Танкисты. Перезагрузка. "Бывали хуже времена..." - читать онлайн книгу. Автор: Олег Таругин cтр.№ 40

– Знаешь, Коля…

– Ой, командир, не гони волну… Ну, знаю, знаю, не прав был. Сильно не прав, виноват. Но он, шваль, сам подставился. Я и не сдержался, прости, не смог… я ж тебе рассказывал, у меня всю семью не мамалыжники, а такие, как этот, убили. Ну, после того, как город сдали, а мы в Крым ушли. Да и потом на их художества насмотрелся по самое не хочу. Как молнии под курткой увидал, аж глаза кровью залило… в себя пришел, а фриц уже дохлый, и горло перерезано. Прости, лейтенант…

– Уходить нужно. Прямо сейчас. Спасибо тебе, Коля-Николай, но теперь поздно ветошью прикидываться, как планировали. Ноги б унести, желательно подальше. Труп где?

– Вона там, метров сто. А шо? – на язвительную фразу командира Балакин никак не прореагировал. И правильно сделал: Захаров уже почти был готов сорваться.

– А то, шо ты именно нашумел! – Дмитрий специально выделил это самое «шо». – Хоть и беззвучно. Эх, ладно, что уж теперь. Хоть оружием разжились, – припомнив кое-что из своего афганского прошлого, Дмитрий взял себя в руки и отдал приказание: – Короче, Коля, возьми две «феньки», бегом назад и заминируй труп. Одну под спину или задницу, вторую под башку засунь. И на тропе, по которой остальные ушли, нужно бы еще растяжку поставить…

Захаров осекся, наткнувшись на непонимающий взгляд товарища. Застывший в нескольких метрах Сидорцев тоже смотрел на Дмитрия весьма… неоднозначно, и тот смачно выматерился про себя. Тут же, впрочем, взяв себя в руки: ну, и что такого, собственно? Он же не проболтался, что Берию расстреляют после смерти Сталина? Или что Советский Союз прекратит существование в девяносто первом? Всего-то предложил заминировать труп противника, превратив его в оружие против своих же подельников. Ну, а откуда он, простой комвзвода, знает такие подробности? Так воюет с сорок первого, вот и насмотрелся.

– Это как, командир?

– Счас покажу. Берите шмотки, сюда уже не вернемся. Все собрали? Вперед…

Несмотря на недавнюю контузию, чувствовал себя Дмитрий неплохо – то ли сон помог, то ли еще что, но голова практически не кружилась, и идти по лесу оказалось совсем не трудно. Труп эсэсовца нашелся там, где и должен был – под кустом, наспех закиданный ветками и слежавшейся прошлогодней листвой. Отправив радиста в охранение – судя по недовольному выражению лица, парень тоже хотел «поприсутствовать», но спорить с командиром не посмел, разумеется, – Дмитрий установил под телом отправившегося в мир иной эсэсмана пару Ф-1, попутно разъяснив мехводу, что именно он делает и зачем. Судя по внимательному взгляду и многозначительному хмыканью одессита, «хитрушку» тот оценил. Поразмыслив, Дмитрий убрал излишнюю маскировку, чтобы труп, с одной стороны, особенно в глаза не бросался, но с другой – был без особых хлопот разыскан. На тропе, по которой, со слов Балакина, ушел остальной отряд, Дмитрий, не слишком заморачиваясь, установил классическую растяжку из еще одной «эфки» с ослабленной чекой, колышка и метровой веревки, изготовленной из шнурков от ботинок покойного фрица. Можно было б, конечно, придумать чего-нибудь позаковыристее, вроде гранаты, которая взорвалась бы на высоте полутора-двух метров, но на создание подобной ловушки не было ни времени, ни желания. Напоследок вытащив из кармана покойника «зольдбух» (пришлось попутно объяснить Николаю, что, когда есть возможность, документы уничтоженного противника всегда следует забирать с собой), танкисты растворились в зарослях.

