Воевода - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Перевощиков cтр.№ 22

– Как, убить? – Куеля уставился на посла осоловелыми глазами. – А с кем же я пить и пировать буду? С тобой, что ли? С тобой, хазарин, пить неинтересно. Ты какой-то деревянный, зыркаешь своими хитрыми глазками и совсем не хмелеешь.

Тут до Обадии наконец-то дошло, что он перемудрил самого себя, что Куеля будет пить до тех пор, пока либо сам не свалится, либо не увидит, как он упадет.

Тем временем князь схватил чашу хазарина, и тут же проворный слуга плеснул в нее немного кумыса и хотел было уже отойти, но Куеля, с неожиданной для пьяного проворностью, перехватил руку наливальщика и заставил кумыс литься до тех пор, пока чаша не наполнилась до самых краев.

– Пей, хазарин, из рук кангарского князя, – начал торжественно Куеля. – Великой чести ты удостоен. Так выпей же за доблестных кангарских воинов!

– Мы только что пили за них, – втягивая голову в плечи, промямлил хазарин.

– Ты не хочешь пить за моих воинов?!

– Хочу, хочу. Отчего же не выпить еще разок.

– Так пей же!

– Уже пью, – зашлепал губами хазарин.

Куеля с раздражением придвинул чашу к самым губам посла:

– Что ты там лакаешь, как киска? А ну-ка, раскрой рот пошире и пей, как мужчина! А не то я волью тебе в глотку целый бурдюк.

Угроза возымела действие, и хазарин задергал кадыком, торопливо проглатывая пьянящий напиток. Когда чаша под одобрительные возгласы опустела, Обадия притворно повалился на подушки, но очень скоро почувствовал, что сознание его туманится и что притворяться уже незачем. Он был пьян, как и все остальные, с одной лишь разницей: печенеги шумели и кричали что-то, а он просто лежал, как мешок тряпья.

– Я хочу выпить с русами! – закричал Куеля.

«Вот сейчас он выпьет с русскими, – подумал Обадия, – и тогда все пропало».

– Где купцы?! – продолжал шуметь князь. – Я же велел звать их в гости!

Тут вошел посланный воин и, преклонив одно колено, заговорил испуганно:

– Мой князь, я передал твой дар и твое приглашение русским купцам, но они встали за бродом и отказываются прийти.

Едва воин договорил эти слова, как вперед выступил купец, который вошел, видимо, вместе с воином, но остался стоять у входа, незаметно присматриваясь ко всему и выжидая удобного момента, чтобы сказать и свое слово. Теперь он представил к всеобщему обозрению свои дорогие одежды, окладистую бороду, как свидетельство его достоинства, и, поклонившись в пояс, важно заговорил:

– Благородный князь! Только несчастье, постигшее нас, не позволяет принять твое приглашение. Русские купцы благодарят тебя за твой щедрый дар и просят принять ответный подарок.

Купец с поклоном положил сверток к ногам князя и отступил назад. Куеля развернул ткань и увидел кинжал великолепной работы, украшенный сканью и вставками из самоцветов. Руки князя непроизвольно потянулись к дорогому оружию. Он прикоснулся к металлу, и ноздри его затрепетали. Еще мгновение, когда рука впитывает холодную мудрость стали, и вот клинок, словно вырастает из узоров, щедро рассыпанных по ножнам. Куеля смотрит и не верит своим глазам: под полированной поверхностью лезвия мелкой рябью бежит живая волна сплетающихся темных и светлых причудливо изогнутых вкраплений.

– Булат! – восклицает Куеля. – Вот это подарок! Ну уважил, купец! Такую бы сталь и на мою саблю!

Князь радуется, как дитя, а Обадия устало думает, что сейчас этот варварский князь непременно захочет выпить с этим купцом, и тогда все пропало. Он знает это, но сил у него больше нет, и он просто закрывает глаза, чтобы не видеть, как рушится с таким трудом созданный им шедевр посольского искусства.

– Налить купцу полную чашу! – долетает до слуха посла голос Куели. – Выпей с нами, дорогой гость!

– Я хочу выпить со всеми русами! – кричит Куеля и, сорвав со своего пояса кинжал, ревниво сравнивает оба клинка.

– Слуги, кумыса побольше! Мы все едем к русам! – князь встает и, сделав пару неуверенных шагов вперед, обнимает купца. – Это мой кинжал, этот кинжал подарил мне отец. А я дарю этот кинжал тебе, и ты теперь будешь нам, как родич. Любому кангару покажи мой кинжал, и он сделает для тебя все! Вот так!

– Благодарю тебя, великий князь, – кланяется хитрый купец. – Век не забуду твоей милости!

– Да уж не забудь, – вдруг совершенно серьезно говорит Куеля. – И не забудь, что я великий! А теперь выпей, рус, священного напитка, люблю смотреть, как люди пьют.

Купцу подносят полную чашу, и тот, расправив усы, одним махом осушает ее.

– Ай молодца! Вот уважил, не то, что этот хазарин. Знаешь, как он пьет... он так пьет, что на него даже сейчас смотреть тошно. А с тобой мы еще выпьем!

Куеля поднимает чашу, но, неожиданно пошатнувшись, проливает на себя кумыс. Он смотрит растерянно на мокрую одежду, и в голове его начинают ворочаться какие-то мысли.

– Ты, рус, поезжай к своим да скажи, чтобы готовились гостей встречать, – Куеля неловко стряхивает с одежды капли пролитой влаги. – Да чтоб как следует готовились. Мы ведь гости очень даже непростые. Скажи, что сам великий князь кангар пожалует. Да, так и скажи. Все, ступай!

Купец уже вышел из юрты, когда его догнал слуга и попросил вернуться.

– А что за несчастье у вас там случилось? – Куеля изображает озабоченность на веселом и пьяном лице. – Да, послушай, а где же мой старый друг Верен? Уж не с ним ли беда?

Купец поклонился и со вздохом ответил:

– Вот с нашим старшим, как раз, беда и приключилась. Немощь сердечная свалила, да еще сразу на двух телегах почти у самого брода колеса поломались. Никак нечистая сила лиходействует. Так вот, мы и решили поостеречься: не идти через брод до утра.

– Мудрое решение, – брови Куели ползут вверх, словно ему сказали что-то очень смешное. – Телеги поломались. Вот несчастье! Вот уж горюшко горькое!

Он схватился рукой за голову и покачал ею в притворном отчаянии, горестно охая, а воины засмеялись.

– Вы слышите, кангары, телеги у них поломались! – вскрикивает князь, и ему отвечает взрыв безудержного хохота.

Купец нахмурился и, еще раз поклонившись, сказал:

– Ну, я, пожалуй, пойду.

– Да ты, купец, не обижайся, – Куеля перестает смеяться. – Верена я люблю. Знатный воин, и не хуже моих кангарских соколов. Вылечу его сердечную немощь.

Князь поворачивается к своим воинам и, разведя руки в стороны, кричит:

– Полонянок молодых побольше да плясуний лихих, да кумыса покрепче – вот что надо воину, чтобы прогнать любую немощь!

Десяток пьяных глоток отвечают ему полузвериным восторженным ревом, а Куеля, вновь повернувшись к купцу, говорит уже тихо:

– Ну все, купец, ступай и скажи Верену, что сам князь Куеля едет к нему в гости.