Покаянные сны Михаила Афанасьевича - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колганов cтр.№ 53

Куда больший интерес вызвало у меня заведение напротив «Синей ноты». «Черная кошка» стала пристанищем нью-йоркских битников еще с шестидесятых годов. Тут чувствовалось что-то реальное, живое. Рассказывали, что ни одна ночь не обходится без драк, что нет проблем ни с наркотой, ни с девками. Такое заведение вполне соответствовало моим представлениям о нынешней Америке. Впрочем, личное мнение — это отнюдь не приговор.

А на четвертый день меня вызывает Джон. На этот раз встреча проходила в его офисе, поскольку предстояло подписывать договор. Понятно, что не обошлось без Поля.

— Итак, что надумали, Майкл?

— Это вы о чем?

— Ну как же? Нашли подходящего американца?

— Ах, это… Есть у меня один вариант. Наш князь решил заняться добычей золотишка, так вот американец, ветеран Клондайка, ему в этом помогал. Как вам такой сюжет?

— Нет, не пойдет. — Джон весьма категоричен. — У зрителей может возникнуть впечатление, будто американцы приехали в Россию наживаться, грабить. А вы должны рассказать о священной миссии.

— Да где же ее взять?

— Вот вы опять о своем! — В словах Джона появилось раздражение. — Что у вас было по истории?

— Это тут при чем? — недоумеваю.

— Как это при чем? А наши поставки? А лендлиз? Неужели это не находит в вашем сердце отзвука?

По счастью, вмешался Поль:

— Джон, события фильма должны происходить с шестнадцатого по тридцать первый год.

— Что значит — должны? Кому это потребовалось?

— Просто таков сюжет.

— Ну так передвиньте сюжет на двадцать лет вперед. В конце концов, кто платит деньги?

Поль словно бы в рот воды набрал, не зная, что сказать. А у меня после таких слов одно желание — выйти вон, найти ближайший бар и там до чертиков напиться! Еще свежа в памяти та встреча, около Восьмидесятой стрит. Гляжу на Джона — нет, на полицейского вроде не похож. Но вот ведь тоже так и норовит поставить на колени.

Итак, можно ли все переиграть? Допустим, Кира уже никакая не княгиня, а, например, жена номенклатурного начальника. Понятно, что главный герой — военврач, приехавший за новым назначением в столицу. При этом Кира с мужем никак не может эмигрировать, а потому отправляется в ГУЛАГ с клеймом жены шпиона, диверсанта и врага народа. Пусть так… Но вот смогу ли я об этом рассказать, если не был там, если толком ничего не знаю? Одно дело — написать о том, что пережил, а совсем другое — перечитать рассказы очевидцев или высасывать из пальца то, чего и не было. Ну как тут поступить? Пришлось снова напрягать свою фантазию. Ведь в этом деле так — не сможешь удовлетворить заказчика, успеха не добьешься.

— Джон! А что, если вернуться к вашей прежней мысли?

— Что вы имеете в виду?

— Да вот вы упоминали Элио Рута. Я тут покопался в книгах и нашел, что сопровождал эту миссию в поездке по России будущий родственник княгини, некий дипломат. И более того, князь был знаком с его отцом по фотографическому обществу. Тогда это увлечение было модным, впрочем, как и сейчас. Так вот я и подумал: а что, если продолжить эту линию и познакомить князя с Рутом?

— Отличная мысль! — Джон не скрывал своего восторга. — Да, Майкл, вижу, что я в вас не ошибся. — И, уже ставя подпись под договором, повторил: — Так вы подумайте о том, чтобы перебраться к нам сюда, за океан.

На том мы и закончили. После того как был подписан договор, я собирался, не мешкая, отправиться в аэропорт, только бы больше не видеть ни Джона, ни мордатых полицейских, ни этой богатой, процветающей Америки. Чем виновата Америка, я бы не смог точно указать, но было предчувствие, что добром все не закончится.

