Дети богов - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Зонис cтр.№ 76

ну конечно же, в умножении

в умножении всех нелепостей

и во взятии черной крепости.

а вода под ней взбаламучена —

значит, надо стремиться к лучшему.

к счастью всех… ну хотя бы каждого

опаленного общей жаждою.

коростели гремят костяшками.

эх, родиться бы нам двойняшками

чтобы вместе шагать туманами

чтоб давиться чужими ранами

чтобы здесь, на древесной поросли

перепутались наши повести.

Поэтому, вместо того, чтобы развесить, по-обыкновению, уши, я сказал:

— Однажды ночью маленький мальчик посмотрел на небо и увидел падающие звезды. Звезды падали, как ему показалось, на другом краю пустыни. И вот мальчик отправился в пустыню, и до сих пор идет по этой пустыне, надеясь найти то место, где упала звезда.

— Это еще что за высокопарный бред? — не замедлил высказаться некромант.

— Вы, Иамен, как я погляжу, кинематографом не увлекаетесь? «Присевший тигр, спрятавшийся дракон».

— И от кого же ваш дракон прячется? А также — перед кем приседает тигр?

Тут его опять вырвало червяками и мокрицами, и тошнило так долго, что, казалось, он уже не очнется. Когда спазмы кончились, некромант без сил растянулся на земле, лицом вниз.

— Такие вот, блин, звезды… — пробормотал он и немедленно уснул.

Я бы накрыл его чем-нибудь, но ничего у нас не было, даже лошадиных попон. И воплотить их из душного местного воздуха мне оказалось уже не под силу.

В эту ночь мне приснилась паутина, а еще красивые разноцветные бабочки, летящие на синий огонь. Во сне я наполовину ожидал, что, пробудившись, увижу рассыпанные вокруг костра узорчатые опаленные крылышки.

Я уже привык просыпаться оттого, что Иамен трясет меня за плечо — и это в лучшем случае. В худшем без лишних затей отвешивает пинка. Поэтому самостоятельное пробуждение оказалось в новинку. Я долго смотрел на сочащийся с неба рыжий свет. Наконец позвал:

— Иамен?

Нет ответа. Меня подбросило, как на пружине.

Некромант никуда не делся. Он лежал, перевернувшись на спину, откинув руку в остывший пепел костра. На губах его блуждала улыбка. Глаза были закрыты. Странная какая-то улыбка. Взрослые так не улыбаются. Такое выражение бывает у пятилетних мальчишек, впервые попавших на карнавал или ярмарку. Или нет, вру: такое выражение лица бывает у пятилетних мальчишек, после долгой разлуки увидевших маму.

— Иамен!

Он не проснулся. Я встал, подошел и потряс его за плечо. Ноль внимания.

— Иамен, проснитесь!

Пришлось тряхнуть его еще два или три раза, прежде чем он, наконец, открыл глаза. Поглядел на меня из сонного далека, и улыбка радости медленно угасла. Он потер лоб рукой, будто плохо еще понимал, где находится. Сел. Огляделся.

— Что вы там увидели такого радостного? Как ваш папаша вручает нам ключи от царства?

Иамен не ответил. С трудом поднялся. Споткнулся, чуть не упал. Я протянул руку, чтобы его поддержать — но некромант помощью не воспользовался и утвердился на ногах самостоятельно. Подобрал с земли седло…

Он даже не стал проверять катану — и так понятно было, что серебра там осталось всего ничего.

В это день мы наконец-то достигли гор. Клячи наотрез отказались тащиться вверх, да и не было там дороги — одни бронзового цвета скалы и осыпи. Лошадей пришлось оставить.

С некромантом творилось что-то непонятное. То он карабкался впереди, то замирал на месте. Глаза у него то и дело закрывались, он клевал носом, оступался, вздрагивал, снова приходил в себя. Несколько раз я заметил все ту же блуждающую улыбку. Наконец, когда он в очередной раз отключился и скатился вниз по каменной осыпи, я не выдержал:

— Да вы же едва телепаетесь! Так мы не дойдем никогда. Давайте я вас потащу.

— Идите, Ингве.

— Что, гордость заела?

Он тряхнул головой и неожиданно со всей силы всадил кулак в плоский лоб скалы. Ободрал до крови костяшки и прошипел:

— Вы что, не видите: я засыпаю.

— Ну и спите себе.

— Ингве, вы кретин? Он же меня уводит.

— Куда?

— Туда. В яму меня швырять бесполезно, я сам себе самая темная яма. Но любого можно увести Дорогой Сна. Поэтому закройте рот и идите. Если я засну, будите. Любым способом, хоть пятки мне жгите своей зажигалкой. Если не проснусь… вы знаете, что делать. Помните, вы обещали.

Обещал, да.

Когда тропинка — то, что мы сочли тропинкой — стала круче, он слегка оживился. Принялся насвистывать под нос что-то неприятно напоминавшее военные германские марши. Последние несколько саженей до вершины нам пришлось карабкаться, упираясь ногами в трещины и подтягиваясь. Мы оба едва дышали, когда, наконец, перевалились через край скалы и растянулись на жесткой поверхности. Перед нами было широкое плато, с несколькими нагромождениями обломков побольше, напоминавшими древние курганы. За ним тянулась следующая цепь гор, уже не свинцовых и бронзовых, а гранитно-красных. Из-за этой цепи поднимался столб дыма.

На плато царило безмолвие. Ни птиц, ни ветра. Только по-прежнему нависали над головой дождевые облака, и в них, прямой, словно по линейке нарисованный, упирался дымовой столб.

— Ну вот мы и дома, — пробормотал я.

Как оказалось, преждевременно.

Теперь, когда идти можно было по ровному, некромант снова начал клевать носом. Он спотыкался на каждом шагу, и, полюбовавшись на это дело какое-то время, я все же ухватил его за руку и поволок за собой. Он вяло сопротивлялся. Ноги у него так заплетались, что периодически мы вдвоем спотыкались и чуть не падали. Намного легче мне было бы взвалить его на плечо — некромант и так тучностью не отличался, а за последние дни высох до почти полной прозрачности — но он не давал.

— Идите, — бормотал он, — Ингве. Идите.

Мы прошли где-то половину расстояния до красных гор, когда силы отказали Иамену окончательно. Я как раз отпустил его руку и, приложив ладонь ко лбу, пытался точно определить, откуда валит дым. Сзади раздался глухой стук. Я обернулся. Иамен валялся на камнях лицом вниз и, похоже, спал. Я шлепнулся на колени рядом с некромантом и затряс его за плечо:

— Просыпайтесь! Просыпайтесь, эй!

Как бы ни так. Лишь после того, как я отвесил ему несколько пощечин, ресницы Иамена дрогнули. Под веками сверкнули белки закатившихся глаз. Я врезал ему еще раз, так что голова некроманта от удара стукнулась об осколок гранита. Он сфокусировал взгляд на мне. Долго собирался с мыслями. Наконец пошевелил губами и пробормотал: