Седьмое небо в рассрочку - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Соболева cтр.№ 64

Они были открытыми, доверчивыми, в переменах ничего не понимали и не догадывались, что мошенниками могут оказаться родственники. Это свойственно людям – думать о других так, каковы они сами, кстати, негодяи ни о ком не подумают хорошо. У Толика харизма с обаянием, язык подвешен, он услужлив и внимателен, стал им чуть ли не сыном! Результатом этой дружбы стали счета-однодневки, которые он открывал на имена мамы с папой Ксении, так называемые «пропускные счета», когда деньги проходят через конкретное лицо и уходят в неизвестном направлении. Родители подписывали договоры, якобы совершали сделки…

Когда Ксения решила уйти от мужа (с бабами еще как-то можно смириться, а с мужиками – уж извините), тут-то и узнала, что родители попали в преступный синдикат, не меньше. С Толика слетела маска обаяшки, оказалось, под ней таилась омерзительная харя.

– Убью! – прохрипел он. – Я не шучу. Еще раз заикнешься о разводе…

– Да кто ты такой, что приказываешь… – попробовала отстоять независимость Ксения.

– Не перебивать!

И этот услужливый харизматик, галантный и эрудированный, а также благонравный, наотмашь ударил ее. Когда она летела на пол, думала лишь о том, чтобы после падения выжить. Удар был жестким, у нее в глазах потемнело от боли, а Толик навис над ней, потрясая кулаками, и договорил:

– Заикнешься о разводе – похоронишь маму с папой. Я останусь в стороне, а их посажу за мошенничество и воровство в особо крупных размерах. И за подделку документов, за связь с криминалом. Выдержат они многолетнее тюремное заключение? Не-а, даже суда не выдержат, когда на них свалится количество преступлений. Потом мы тебя похороним. С почестями. Будешь идти в своей прокуратуре по лестнице и случайно скатишься по ней. Ты поняла? Я спрашиваю: поняла?!

Куда уж доходчивей объяснить! Ксения зажмурилась и, преодолевая желание плюнуть в его перекошенную рожу, согласно кивнула несколько раз. Тогда он выпрямился, отер ладонью лицо и закончил излюбленной фразой, ставшей слоганом нового рыночного времени:

– Извини, ничего личного, только бизнес.

В данном случае чужие деньги забрали ее свободу, а родители об этом не подозревали. Как ни странно, его можно было понять: выпустив Ксению из лап, автоматически он подставлял себя под удар и правоохранительных органов, и сообщников. Пожалуй, сообщники пострашней органов, эти в статьи законов не будут тыкать пальцем, их не перекупишь, они попросту уничтожат.

Итак, она сдалась в плен и перебралась в отдельную комнату, с мужем впоследствии у них завязалась… дружба, как в пятом классе средней школы.

– Я тебя спрячу, – пылко воскликнул Шатунов.

– Найдут, – заверила Ксения. – Свидетелей не отпускают, я тебе полдня об этом толкую. И не предлагай убрать их – долго придется работать уборщиком, это бесперспективно. Да и у тебя невелики шансы дожить до старости. Но выход есть: обманывать. Мне четвертый десяток, поэтому от ребенка не откажусь, это не подлежит обсуждению…

– Как? Куда ты денешь живот?

Ему казалось, положение безнадежное, если только не исчезнуть бесследно. С другой стороны, человек всегда оставляет след, а тот, кто умеет искать, обязательно, по закону подлости, на этот след наткнется. Но Ксения пришла к нему с готовым решением, ее глаза азартно блистали, губы улыбались, значит, она не сомневалась в успехе. А он… он легко поддался ее настроению, потому что вера в успех душе ближе.

– Я сама денусь, – ворковала Ксения, забравшись к нему на колени. – Моя подруга терапевт, она сшила мне дивную историю болезни туберкулезом, я почти при смерти. Сейчас фиксируются новые вспышки этой болезни, в основном ее переносят зэки. А я по роду службы общаюсь с заключенными и подследственными, поэтому никого не удивит, что подхватила чахотку. Я поеду лечиться куда-нибудь, где есть хвойный лес. Лечение длительное, не менее полугода, а то и год, как раз уложусь в сроки. Сейчас три месяца, через пару недель нужно ехать, иначе будет заметно.

– А потом?

– Потом ты заберешь ребенка и усыновишь его, видишь, как все примитивно просто? А я буду выжидать, когда смогу нанести ответный удар Толику. Бить нужно всех разом и наповал. Но тобой, ребенком и родителями рисковать не стану никогда! Да и самой хочется жить, особенно теперь. Ленька, ты же потерпишь?..

– Ты не оставила мне выбора. А если Толик или твой муж захотят навестить тебя?

– Я уеду так далеко, чтоб одна мысль проведать меня вызывала у них хронический приступ лени. К тому же гомики трусливые, а туберкулез смертельное заболевание, по статистике вернулось в разряд плохо поддающихся лечению. Нет, Лева не рискнет собой, а Толику мое здоровье даром не нужно, у него же есть заложники – мои родители, тетя. Так что, Ленька, у нас впереди год свободы. Не возражай мне, ладно? Я так счастлива… Ты-то будешь ко мне приезжать?

В ответ Шатунов обнял ее крепко, как только мог. Не знал он, что ждать предстояло долгие годы, а финал у ожидания будет не тот, на который рассчитывали.

– Я поселил ее в прекрасном санатории, чтоб она была под постоянным наблюдением врачей, – заканчивал Шатунов. – Летал к ней на выходные и праздники. Павлика мы привезли уже в квартиру, которую я снял, они там прожили четыре месяца. Это было…

– Достаточно, – прервал Марин.

Теперь Шатунов мог говорить и говорить о Ксении, потому что возвращался в то время, когда был счастлив, несмотря ни на что. Но чужое счастье не всем интересно.

– Вы ее подруг знаете? – пришло на ум Марину. В следующий миг он вытаращил глаза, потому что Шатунов отрицательно покачал головой. – Как это – не знать подруг любимой женщины?!

Этот молодой человек ввиду прямолинейного характера не деликатничал, отсюда Шатунова некоторые его вопросы в краску вгоняли, потому что задевали. А задевало то, что не только вопрос правомочный, но и тон справедливый, вот и мямлил Леонид Федорович – не то оправдывался, не то каялся:

– Я просто ее любил, и… все. Друзья, родные, близкие, работа… зачем они мне? Знаешь, я не изменял ей. Никогда. Про моих баб – это все один треп. Я всегда ждал только ее, а в телефоне она у меня значится под буквой «Z». Зеро – это ничего. Столько лет мы были вместе и не вместе, остались на нуле…

– Я в ауте, – взялся ладонью за щеку Марин, глядя на шефа, как на нечто особенное, неземное и не поддающееся уму-разуму. Правда, следом он пожалел его, беднягу. – Ладно… Туберкулез, говорите? Будем искать по поликлиникам в архивах, раз была история болезни. Приготовьте бабки, даром никто не полезет в архив.

– Я помню дом и квартиру, в которой мы впервые с Ксюшей…

– Годится. Ну, хотя бы круг подозреваемых определился.

– Кто? – встрепенулся шеф.

– Да кто б ни был, вам незачем знать. Хм, преступником может оказаться совсем другой человек и с другими мотивами.

– А подруги зачем тебе?

– Мужчинам нужен друг, с которым поговорить под водку – кайф, а женщинам… у женщин потребность общения стоит острее. Надеюсь, подруга знает, за что была убита ваша Ксения. В общем, хватит пить, ложитесь спать.