Оружие разделили по-братски: ППШ оставили радисту, Дмитрий забрал себе «Maschinenpistole» вместе с подсумками, а Балакин остался при пистолете, которым, как подозревал десантник, он умел пользоваться все же лучше, нежели автоматом. Оставшиеся гранаты – две «лимонки» и четыре немецкие «колотушки» М24 – тоже поделили, по две на рыло. Трофейный ранец поначалу хотели просто бросить, однако Захарову пришла в голову очередная подляна в духе конца века. И нагруженный (для веса) дерном рюкзак остался стоять под сосной в прямой видимости с тропы. Правда, пришлось расстаться с предпоследней Ф-1, но тут уж на войне, как на войне. Того, кто заинтересовался бы содержимым ранца, ждал крайне неприятный сюрприз.

Первые полчаса шли молча, затем Балакин не выдержал, снова возвратившись к прерванному разговору:

– Слышь, лейтенант, ты это, прости меня, а? Ну, не прав я был. Я осознал, ты не думай! Просто, как увидел эту тварь рядом – готов был голыми руками задавить.

– Да ладно, проехали, Коля. Но больше, уж будь любезен, чтоб подобной самодеятельности не было! Вот сам подумай, ты одного фрица удавил, зато чуть троих своих не погубил. И в чью пользу в конечном итоге счет бы оказался, а? Математика, товарищ мехвод, наука точная.

– А…

– Хочешь узнать, где я таким пакостям научился, трупы там минировать, подлянки устраивать? Да не хмурься, знаю, хочешь. Я, Коля, с лета сорок первого на фронте – ну, да ты знаешь. Всякого насмотрелся. И пару раз пересекался с ребятами из ОСНАЗ – слыхал о таких?

Балакин осторожно кивнул. Шагавший же первым радист, казалось, и вовсе обратился в слух – спина напряглась, словно ему под комбез доску запихнули. А уж шею выворачивал так, что Дмитрий всерьез заволновался, чтоб не сломал ненароком.

– Вот от них и поднахватался по верхам. Только языком об этом трепать – ни-ни! Нас, когда к своим выйдем, и без того разговор с особистами ждет, так что, сам понимаешь. С другой стороны: полезные ж штучки, разве нет? Главное, урон противнику нанести, а уж каким способом – второй вопрос.

– Так я шо, спорю разве? – делано развел руками Николай. – Я ж всяко всей ранимой душой за то, щоб этим голимым фраерам устроить вырванные годы на всю их немецко-фашистскую задницу! – и тут же став серьезным, докончил: – Понял я, командир, не переживай. И Сашка, думаю, тоже понял, – спина Сидорцева дернулась. – И запомнил. Будет возможность, тоже устрою сукам веселье с оркестром до ихнего цвинтера. Но еще вопрос имею. Можно?

– Валяй.

– А зачем мы все это, – Николай кивнул себе за спину, – вообще сделали? Ну, шла себе фрицевская разведгруппа и шла б себе. Подумаешь, один пропал. Сомневаюсь, что они из-за этого назад вернутся. А теперь, если кто на твоих ловушках подорвется, могут и погоню выслать.

– Погоню – вряд ли, – не сбавляя шага, покачал головой Захаров. – Немцы только-только в наступление перешли, до переднего края – всего ничего, соответственно, в лесах много кто шляться может. Не станут же они за каждым окруженцем охотиться, такое и в сорок первом не часто случалось. А вот зачем я фрица минировал? Да просто немного непоняток для фрицев в ситуацию добавил, вот и все. Понимаешь, одно дело, если немцы просто найдут прирезанного, не пойми кем, разведчика, и совсем иное, если решат, что у них в тылу действуют то ли партизаны, то ли диверсанты. Кого они скорее искать станут? И в кого больше поверят? В случайно попавших в окружение танкистов – или хорошо подготовленную разведгруппу, обученную всяким хитрым способам ведения диверсионной войны?

– Ну… – Балакин старательно наморщил лоб. – Понятно, что группу. Только нам ведь от этого как раз совсем кисло может стать? Нам втроем от грамотной облавы не отмахаться. А если нагонят, то и не уйти, скорее всего.