1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера? - читать онлайн книгу. Автор: Андрей М. Мелехов cтр.№ 31

Не очень понятно, когда именно Рёсслер предложил свои услуги советской военной разведке: то ли, как утверждает И. Бунич, ещё до начала войны (передав, в частности, ещё в начале 1941 года в распоряжение ГРУ план «Барбаросса» – по-видимому, именно об этом факте упоминали маршал Гречко и Резун-Суворов), то ли практически сразу после начала германской агрессии, то ли значительно позже. Пока понятно лишь одно: сотрудничество началось никак не позже марта 1942 года. Скорее же всего – буквально сразу после начала германского вторжения. Рёсслер так никогда и не открыл, кто являлись его источниками в Германии. Существует вероятность того, что загадочный суперпредатель «Вертер» и другие информаторы Рёсслера, фигурировавшие под псевдонимами «Тедди», «Анна» и «Ольга», пережили войну и, попав на службу в Бундесвер и правительственные учреждения ФРГ, продолжали снабжать старого знакомого ценной развединформацией в течение нескольких лет после окончания Второй Мировой.

В первый раз швейцарская полиция арестовала Рёсслера (вслед за подчинёнными Шандора Радо; самого «Дору» укрыли швейцарские коммунисты) за шпионаж в середине мая 1944 года. Но после окончания войны с «Люси» – по ходатайству швейцарского Генштаба! – были сняты все обвинения, и его с извинениями выпустили на свободу. На этом он, правда, не успокоился и продолжал заниматься шпионажем, передавая германские секреты чехословацкой (и, соответственно, советской) разведке за вполне приличные деньги. Всего он получил 48 тысяч швейцарских франков плюс накладные расходы: немалые по тем временам средства. Во второй раз его арестовали в 1953 году (после случайной ошибки при пересылке секретной информации), судили и... дали всего двенадцать месяцев тюрьмы. Отсидев, Рёсслер («Люси») продолжал проживать в Швейцарии и умер в 1958 году, так и не раскрыв тайну настоящих имён своих источников – «Вертера» и всех остальных. Карель пишет: «Больше двадцати лет продолжается охота на «Вертера». Но пока никому не удалось напасть на его след» (там же, с. 74).

На самом деле, с 60-х годов – когда Карель писал свою книгу – тайна «Вертера» так и осталась нераскрытой. Она, с моей точки зрения, является одной из самых интригующих загадок Второй Мировой войны. Судите сами. По словам Кареля и Гальдера, этот человек (хотя речь может идти и о группе людей) наверняка являлся высокопоставленным офицером Главного командования Вермахта и посылал свои донесения непосредственно из Ставки фюрера – соответственно, как абсолютно правильно считает Карель, он входил в круг «посвящённых» (там же, с. 72). «Сия история настолько ошеломительна, – делится немецкий историк, – что в неё было бы невозможно поверить, если бы не свидетельства бесспорно подлинных документов». Вот лишь один из приведённых им примеров: «28 марта (1942 года) во второй половине дня в Ставке фюрера состоялось секретное совещание (прим. автора: посвящённое планам немецкого летнего наступления). Через три дня резюме разговора ложится на стол генерала Гвисана (швейцарская разведка) в Берне. И ещё через двадцать четыре часа, 1 апреля, Рашель Дубендорфер отстукивает на своём тайном передатчике в Женеве: «Дора – Начальнику: первые распоряжения на немецкое летнее наступление...» Другим примером являются шифровки, отправленные в Москву, в которых с задержкой буквально в пару дней сообщались самые «интимные» подробности подготовки операции «Цитадель» – закончившегося провалом последнего стратегического наступления Вермахта на Восточном фронте. «Если сегодня, – пишет Карель, – просмотреть расшифрованные сообщения, переданные на частотах секретного швейцарского передатчика за недели, предшествовавшие «Цитадели» (прим. автора: битва на Курской дуге), то уже почувствуешь значительность операции. А ведь немецкая служба безопасности перехватила лишь часть сообщений. Однако этого вполне достаточно, чтобы понять, насколько превосходно работали агенты московского «Начальника». Ему сообщили о составе немецких наступательных группировок в обоих пунктах прорыва фронта «Цитадели». Ему сообщили точное количество немецких танковых дивизий и их боевой состав. Ему сообщили план, участки главных ударов и первые боевые цели – Обоянь и Малоархангельск. Разумеется, нельзя считать совпадением, что именно эти два объекта оказались та́к мощно укреплены, что успешно противостояли атакам немецких войск» (там же, с. 73).

