Дети богов - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Зонис cтр.№ 83

— Можете не объяснять.

— Если могу не объяснять, что же вы еще сидите? По батюшке моему соскучились?

— Ага. Горю желанием с ним пообщаться. Особенно за жестянку с ваксой.

Иамен к мои бредням не прислушивался. Он смотрел в небо.

— Будет дождь.

— Что?

— Дождь, Ингве, дождь. Странно…

Что именно странно, он не пояснил. Зато неожиданно спросил:

— Так вы любите киноцитаты?

— А?

— Опознайте.

Все это время мы общались по-русски, но сейчас Иамен вдруг перешел на английский. И сказал, глядя в набухшее дождем и все никак не могущее разродиться небо:

— I've seen things you people wouldn't believe. Attack ships on fire off the shoulder of Orion. I watched C-beams glitter in the darkness at Tan Hauser Gate. All those moments will be lost in time like tears in rain. Time to die.

— Рой Батти, «Бегущий по лезвию», — автоматически ответил я.

— Молодец, угадали.

Это были его последние слова.

Я сидел и ждал. В груди осталась одна пустота. Не было даже злости, которая как раз сейчас очень бы мне пригодилась. Я сидел и старательно взвинчивал себя. «Ты все у меня украл, сволочь, ты: родину, дом, Марусю»… Да нет. Ничего он у меня не крал. Я все разбазарил сам.

По-счастью, ждать мне пришлось недолго.

Ничего особенно не изменилось. Ну, исчезла седина. Чуть посветлели уставившиеся в небо глаза. Может, все это издержки предгрозового освещения.

А обещанный некромантом дождь все не начинался.

Эрлик Черный подобрал катану и встал.

Склонив голову к плечу, внимательно посмотрел на меня. Я смотрел на него. Злость не приходила.

Владыка Мертвых убрал катану в ножны и сказал:

— К-72563, ваш приговор аннулируется. Вы свободны.

Развернулся и пошел прочь. Пошел даже не к выходу из ущелья, что могло бы меня наконец расшевелить. Он двинулся обратно, в по праву принадлежащее ему царство.

И только тогда я разогнул колени. Подобрал Тирфинг. Сомкнул пальцы на золотой рукояти меча. Поднялся на ноги. И сказал уходящему в спину:

— Эрлик Владыка Мертвых. Я, Ингве сын Драупнира, князь Свартальфхейма, вызываю тебя на поединок.

Он остановился. Некоторое время постоял недвижно. Медленно развернулся. И с жалостью — да, Хель побери, с жалостью! — поглядел на меня.

— Вот как. Здорово мой сын вас окрутил.

— Он не ваш сын, — тихо и зло ответил я.

— Мой, К-72563, мой. Моя плоть и кровь. Только он намного сильнее и страшнее меня. Я бы вас просто сожрал. Быстро. А он будет вас жрать долго, и вы еще будете при этом голосить от радости…

Да он меня и так уже почти что сожрал, мог бы ответить я. Радости, правда, нету.

Вместо ответа я наконец-то вытянул Тирфинг из ножен. Честно — я наполовину ожидал, что меч рассыпется у меня в пальцах грудой трухи. Нет. Не рассыпался.

Эрлик Черный смотрел на меня прозрачными глазами.

— Подумайте еще раз, К-72563. Кем бы вы его не считали, он мой. И поэтому, независимо от исхода придуманного вами дурацкого поединка, войну вы уже проиграли…

В ответ я хрипло расхохотался, и расхохоталась в моей руке древняя колдовская сталь. И в этот миг небо прорвалось столь долго собиравшимся ливнем.

Никакой особой чести не было в этой схватке, и уж точно никакой красоты. Мы скользили в грязи, которая потоками рушилась с отвесных склонов. Я пару раз падал. Он, удивительно, тоже. Когда я падал, он пытался меня достать. Я уворачивался, и ржавое лезвие полосовало воду. Когда падал он, все повторялось в обратном порядке. Нас обоих слепил дождь. Эрлик фехтовал лучше меня, но намного хуже Иамена. Он был слишком уверен в своих силах Он пытался играть. Я, напротив, совсем не был уверен, но на моей стороне оказалось прекрасное безразличие к собственной участи. Мой приговор аннулировали. Я был свободен жить — или умирать, неважно. Все было неважно под этой грозой, в ущелье, чьи стены тысячекратно отражали громовые раскаты. При каждой вспышке молний я восторженно орал, уклоняясь от его выпадов. Я плясал под дождем, стряхивая капли и мокрые волосы с лица. Когда наши клинки скрещивались, ржавая катана жалобно дребезжала. А Тирфинг? Убийца Тирфинг, истосковавшийся по настоящей схватке — он пел. И с каждым ударом лицо моего противника, то, что видно было под коркой рыжей грязи, корежил все более человеческий страх.

Наконец он ушел в сплошные защиты, и в одной, верхней, мне удалось его подловить. Отражая мой выпад, Эрлик слишком высоко завел руку с катаной — и, крутанувшись, я просто и бесхитростно заехал ему локтем по зубам. Он мешком свалился в лужу. Надо же, оказывается, и эта мертвецкая тварь может потерять сознание. Из разбитого носа Владыки потекла черная кровь. Тирфинг задрожал в моей руке. Трифинг звенел предвкушением — никогда не вытаскивай Меч-Демон из ножен, если не собираешься кого-то убить, иначе оружие обернется против тебя.

— Пасть закрой. — сказал я Тирфингу. — А то оставлю здесь навсегда.

Меч так рассвирипел, что где-то с секунду я ожидал удара. И все же удара не последовало. Тогда я отшвырнул клинок прочь и упал на колени рядом с… рядом с тем, кто лежал в грязи. Даже мысленно я не решался назвать его Эрликом, потому что это значило бы, что я признал собственное поражение.

Я тряс его за плечи. Я хлопал его по щекам. Я орал: «Иамен, очнитесь!». Я плескал в его лицо смешанной с глиной водой — хотя все вокруг и так было мокрее мокрого. Я даже пытался воспользоваться зажигалкой, но она совершенно отсырела, и подпалить некроманту пятки мне, к сожалению, не удалось.

Иамен не приходил в себя. Одно хорошо — не приходил в себя и его черный двойник. Не знаю, что у них там внутри происходило. Вполне возможно, что схватка почище нашего короткого поединка. Может быть, ничего. Наконец, совершенно отчаявшись, я вцепился ему в плечи и заорал в перемазанное грязью и кровью лицо:

Погляди-ка, Грег, как глаза черны,

У моей луны, у твоей луны.

Слушай, сучий сын, как поет она —

Не моя луна, не твоя луна…

Я досказал почти все стихотворение, я сорвал голос, перекрикивая плеск ливня и рев селевых потоков, когда снизу слабо прозвучало:

— Заткнитесь, Ингве. Декламатор вы отвратительный, а заклятие на меня все равно не подействует…

— К-какое заклятие? — простучал зубами я.

Только сейчас я заметил, как резко похолодало. Меня колотило. Промокшую и прилипшую к телу одежду насквозь продувало ледяным ветром.

— Ингве, — улыбнулся спасенный мной человек, — вы или дурак, или прикидываетесь. Первые два четверостишия — это же беллетризованный призыв некроманта.