Однако Поль уезжать не торопился. Как он мне разъяснил, рекламировать будущий фильм нужно уже сейчас. И для начала стоило бы заинтересовать рассказом о знакомстве Булгакова и княгини самую продвинутую часть публики — студентов и преподавателей местного университета. За время съемок фильма брошенное в землю зерно может дать хороший урожай, поскольку эта тема станет основой для написания статей и диссертаций.

Что ж, по большому счету я не возражал. Даже готов был придумать по ходу дела новую историю, вроде той, что поначалу рассказал Марине. Вот каждый раз — хотел бы правду рассказать, так ведь все равно же не поверят!

С этой истории о том, как я, то есть Михаил Покровский, задумал докопаться до тайного смысла «закатного» романа — речь о «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова, — я и начал свою лекцию в главной аудитории университета. Надо сказать, что роман я к этому времени прочитал и даже сделал кое-какие неожиданные выводы, не совпадающие с мнением признанных литературоведов. Впрочем, кому, как не мне, знать подлинный смысл того, что там написано.

Зал полон публики. Естественно, в основном это студенты. Есть среди них и хорошенькие, даже очень привлекательные лица юных леди. Насколько я понял, присутствующие изучали русскую литературу, довольно сносно знали наш язык. И вот я говорил, описывая этапы своего исследования, доказывал, почему те или иные люди мне представляются реальными прототипами персонажей этого романа. Однако, учитывая нынешний интерес к событиям в России, сделал упор на политике, на моей интерпретации «бала сатаны». Впрочем, ради рекламы будущего фильма пришлось отдать дань и лирической линии сюжета — рассказать о нежных чувствах, которые автор испытывал к княгине. Ну а как без этого?

Когда закончил свой рассказ, зал стоя аплодировал. Признаюсь, я этого не ожидал. Хотя чему тут удивляться — фамилия Булгаков свое дело сделала. Затем посыпались вопросы:

— С чего все началось?

— А начиналось очень просто, вы не поверите, с трамвая. Как-то я натолкнулся на статью в журнале, фамилию автора уже не помню… Так вот этот автор утверждал, будто трамвай по Малой Бронной не ходил и что Булгаков все придумал. Надо ли говорить, что моему возмущению не было предела!

— Но извините… Насколько мне известно, жены Булгакова в один голос заявляли, что трамвая не было.

— Женам вообще доверять нельзя… По крайней мере, в технических вопросах. А если серьезно, то трамвай этот я видел собственными глазами.

— Не может быть…

— Да, да! Вот такой я старый.

— И что же, видели тот самый турникет, трамвай и даже гибель Берлиоза?

— Нет, председателя МАССОЛИТа зарезали еще до меня… — Смех в зале. — А вот до Ермолаевского переулка я по малолетству так и не добрался, хотя точно такой же турникет, который описан у Булгакова, видел у выхода с бульвара в Малый Козихинский переулок. Видел и рельсы, и трамвай…

— Ну ладно! Допустим, убедили. А как вам в голову пришла такая дикая мысль, будто барон Майгель из главы «Великий бал у сатаны» — это Тухачевский?

— На первый взгляд и в самом деле мысль дикая. Это вы правильно сказали. Да, честно говоря, я и сам поначалу сомневался. Но дело в том, что в последних редакциях романа события московских глав однозначно датированы 1937 годом. И вот перечитываю главу о бале сатаны, и возникает такой ассоциативный ряд: Майгель — Мигель — Михаил — Тухачевский. А почему бы нет? Вдруг правда речь идет об опальном маршале? Решающими стали слова Воланда: «Злые языки уже уронили слово — наушник и шпион. И еще более того, есть предположение, что это приведет вас к печальному концу не далее чем через месяц». А между тем и визит в Москву Воланда, и бал сатаны происходят в мае, тогда же был арестован Тухачевский. И менее чем через месяц состоялся суд, а затем — расстрел. Ну а дальше я стал раскручивать идею и нашел еще ряд аргументов в пользу этой версии.