Можно представить себе отчаяние немецкой контрразведки: совершенно точно зная о том, что буквально в одном помещении с фюрером находится некий «архипредатель», сотрудники СД ничего не могли с этим поделать! Они так никогда и не обнаружили ни малейших следов работы передатчика, который передавал информацию из «Вольфшанце» (Растенбург, Восточная Пруссия) в Швейцарию. Тайные засады спецгрупп с передвижными пеленгаторами, прятавшиеся в окрестных лесах, тщетно ждали выхода в эфир проклятого радиста-оборотня. Разумеется, о телефонных и телеграфных линиях и речи быть не могло: они давно и тщательно контролировались гестапо. Скорость, с которой сообщения «Вертера» попадали в Швейцарию, исключала возможность использования курьеров или, скажем, почтовых отправлений (которые, так или иначе, тоже проверялись ведомством Мюллера). Из всего этого в СД сделали вполне логичный вывод: «Что, если информация шла с обычных передатчиков Ставки фюрера, передатчиков, которые передавали приказы армейским группам и армиям? Или непосредственно из Растенбурга, или из Берлина с ретрансляционного передатчика. Радисты там получали указания по поводу частоты и уже зашифрованные тексты. Что они отстукивали и куда это шло – им было неизвестно. Что, если кто-то поручал радисту отправить зашифрованное сообщение на частоте, которую Рёсслер или Хаусман (прим. автора: швейцарская разведка) прослушивали в Швейцарии? Однако это подозрение отвергли как абсурдное. Правда, оно было бы самым простым решением, однако казалось абсолютно невероятным. Оно предполагало, например, что этим занимался очень высокопоставленный офицер связи Генерального штаба вооружённых сил, что Рёсслер знал шифр и что в процесс был также вовлечён старший штабной офицер в штабе армий или группе армий. Дело в том, что отправленные шифровки все регистрировались и указывался получатель; в случае проверки старший офицер (либо начальник оперативного отдела, либо другой офицер подобного ранга) должен был подтвердить получение. Это казалось невозможным» (там же, с. 81). Пауль Карель подсказывает и другой аспект мучившей СД проблемы: «Но ведь время от времени код меняли? Конечно, но код можно передать через курьера. Всё было возможно – если начальник Управления связи Вермахта в Генеральном штабе сухопутных войск или один из его высших офицеров входили в команду «Вертера» (там же, с. 81). Если это так, то источник Рёсслера/«Люси» действительно имел практически неограниченный доступ к самой секретной информации Третьего рейха...

У П. Судоплатова насчёт того, кто был загадочным информатором Рёсслера, имеется своё мнение. «Сотни радиограмм в Москву от «Красной капеллы» (прим. автора: думаю, Судоплатов считал группу Радо частью «Красной капеллы») из Швейцарии за период с июля 1941-го до октября 1943 года содержали ценнейшую информацию: приказы немецкого верховного командования, сведения о передвижении войск и массу оперативных подробностей боевых действий. Эта информация передавалась Рудольфом Рёсслером («Люци» или «Люси»), но он упорно отказывался назвать её источник советскому резиденту-нелегалу Шандору Радо. Рёсслер, немецкий эмигрант, встретился с Радо, когда Гитлер напал на Советский Союз. Он дал понять, что считает Радо связанным с советской разведкой, и предложил ему передавать информацию из немецких военных кругов» («Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930–1950 годы», с. 223). Считаю удивительным вывод, который, по словам Судоплатова, сделали в Москве: «На самом деле Рёсслер передавал нам информацию, которую получал от англичан. Английская разведка знала о работе группы Радо, поскольку ещё накануне войны внедрила своего агента в «Красную капеллу» в Швейцарии (прим. автора: интересно, кто же им был?). По дипломатическим каналам в Лондоне через английскую миссию связи в Москве англичане не передавали эту информацию, опасаясь, что мы не поверим и потребуем назвать источник. Мы не знали тогда, что у англичан есть аналог немецкой шифровальной машины «Enigma», дававшей им возможность дешифровать немецкие радиограммы. Сведения о ней поступили к нам в 1945 году от Филби и Кэрнкросса... Когда мы сравнивали разведданные от наших агентов в Швейцарии и из Лондона, то видели их разительное совпадение. Однако информация из Лондона кембриджской группы была более полной, а от группы «Люци» явно отредактированной. Ясно было, что информация «Люци» дозировалась и редактировалась британскими спецслужбами» (там же).