— Вот именно, все верно, — ободряюще сказал Адам. — Разве может такое быть на самом деле? Если рассуждать здраво. Подобные фокусники не могут быть по-настоящему настоящими.
Четверка остановилась в нескольких метрах от них.
— ДЕЛО СДЕЛАНО, — сказал Смерть. Он слегка наклонился вперед, и его незрячие глазницы уставились на Адама. Трудно было сказать, удивлен он или нет.
— Да, все понятно, — сказал Адам. — Одна только загвоздочка: меня не касаются ваши дела. Я никогда не просил, чтобы вы это все творили.
Ангел Смерти посмотрел на трех его приятелей и опять взглянул на Адама.
Возле них затормозил джип. Никто не обратил на него внимания.
— Я НЕ ПОНИМАЮ, — сказал он. — САМО ТВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ БЕЗУСЛОВНО ВЕДЕТ К ЗАВЕРШЕНИЮ ЭТОГО МИРА. ТАК ПРЕДНАЧЕРТАНО.
— Я не знаю, зачем кому-то понадобилось предначертывать какое-то завершение, — невозмутимо сказал Адам. — Этот мир полон совершенно потрясающих вещей, и я еще не успел толком познакомиться с ними, поэтому я не желаю, чтобы вы валяли тут дурака или что-то завершали, даже не дав мне возможности во всем разобраться. Поэтому я не нуждаюсь в услугах вашей компании, и вы можете удалиться.
(— Вон он, мистер Шедвелл, — начал Азирафаэль, но тон его становился все менее уверенным, — по-моему… тот, что… в футболке…)
Ангел Смерти молча взирал на Адама.
— Ты… являешься частью… нас, — прошипела Война сквозь зубы, похожие на великолепно выточенные пули.
— Дельце сделано. Мы создадим… этот… мир… заново, — прожурчал голос Загрязнения, словно он был жидкостью, вытекающей из какой-то проржавевшей емкости на водную гладь.
— Ты станешь… нашим… предводителем, — добавил Голод.
И Адам засомневался. Какие-то внутренние голоса еще кричали ему, что все это правда и мир принадлежит ему, надо лишь развернуться и возглавить адское шествие по смятенной планете. Он же из их компании.
На верхних ярусах небесные воинства ждали его Слова.
(— Ты не можешь требовать, чтобы я застрелил его! Он же еще чистое дитя!
— Э-э, — протянул Азирафаэль. — Э-э. Да. Возможно, нам действительно лучше немного подождать, как ты считаешь?
— Пока он не вырастет, ты имеешь в виду? — уточнил Кроули.)
Барбос зарычал.
Адам взглянул на стоявших за ним друзей. Они также его компания.
Нужно просто решить, кто твои настоящие друзья.
Он повернулся обратно к Апокалиптической Четверке.
— Разберитесь с ними, — спокойно приказал Адам.
Вялая небрежность исчезла из его голоса. Он приобрел удивительную благозвучность. Такому голосу невозможно было не подчиниться.
Война рассмеялась и выжидающе взглянула на Квартет.
— Мальчики, — сказала она, — ну что у вас за игрушки. Подумайте, какие потрясающие игрушки я могу предоставить вам… подумайте о всевозможных играх. Я могу сделать так, что вы все станете обожать меня, детки. У вас, детки, появятся маленькие ружья.
Она вновь выдала пулеметную очередь смеха, но он оборвался, когда Пеппер выступила вперед и подняла дрожащую руку.
В ее оружии с трудом угадывался меч, но лучшего было не сделать, учитывая, что его соорудили из двух палочек и обрывка веревки. Война пристально посмотрела на нее.
— Я понимаю, — сказала она. — Один на один, да? — Вытащив свой клинок, она взмахнула им, и он издал мелодичный свист, подобный тому, что издает хрустальный бокал, когда по его краю проводят смоченным в вине пальцем.
