Вторжение в Империю - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Вестерфельд cтр.№ 14

Но одежда продолжала двигаться. Ее крошечные элементы наползали друг на друга, ощупывая покрывало на кровати, и словно принюхивались, пытаясь определить, является ли это поверхность кожей Зая. Решив, что это вовсе не кожа, частички формы утратили к покрывалу интерес и начали перемещаться бесцельно — а может быть, все-таки с какой-то тайной целью. Вероятно, форменная одежда сохраняла силуэт в динамическом равновесии, достигавшемся за счет всех этих мизерных отклонений и столкновений.

«Как муравьи», — снова подумал Зай.

И решил больше не медлить и напялить на себя эту треклятую одежду.

Облачиться в форму можно было бы и более достойным образом, но Зай не слишком часто посещал торжественные мероприятия и потому не имел в этом деле большого опыта. Он отвернулся от кровати, сбросил халат и улегся спиной на извивавшуюся одежду. Повертел руками — и плечи оказались в соответствующих впадинах. Немного согнул ноги в коленях и подумал, что, наверное, стал похож на ангела с короткими крылышками, лежащего на снегу. А потом он закрыл глаза и старательно притворился, будто не чувствует, как части формы, теперь ставшие отчетливо и неприятно отдельными, налипают на его кожу.

Как только движение почти перестало ощущаться (а Зай по опыту знал, что микроскопическая портновская подгонка формы не заканчивается никогда), он сел и посмотрел на свое отражение в большом зеркале, оправленном в золоченую раму.

Крошечные устройства, из которых состояла форма, теперь представляли собой единую, непрерывную поверхность. Фасетки их микроскопических спинок растворились и слились друг с другом, наложившиеся одна на другую пластинки в ярком свете сверкали, как хромированная сталь. Одежда плотно облегала кожу Зая. Мускулы торса были подчеркнуты, а рубцы швов на плече и бедрах — скрыты. Прикосновение крошечных присосочек почти не ощущалось. В целом чувство было такое, словно он одет в легкие сетчатые рубаху и брюки. Ветерок, залетавший в открытое окно, таинственным образом проникал сквозь броню, и Заю казалось, что он голый, — что бы там ни говорило зеркало. Под парадной формой, согласно уставу, ему разрешалось иметь на себе только военную бирку с кодом (спасибо Императору и за это). Зай подумал, а не могло ли случиться так, чтобы под действием электромагнитного импульса или из-за отказа компьютерной программы микроскопические машинки погибли. Что же тогда будет? Неужели они осыплются с него, как чешуйки амальгамы со старинного зеркала? Зай представил себе, как в каком-нибудь зале на сборище, где народ в такой форме, все вдруг оказываются голыми. Эта мысль не вызвала у него улыбки.

Такая катастрофа грозила не только наготой. Предстательной железе досталось бы по полной программе.

Зай дал освещению команду вернуться к нормальному уровню, и форма сразу утратила металлический блеск и приняла окраску, соответствующую гостиничной комнате, — стала похожа на темно-коричневый каучук. Поверхность блестела, будто смазанная маслом, и отражала огни столицы за большими окнами. Зай завершил процесс одевания. Особый абсорбент прилип к его босым ступням и принял форму ботинок. Парадные перчатки были короткими, и запястья остались открытыми. Две полоски — одна бледная, белесая, другая — металлическая.

Зай выглядел совсем неплохо. А если он стоял совершенно неподвижно, то форма прекращала заниматься подгонкой, и тогда все вообще было вполне терпимо. По крайней мере, если он теперь начнет потеть на приеме у Воскрешенного Императора, умные маленькие машинки с этим справятся. Они умели превращать пот и мочу в питьевую воду, могли подзаряжаться, пользуясь движением человека и теплом его тела, а в таком маловероятном случае, как неожиданное утопление, эти сказочные устройства должны были преобразиться в аппарат для дыхания под водой, забравшись к человеку в рот.

«Интересно, — думал Зай, — какая она на вкус, это форма». Ему еще никогда в жизни не приходилось есть живых муравьев.

Капитан-лейтенант приложил к груди колодки с ленточками, обозначавшими его участие в различных кампаниях, и они автоматически закрепились. Он не знал, куда прицепить большую новую медаль — ту награду, из-за которой он, собственно, и был приглашен на прием, — но оказалось, что форма это знает. Крошечные невидимые лапки вытянули награду из рук Зая и прикрепили ее прямо над боевыми планками.

По всей вероятности, крошечные машинки во всяких протокольных моментах были искушены не меньше, чем в тактике выживания. Идеальный продукт современной военной микротехнологии.

«Пожалуй, я готов, можно идти», — подумал Зай.

Он сделал кодовый жест для интерфейса, но в обтягивающих перчатках получилось не очень четко, а затем произнес вслух имя своего водителя.

— Капитан-лейтенант? — сразу же послышался ответ.

— Давайте покончим с этим, капрал, — отрывисто распорядился Зай.

Но он еще постоял у зеркала, глядя на свое отражение. Капралу пришлось прождать секунд двадцать.

Заметив машину, Зай прикоснулся к подбородку кончиками указательного, среднего и безымянного пальцев. Для ваданцев такой жест служил эквивалентом долгого негромкого свиста.

Машина в ответ бесшумно оторвалась от земли. Две автомобильные «вилки» с колесами, доставившие машину к отелю, отъехали назад и стали похожи на учтивых кланяющихся пешеходов. Перед Заем открылась задняя дверца — элегантная и хрупкая, словно гибкое крылышко птицы-оригами. Зай забрался на пассажирское сиденье, чувствуя себя грубым и неуклюжим для столь деликатного транспортного средства.

Как только Зай удобно устроился на кожаном сиденье, капрал обернулся. Его глаза блестели. На мгновение общее восхищение смело разницу в рангах.

— Она, — сказал Зай, — прелестна.

С научной точки зрения разработанная Лартеном теория гравитации устарела на тридцать лет, но все еще неплохо годилась для флотских учебных пособий. И потому, на взгляд капитан-лейтенанта Лаурента Зая, существовало четыре разновидности гравитации: тяжелая, легкая, зловредная и прелестная.

Тяжелая гравитация именовалась также истинной гравитацией, поскольку создать ее могла только старая добрая масса, и лишь эта разновидность силы притяжения возникала естественным путем. На ее долю выпала такая грязная и универсальная работа, как организация солнечных систем, сотворение черных дыр и образование вокруг планет атмосфер. Противоположностью этой «рабочей лошадки» была легкая гравитация, никак не связанная с массой — ну, разве только тем, что легкая гравитация была совершенно беззащитна перед действием тяжелого гравитационного поля. Тяжелые гравитоны без труда поедали легкие на завтрак. Но в глубоком космосе создать легкую гравитацию было довольно просто: для того, чтобы наполнить все отсеки звездолета силой притяжения в один g, требовались минимальные затраты энергии. Однако легкая гравитация вызывала некоторые проблемы. На нее непредсказуемо воздействовали отдаленные объемы массы, поэтому даже в самых совершенных звездолетах гравитационное поле было подвержено микроприливам. При легкой гравитации было трудновато подбросить монетку, не работали часы с маятниками, гироскопы, было невозможно разложить пасьянс. Некоторых людей легкая гравитация доводила до морской болезни — находятся же такие, кто даже в полный штиль не в силах находиться на палубе самого громадного и устойчивого корабля.