Первая мрачная ночь - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Малинина cтр.№ 22

– Ну вот, теперь я испачкаю тебе машину, – оглядывая себя, печально сообщила я парню и снова пустила из глаз слезы.

– Не говори ерунду, – возмущенно покачал он головой, убрал баллонный ключ, подошел ко мне и, подняв ладонью мой подбородок, посмотрел мне в лицо. – Поедем, а? Уже десятый час. Мне звонить должны, да и родители твои…

– Да-да, конечно, – не дала ему договорить я, отправившись к «БМВ». Мы загрузились и поехали.

«Господи, какая же я тупая! – укоряла я себя по дороге, размазывая грязными руками неугомонные слезы по не менее грязному лицу. – Кто мне сказал, что он не убивается по поводу смерти друга? Он же ищет убийцу, и Николай не баба, чтобы слезы лить, например, как я сейчас. Владельцем банка ему все равно не быть, он всего лишь заместитель, значит, нет и мотива. Владимир Палыч обычный сукин сын, а я… я просто дура!»

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Здоровски выглядишь!

Я хотела ответить: «Ты, между прочим, не лучше», но вместо этого расхохоталась. Тогда он с сомнением поглазел на меня и нахмурился, мол, как, опять? И в тот момент я поняла, что мне плевать, пусть он трижды бандит и четырежды подлый махинатор в своем банке, но он не убийца, и я всегда буду с ним, до конца жизни.

К дому, где я живу, мы подъехали уже без четверти десять. Не к чести моей будет сказано, но я, прекратив истерически хохотать, снова начала плакать, еще раз убедившись в одной закономерности: долго смеешься – вскоре будешь долго плакать, что со мной в итоге и произошло. Слезы градом сыпались из глаз и никак не желали останавливаться, по этой причине я даже не удосужилась открыть дверь, чтобы выбраться на волю.

– Солнце мое, ну что же ты опять плачешь? – проявил сочувствие мой принц.

– Не могу остановиться, – шмыгнув носом, прогнусавила я.

Получив ответ, Николай подумал о чем-то, затем полез в бардачок и достал оттуда серебристую фляжку. Протянув ее мне, велел:

– На вот, глотни.

– Что это? – испугалась я.

– Чай, – хмыкнул он. – Здорово успокаивает.

Я, повинуясь, глотнула и…

– Кх… кхэ-э!.. Что за пакость?! – откашлявшись, спросила я. Опять гад нехороший обманул! И почему он меня все время спаивает? – Что это?

– Коньяк. Ну как, уже лучше?

Я прислушалась к бастующему организму.

– Все внутри горит. Но плакать больше не хочется, – констатировала я и вылезла-таки из машины.

Он тоже вылез и подошел ко мне.

– Все еще горит?

Я кивнула, и Николай со слегка смущенным видом приблизил ко мне свое лицо и быстро поцеловал в губы, после чего предложил:

– Давай до квартиры провожу.

Я покачала головой.

– Не надо, у меня папа злой, он убивает всех, кто меня целует.

Коля рассмеялся:

– И много было жертв?

– Пока не было, но я не хочу, чтобы ты стал первой, – на полном серьезе заявила я.

– И чем же он меня убьет?

– Топором, – по-простецки ответила я. – Он его все время под боком держит.

Улыбка тут же сползла с его лица.

– Ну я поеду, а? – жалостливо попросил «храбрец».

– Конечно. Езжай.

Мы попрощались, он напомнил, что в четыре заедет, и уехал, а я стала подниматься на второй этаж. Естественно, я преувеличивала опасность, которой подвергался Колька. Отец, конечно, сейчас не в лучшем настроении – я хорошо его знаю и могу дать руку на отсечение, что он будет читать мне лекции, – но до смертоубийства, думаю, дело бы не дошло. И вообще, я не хотела бы, чтобы встреча родителей и моего избранника произошла при таких обстоятельствах.

Насколько я устала, поняла, только открыв дверь с двадцать первой попытки и сев прямо на порог: идти дальше не было сил.

– Явилась! – послышалось мамино язвительное с кухни, и через несколько секунд, щелкнув выключателем, передо мной предстали… две мамы.

– У-у-у… – протянула я. – Как все запущ… Да будет свет! – Не слишком внятно вышло, ну да ладно, только что со мной творится?

Матери схватились за сердце:

– Ах! – И понеслось: – Это что на тебе такое, овца? Ты почему такая грязная, как свинья? И чего расселась на пороге? – Я что-то промычала в ответ, на что мамы вторично схватились за сердце. – Ах! Сережа, иди сюда! Сережа, посмотри на нее, она ж в лоскутину пьяная!

«Только не надо Сережу!» – испугалась я и попыталась встать, но не все коту масленица: ноги вконец озверели и, не желая меня слушаться, разъезжались в противоположные стороны.

– Ты что такая грязная? Ты где валялась? – полезли с расспросами появившиеся отцы. – Ты знаешь, сколько времени? Одиннадцатый час! Немедленно объясняй!

– Че обе… обе… объе… А?

Как ни странно, отцы попались сообразительные, чего от моей везучести ну никак невозможно было ожидать, и, поняв меня, принялись толково конкретизировать заданный ими же самими вопрос:

– Объясняй, зачем напилась?!

– Да я и не пила совсем, – зажмурилась я от слепящего света коридорной лампочки, предпринимая очередную, точно не знаю какую – сбилась в счете на первой же, – но где-то пятую или шестую попытку встать на ноги. – Всего лишь один бокальчик шампусика. Вот такой, – почему-то решив, что всем четверым шибко интересно знать, какого размера был бокал, я оторвала ладонь от стены, держась за которую планировала подняться, и раздвинула указательный и большой пальцы, таким образом потеряв точку опоры и свалившись обратно на пол.

– Врет! – взвизгнули мамы. И как у них хором получается?

Тряхнув головой, я смогла разобраться, что родителей всего двое, а не четверо, просто двоится в глазах. Но отчего?

– Коньяк! – Свершилось! Мою не уставшую, как подумалось спервоначала, а алкашную, как верно заметили матери, голову осенило догадкой. Вот что со мной творится! Коньяк смешался с двумя бокалами шампанского. А ведь я еще и трезвенница. Вот и результат.

– Коньяк, – вдумчиво повторил папа. Теперь уже один, без клона. – Очень может быть. Ладно, почему пьяная, прояснили. Отвечай: почему так долго?

– Так мы это… ехали обратно, но в объезд, и вот незадача – колесо спустило, – довольно четко произнесла я. Прогресс идет!

– Врешь, овца! – гнула свое мамашка. Нет, ну почему, когда человек говорит правду, ему не верят? Некоторые вон врут без конца, и им всякие первокурсницы верят. Например, Колька. Не подают, не подают…

– Чего не подают? – изумленно переспросил папаня.

Вот форс-мажор. Выходит, два последних слова я сказала вслух.

– Воды… – пришлось пояснить.

– Ах, ей еще и воды принести! Овца! – Это уже мама. Хотя я могла бы и не пояснять: про ее излюбленное слово-паразит «овца» уже сочиняют легенды.