Соприкосновение мечей породило странную вспышку.
Смерть внимательно посмотрел в глаза Адама.
Послышалось печальное позвякивание.
— Не трогать! — бросил Адам, не поворачивая головы.
Троица проследила, как прокрутившийся меч замер на бетонных плитах.
— Детки, — с отвращением проворчала Пеппер. Рано или поздно каждому приходится решать, с кем ему лучше дружить.
— Во дает, — удивленно произнес Брайан, — ее вроде как затянуло в этот меч…
Воздух между Адамом и Смертью начал вибрировать, словно раскалился от жары.
Взглянув в запавшие глаза Голода, Уэнслидэйл расправил плечи. Он держал некое приспособление, в котором при наличии толики воображения можно было узнать весы, сделанные из сучков и веревочки. Подняв руку, Уэнсли начал вращать их над головой.
Пытаясь обороняться, Голод вытянул руку.
После очередной вспышки послышался звон серебряных весов, чашечки которых упали на бетонное покрытие площадки.
— Не… трогать… их, — сказал Адам.
Загрязнение уже приготовился дать деру или по крайней мере побыстрее перетечь куда подальше, но Брайан мгновенно сорвал со своей головы сплетенный из трав венок и метнул его. Наверное, «короной» не следовало бы так бросаться, но какая-то сила просто вырвала венок из его рук, и он завертелся в полете, точно диск.
На сей раз раздался взрыв, и вспыхнувшее пламя породило черный дым с каким-то химическим запахом.
Из дымовой завесы с переливчатым металлическим звоном выкатилась почерневшая серебряная корона и, покрутившись немного, тихо улеглась на бетонную плиту, словно упавший пенс.
По крайней мере, сейчас они не нуждались в предупреждении. Корона сверкала каким-то жутковатым неметаллическим блеском.
— Куда они все подевались? — спросил Уэнсли.
— ВЕРНУЛИСЬ К СВОИМ СОЗДАТЕЛЯМ, — сказал ангел Смерти, по-прежнему удерживаемый взглядом Адама. — В ИСХОДНУЮ СРЕДУ ОБИТАНИЯ. ВЕРНУЛИСЬ В УМЫ И ДУШИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ.
Он с усмешкой посмотрел на Адама.
Послышался треск. Прорвав ткань плаща, раскрылись крылья Смерти. Ангельские крылья. Но без оперения. То были крылья ночи, призрачные крылья, переносящие материальные творения в сокровенную тьму, где мерцали далекие огоньки — возможно, звезды, а возможно, и что-то совершенно иное.
— НО Я, — сказал он. — НЕ ТАКОЙ, КАК ОНИ. Я АЗРАИЛ, СОТВОРЕННАЯ ТЕНЬ ТВОРЕНИЯ. ТЫ НЕ МОЖЕШЬ УНИЧТОЖИТЬ МЕНЯ. ЕСЛИ НЕ ЖЕЛАЕШЬ УНИЧТОЖИТЬ ЭТОТ МИР.
Накал их взглядов ослаб. Адам почесал нос.
— Ну, даже не знаю, — сказал он. — Надо подумать. — Наконец он тоже усмехнулся. — В любом случае начатое вами дело надо прекратить, — сказал он. — Всю вашу заварушку с компьютерами. Тебе придется сейчас же выполнить мой приказ, и я приказываю закончить вашу игру.
Смерть пожал плечами.
— ОНА УЖЕ ЗАКОНЧЕНА, — сказал он. — БЕЗ НИХ, — он показал на жалкие останки трех Всадников. — ОНА НЕ МОЖЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ. ТРИУМФ ОБЫЧНОЙ ЭНТРОПИИ. — И Ангел Смерти взмахнул костлявой дланью в некоем приветственном жесте. — НО ОНИ МОГУТ ВЕРНУТЬСЯ, — сказал он. — ОНИ ВСЕГДА ПОБЛИЗОСТИ.