Тэлли пристально посмотрела на дверь кабины лифта. Должен
быть какой-то способ проникнуть внутрь…
Мучительно медленно к ней стали возвращаться воспоминания.
Это случилось в ту пору, когда она еще была уродкой, но не так уж давно. Тэлли
вспомнила, как падала в темную шахту лифта. Это была одна из тех историй,
которые ее часто просила рассказать Шэй — история о том, как Тэлли и Дэвид
прокрались в логово Комиссии по чрезвычайным обстоятельствам…
— Крыша, — негромко произнесла Тэлли.
— Что?
— Можно пробраться в шахту лифта с крыши. Я это делала.
— Правда?
Вместо ответа Тэлли снова поцеловала Зейна. Она не помнила в
точности, как ей удалось пробраться в шахту. Не важно. Главное — сохранить
кураж, и тогда все вспомнится.
— Пошли.
Подняться на крышу оказалось не так-то просто — лестница, по
которой они пошли, обрывалась на третьем этаже. Тэлли нахмурилась, от отчаяния
ее готовность к приключениям снова померкла. В особняке Комачи подняться на
крышу было легче легкого.
— Приплыли, — заключила она. — А что же
местные жильцы делают, если начинается пожар?
— Камни не горят, — отозвался Зейн и указал на
маленькое окошко в конце коридора. Сквозь витражные стекла падали яркие
солнечные лучи. — Вон же выход, — сказал он и стремительно зашагал к
окошку.
— Что? Ты собираешься забраться на крышу по наружной
стене?
Зейн высунул голову из окна и, посмотрев вниз, присвистнул.
— Высота — лучшее средство для куража.
Тэлли нахмурилась. Такой кураж для нее был, пожалуй,
чересчур.
Зейн встал на наружный подоконник и ухватился за верхний
край окна. Потом медленно полез вверх, и наконец Тэлли остались видны только
его ботинки, стоящие на каменном выступе снаружи. Ее сердце снова забилось
чаще, она даже почувствовала пульс в кончиках пальцев. Мир снова стал острым, как
осколки льда.
Долго-долго ноги Зейна не двигались, потом сместились к краю
выступа. Наконец он встал на цыпочки, сохраняя хрупкое равновесие.
— Что ты там делаешь? — спросила Тэлли.
Словно бы в ответ ботинки Зейна медленно поднялись в воздух.
Потом Тэлли услышала звук подошв, шаркающих по камню. Она высунула голову в
окошко и посмотрела вверх.
Зейн висел на карнизе, болтая ногами и стараясь найти точку
опоры. Но вот он все-таки нащупал ботинком трещину между камнями, уперся,
подтянулся на руках, забросил ноги на карниз и исчез из виду.
В следующее мгновение появилось его лицо с улыбкой от уха до
уха.
— Давай сюда!
Тэлли опустила голову, сделала глубокий вдох и положила руки
на каменный выступ. Камень оказался шершавым и холодным. Из-за сквозняка
волоски у Тэлли на руках встали торчком.
— Главное — чтобы просветленность не пропала, —
тихо проговорила Тэлли и, усевшись на подоконник, свесила ноги за окно.
Сидеть на камне было холодно. Она бросила взгляд вниз. До
земли было далеко, как и до опавшей листвы и корней деревьев, на которые она
упадет. Подул ветер, раскачал ближайшие ветки, и Тэлли отчетливо увидела каждый
сук. В ноздри ударил резкий запах сосны.
«Пропадет тут просветленность, как же», — с тоской
подумала Тэлли.
Труднее всего было встать. Поднимаясь на ноги, Тэлли
ухватилась одной рукой за оконную раму, а другой попыталась нащупать хоть
какую-нибудь выбоину или выступ в наружной стене. Вниз она больше смотреть не
решилась. В прохладном камне хватало вмятинок и трещинок, но за любую из них
можно было уцепиться только кончиками пальцев.
Полностью выпрямив ноги, Тэлли на миг замерла. Она чуть-чуть
покачивалась на ветру, словно незакрепленная и слишком высокая башня.
— Красотища, правда? — послышался сверху голос
Зейна. — Ты, главное, за карниз ухватись.
Тэлли оторвала взгляд от стены прямо перед собой и
посмотрела вверх. До края крыши она никак не могла дотянуться.
— Эй, это нечестно. Ты выше меня ростом.
— Нет проблем.
Зейн протянул ей руку.
— А ты точно сможешь меня удержать?
— Перестань, Тэлли-ва. Зачем нужны хирургически
укрепленные мышцы, если мы не станем их использовать?
— Использовать для самоубийства? — прошептала
Тэлли, но потянулась и схватила Зейна за руку.
Новые мышцы оказались сильнее, чем она предполагала. Стоило
только ее пальцам сомкнуться вокруг запястья Зейна, и она с легкостью
оторвалась от подоконника. Свободной рукой Тэлли ухватилась за край крыши и
сумела найти выбоину в стене, чтобы упереться ногой. Тэлли охнула — и в
следующее мгновение перекатилась через карниз на крышу. Она распласталась на
таких чудесных, надежных камнях и расхохоталась от облегчения.
Зейн улыбнулся.
— Да, я не ошибся.
Тэлли устремила на него вопросительный взгляд.
— Я ждал кого-то вроде тебя.
Красавцы и красотки не краснеют. По крайней мере, они не
краснеют, как уродцы, но Тэлли, чтобы хоть как-то скрыть смущение, охватившее
ее после слов Зейна, пришлось торопливо вскочить на ноги. Выбираясь на крышу
через окно, они серьезно рисковали, и от волнения взгляд Зейна стал совсем уж
невыносимо пронзительным.
С крыши открывался вид на башни Нью-Красотауна, на зеленые
ленты увеселительных садов, сбегающих к холму в центре города. На
противоположном берегу реки уже проснулся Уродвилль. На футбольном поле
уродцы-новички гоняли черно-белый мяч. Ветер донес яростный свист судьи. Все
казалось чересчур отчетливым и близким. Чувства Тэлли по-прежнему были
обострены, в памяти еще были живы те мгновения, когда она висела под карнизом,
держась за руку Зейна.
Каменная крыша была плоской, над ней возвышались только три
вентиляционных короба, высоченная мачта ретранслятора и металлическая будка
размером не больше биотуалета в Уродвилле. Тэлли указала на эту будку.
— Она прямо над лифтом.
Они пошли по крыше. На старинной двери будки — покрытом
ржавчиной листе металла, какие в изобилии усеивали Ржавые руины, были неуклюже
нацарапаны буквы и цифры: ВАЛЕНТИНО 317.
— Ты молодчина, Тэлли, — с усмешкой проговорил
Зейн.
Он рванул дверцу на себя, но она оказалась закрыта на
новенькую блестящую цепочку, на которой висел такой же блестящий металлический
предмет вроде коробочки. Цепочка с жалобным скрежетом натянулась.
— Гм-м…
Тэлли пристально уставилась на механизм, за счет которого
цепочка удерживала дверь в закрытом положении.
— Это называется, — изо всех сил напрягая память,
проговорила Тэлли. — Кажется, это называется… висячий замок. — Она
ощупала пальцами коробочку, пытаясь вспомнить, как действуют замки. —
Такие были в Дыме. Их вешали, чтобы сберечь вещи от кражи.