воинов черниговского правителя Претича, упоминаемого «Повестью временных лет», как предводителя «людей с той (для киевлян. – О. В. ) стороны Днепра». А.П. Новосельцев полагал, что на хазар обрушился сам великий князь Святослав, вернувшийся с Дуная спасать осажденный Киев от печенегов. Другие – начиная с В.В. Бартольда и заканчивая автором этих строк в книге «Святослав» – полагали, что ибн Хаукаль, определенно не бывавший в разоренных русами землях, попросту перепутал слухи и, с одной стороны, отнес разгром великим князем Святославом Хазарии ко временам Болгарского похода, а с другой – перенес на волжских булгар известия о суровой расправе великого князя с изменившей ему болгарской знатью – расправе, которую и летописи Руси, и византийские хроники относят именно к 969 году. Однако А.Н. Сахаров в книге «Димпломатия Святослава» находит более простое и остроумное решение вопроса. Ибн Хаукаль, обращает он внимание читателей, употребляет такое выражение: «И вследствие дохода и богатства их (севернокавказских хазар. – О.В. ) земли не пройдет и трех лет, и все станет, как было». Справедливо сомневаясь в провидческих способностях неудачливого купца, Сахаров полагает, что здесь ошибся переводчик. Надо читать эту фразу в прошедшем времени – «не прошло и трех лет, и все стало, как было», а указанную ибн Хаукалем дату считать временем, когда он услышал в Джурджане рассказ о печальной судьбе волжских и кавказских владений хазарских каганов.