Душераздирающее творение ошеломляющего гения - читать онлайн книгу. Автор: Дейв Эггерс cтр.№ 63

Ну-у…

Погодите! Мы умеем приспосабливаться. В смысле, я могу работать меньше. Могу работать на полставки. Можно сделать так, чтоб большую часть работы делали другие. Как скажете, так и будет.

Да, это придется обговорить.

Ага. То есть вы меня берете? Берете, да? Разве я не сияю ярким светом на фоне остальных неудачливых претендентов? Тусклых и унылых? Неужели еще не стало ясно? Неужели вам не нужен Трагический Персонаж?

Трагический персонаж?

Ну да. Всего в команде семь человек, так?

Так.

Хорошо, давайте прикинем. Во-первых, вам нужен чернокожий, может, двое — это будут исполнители хип-хопа или рэпперы, как-то так; далее — вам нужна парочка красавчиков — на них будет приятно взглянуть и при этом они будут кромешные бестолочи без малейших признаков вкуса, и понадобятся они для двух целей: а) чтоб было на что посмотреть и б) чтоб служить выгодным фоном для черного или нескольких черных — эти будут намного остроумнее и сообразительнее, но при этом ранимыми, поэтому неделю за неделей они с удовольствием будут устраивать красавчикам выволочки. Так, получается уже три-четыре человека. Еще вы, наверное, захотите вбросить гея или лесбиянку, чтобы посмотреть, насколько ранимыми окажутся они, а еще — азиата или латиноса; а может, и того, и другого. Нет, стойте. Индеец. Вам обязательно нужен индеец! Это будет просто классно. По крайней мере, я никогда не видел ни одного индейца. Был, правда, в колледже один парень, Клетус, который говорил, что он на одну шестнадцатую… Но вам нужен такой, кого легко задеть, которому не пофиг. Нужен человек, которого по-настоящему волнуют эти штуки — «удар томагавком», «Краснокожие» [118] , и он готов на это заводиться. Будет классно. Так. Давайте считать: это уже пять или шесть. Потом еще вам понадобится какой-нибудь человек с образованием — доктор или что-то в этом роде, а может, юрист, в общем, такой, кто учится в аспирантуре. Ну и, наконец, я.

Трагический персонаж.

Ну. Я понимаю, что выгляжу слишком заурядно. Я белый и даже не еврей, у меня ужасные волосы, я скверно одет и так далее… Понятно, что смотрится убого — типичный пригород, обеспеченная часть среднего класса, полная семья (ну почему, почему мы все выглядим такими скучными? Неужели мы и правда такие скучные, какими кажемся?); при поступлении в колледж, скажу вам честно, это не очень котируется. Но вам нужен кто-то вроде меня. Я представляю десятки миллионов, я представляю всех белых и выросших в пригородах, но при этом у меня есть то, что вам нужно. Я ирландец и католик; если захотите, я могу и эту линию отыграть. И еще есть тема Среднего Запада — и не мне вам объяснять, насколько она важна. Если вам нужно что-то совсем уж деревенское, если вы захотите за это зацепиться, то вот: моя школа стояла посреди пшеничного поля, я видел коров и вдыхал запах их навоза каждый раз, когда дул южный ветер. Да, кстати: школа была бесплатная. То есть я буду среднестатистическим белым человеком из пригорода, со Среднего Запада, принадлежащим к миру богатых и миру центрального Иллинойса, с не совсем отталкивающей внешностью, держащийся в тени, но принципиальный, и — а это главное — человек, чье трагическое прошлое тронет сердце любого, кто борется с жизнью и хотел бы вдохновить на борьбу других.

Это нелегко, наверное.

Что?

Растить брата.

Откуда вы про него узнали?

Из вашей заявки.

А, ну да, верно. На самом деле не так уж трудно. Это примерно как… вы снимаете квартиру с кем-нибудь на пару?

Нет.

А раньше приходилось?

Приходилось.

Вот примерно то же. Мы как соседи по квартире. На самом деле это легко, зачастую даже легче, чем просто с соседом по квартире, ведь соседу не велишь подмести пол в прихожей или сходить за маргарином. В общем, мы берем друг от друга самое лучшее. Нам друг с другом весело. Так что совсем это не… Стоп. Но если надо, чтоб было трудно, то почему бы и нет. Бывает и трудно. На самом деле, да, это трудно. Очень трудно.

Хорошо, а как вы собираетесь сниматься в шоу?

В смысле?

Ну, у вас же брат.

А, ну да, да. Вообще мы все уже обговорили с сестрой, и она готова на то время, пока снимается шоу, взять все на себя. Она живет всего в квартале от нас… Постойте. Сколько времени вы собираетесь снимать шоу?

Примерно четыре месяца.

И мне придется жить в доме «Реального мира».

В этом вся концепция.

Угу. Знаете, я смогу. Мы все обговорили. У нас с самого начала заключен договор — между Бет, Тофом и мной. Суть такая: мы делаем все, что в наших силах, чтобы жизнь шла нормально, нормальнее, чем она была, пока мы росли, но при этом мы не должны приносить себя в жертву полностью и без остатка, как это делала мать, что, судя по всему, ее и убило, как мы считаем.

В заявке вы написали, что это был рак.

Конечно. Технически — да. Но это был рак желудка — вещь страшно редкая и непонятного происхождения, и мы с Бет (мы с ней как раз пережевываем все эти штуки; Билл на них не зацикливается, он вообще, судя по всему, психически гораздо здоровее нас), так вот, мы с Бет пришли к выводу, что он, этот рак, возник и развился из-за того, что она загоняла вовнутрь все свои стрессы, свои бесконечные ноши, всю борьбу, происходившую внутри семьи двадцать с чем-то лет, и все это поселилось в ней — это получилось как с солдатом, который прыгает на мину, чтобы спасти своих… впрочем, это, кажется, дурацкое сравнение. Короче говоря, она все это проглотила, упаковала внутри, а оно там стало нагнаиваться, расти и чернеть, и так появился рак.

Вы серьезно в это верите?

Конечно. Почти.

Вы говорили о вашем договоре.

Суть договора в том, что мы с Бет держимся вместе и начинаем все сначала, мы создаем относительно упорядоченный мир, и предоставляем Тофу нормальную жизнь, насколько это возможно в сложившейся ситуации, если обстоятельства позволяют, мы делаем все, что в наших силах, чтобы… Но идея такая: мы не должны ездить друг на друге и не должны во имя долга отказываться от собственной жизни. По крайней мере, если нам удается справляться. То есть, конечно, вы даже не представляете, как мы стараемся уберечь его от всего на свете, честно, ну вот хотя бы то, что он за всю свою жизнь почти не слышал бранных слов — но мы решили, что делаем все, что в наших силах, чтобы брать то, чего хочется нам самим, мы не будем налагать на себя ограничений, чтобы становиться раздражительными и потом, через несколько лет, обвинять в этом Тофа и друг друга, понимаете? Кстати, вот еще смешная история. Было такое слово, которым мать иногда нас называла, и я только в старших классах понял, что оно значит. Я сейчас его на вас испытаю. Значит так. Слово такое: «мудник».