Дети богов - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Зонис cтр.№ 29

И влип с разбега в невидимую, от стенки до стенки растянутую паутину. В коридоре заскребло, прошуршало восемью мохнатыми лапами. Ли Чин грациозно развернулась, отставила попку и не спеша пошла прочь, поцокивая каблуками. Под потолком над ее головой семенила восьминогая тень. Только тут я очухался и кинулся извлекать своего воющего от бессильной ярости телохранителя из липких сетей.

Когда мне удалось наконец освободить Нили, некромант уже вытащил голову из бассейна. Он сидел на скамье. С волос его капало. Я оттолкнул Нили, который все еще порывался кинуться в погоню, и присел рядом.

— Так. И чем же нас отравили?

Иамен смахнул со лба мокрую прядь и неожиданно ухмыльнулся.

— Ну, отравлением я бы это не назвал. Не буквально. Вы, Ингве, слышали историю о Тристане и Изольде? Помните, что сердобольная служанка добавила в кубок?

Я поперхнулся. Нили, тоже знакомый с легендой, замычал. Некромант поднял на него поблескивающие глаза:

— Вы-то что воете, любезный? Вас я спас от нелегкой судьбы. А то гонялись бы сейчас за своим князем с букетом гвоздик и признаниями в любови вечной и пылкой. Или прямо здесь, на лавочке…

Нили занес над головой Иамена огромный кулак. Я среагировал прежде, чем успел сообразить, что происходит. Мой телохранитель отлетел в коридор и снова прилип, как большая нелепая бабочка. Мне было уже все равно.

— И что, Иамен, теперь мы навсегда?..

Кажется, я даже тихонько поскуливал от ужаса. Некромант, напротив, выглядел так, будто получает от происходящего немалый кайф.

— Нет, Ингве, все не так мрачно. Зельице, конечно, разбавлено до невозможности, примерно как и само вино. Но где-то на сутки нам с вами хватит.

— Так что, мы теперь сутки будем мучиться невозможной любовью друг к другу?

— Ну почему же невозможной, — хмыкнул Иамен. — Все в наших руках. Для пущей гармонии следовало бы, конечно, напоить и Мастера Нили…

Я начал осознавать черный юмор ситуации. Мой телохранитель выпутался наконец из сетей и пялился сейчас на нас двоих со все возрастающим ужасом. Как бы ненарочно, я напружинил руки и бочком-бочком двинулся к нему. Нили отшатнулся и завопил жалобно и злобно:

— Я вас убью! Не подходите, педики гребаные! Не притрагивайтесь ко мне, слышите?!

Иамен веселился вовсю. Я вывернул кисть руки в лучшем клубном стиле и протянул, старательно имитируя тон Юсуфика:

— Не-ет, он пра-ативный. Большой, толстый и волосатый. Он, Иаменчик, чужой на нашем празднике жизни.

Иамен расхохотался. Нили сплюнул и отвернулся.

А серьезно, хотите узнать, каково это — большая и чистая любовь к мистеру Иамену в дворцовом подвале? Нет, конечно, ни его я не представлял в виде грудастой блондинки, ни себя. Мне даже переспать с ним не слишком хотелось. То есть хотелось, но терпимо. Скорее, дотронуться — только и это опять же не главное, а разве что как награда. Награда за что, спросите? Больше всего я желал снова очутиться в Недонге, когда Нили пытал некроманта. И тогда бы я Нили убил. Или умер сам, пытаясь защитить Иамена. Да при чем тут Нили, я бы встал между ним и всем миром, и мне было абсолютно плевать — затопчут меня в свалке, нет ли. Я хотел за него умереть. Мне хотелось бесконечно, каждую секунду за него умирать. Примерно так. Никогда не испытывал подобного и надеюсь, что не испытаю и впредь.

Что при этом чувствовал сам мистер Иамен, сказать не могу. На поверхности он был совершенно спокоен. Он, впрочем, на поверхности спокоен всегда.

Да, в качестве последнего комментария: больше всего мне запомнился жалобный шепот Нили. Преодолев отвращение, он все же подобрался ко мне и прошептал на ухо:

— Слушай, только не делай с ним этого, а? Он-то все равно пидор опущенный, но ты…

В ответ я зачерпнул вина щедрой горстью и выплеснул прямо в бородатую харю своему телохранителю. Тот отскочил, как ошпаренный, и принялся судорожно обтираться рукавом. Почему-то мне было очень весело. Весело и легко — примерно как вчера, когда мы носились по крышам, минус страх падения. Мне казалось — у меня за спиной наконец-то выросли крылья.

Говорят, юная и неопытная дочка венецианского сенатора поцеловала однажды привезенного ей из сказочной Мавритании удава. Или, может, питона. Чем уж так ее очаровала змея, понятия не имею. Говорят, от девичьего поцелуя удав превратился в стройного чернокожего воина по имени Отелло. Говорят также, что девушка ни разу не пожалела о своем необдуманном поступке. Чем кончилась эта история, вы знаете и без меня.

Пока Нили отплевывался, а я пытался примириться со своим новым статусом безнадежно влюбленного, Иамен деловито закатал рукава и снова полез в бассейн.

— Что вы делаете? — уныло спросил я. — Решили утопиться от пылкой страсти?

— Научитесь мыслить шире, Ингве, и многое вам откроется. К примеру, пока Мастер Нили купал меня в любовном зелье, мне открылось кое-что интересное. Смотрите.

Я без особой охоты встал и уставился на дно бассейна. Там поблескивало что-то вроде бутылочной пробки. Приглядевшись, я понял, что кругляш вделан в каменную чашу.

— Нили, у тебя фонарик с собой?

Телохранитель приблизился ко мне с опаской и протянул фонарь. Я направил луч в фонтан. На кругляше имелась печать — змея, пожирающая свой хвост.

— Уроборос? — задумчиво произнес Иамен. — Не самый очевидный символ Возрождения.

— Никакой это не символ возрождения, а карликово клеймо, — пробурчал бывший гвардеец. — Так отродия Мотсогнира помечают свои туннели. Червяк, от голода гложущий свой хвост. Как оно поганым карлам и пристало.

— Да вы, Мастер Нили, расист, — протянул некромант.

— Заткнулся бы ты…

— Эй, кончайте базар, — вмешался я. — Смотрите.

В кольцо змеиного тела заключена была маленькая поперечная черточка. Получался то ли рептильный глаз с вертикальным зрачком, то ли…

— Заешь меня Фенрир, князь! Это же меч. Неужто тот самый?..

— А вот это мы сейчас и проверим.

Я с силой надавил на печать, и кругляш — а, точнее, кнопка, — ушла вниз. Раздался скрежет. Бассейн вместе со всем своим содержимым медленно поехал в пол и куда-то в сторону, а на месте его обнаружилось круглое отверстие люка. Вниз вели уже знакомые железные скобы, слишком маленькие для человеческой — или свартальвовской — руки. Я посветил фонарем. Этот колодец, в отличие от монастырского, был очень глубок. Луч фонарика не достигал дна. Я вытащил из кармана пригоршню монет и швырнул вниз. Зазвенело нескоро.

— Что ж, по крайней мере, дно у него есть — и то хорошо.

Некромант кашлянул. Я обернулся.

— Ингве, вы просили предупредить вас в следующий раз, когда вы соберетесь в гости к анальному отверстию Фенрира. Мне кажется, это как раз тот случай.

— Волков бояться… — начал я, но вовремя заткнулся.