Тень ветра - читать онлайн книгу. Автор: Карлос Руис Сафон cтр.№ 108

— Не понимаю, — пробормотала я. — Хулиан женится на своей покровительнице?

— Так и есть. Это не свадьба. Это сделка.

Ирен Марсо была на двадцать пять или тридцать лет старше Хулиана. Микель подозревал, что Ирен решилась на этот шаг, чтобы сделать Хулиана своим законным наследником, таким образом обеспечив его будущее.

— Но она и так ему помогает. Она всегда ему помогала.

— Возможно, она понимает, что не всегда сможет быть рядом с Хулианом.

Эхо этих слов задевало нас обоих слишком больно. Я опустилась на колени рядом с ним и крепко обняла его, кусая губы, стараясь сдержать слезы.

— Хулиан не любит эту женщину, Нурия, — говорил он, думая, что причина моей грусти заключалась только в этом.

— Хулиан не любит никого, кроме себя и своих проклятых книг, — прошептала я.

Подняв глаза, я увидела улыбку Микеля — печальную улыбку старого мудрого ребенка.

Мы задавались вопросом, почему Фумеро решил все это рассказать Микелю именно сейчас. Ответ не заставил себя ждать. Несколькими днями позже на пороге нашего дома снова появилась согбенная фигура Хорхе Алдайя, пылающего гневом и ненавистью. Фумеро рассказал ему, что Хулиан Каракс намерен жениться на богатой женщине и церемония бракосочетания будет проведена с блеском и роскошью, достойными бульварных романов. Виновник всех его бед был счастлив, и эта картина несколько дней терзала Хорхе Алдайя, обжигая ему душу. Он представлял себе Хулиана, увешанного золотыми побрякушками и восседающего на сундуках с добром, которое потерял он сам. Фумеро, разумеется, не сказал Алдайя самого главного, того, что Ирен Марсо, обладая некоторым состоянием, была хозяйкой публичного дома, а вовсе не сказочной принцессой. Умолчал он и о том, что невеста Каракса была на тридцать лет старше его и что это была не свадьба, а акт милосердия к конченому человеку без средств к существованию. Не сообщил он и о дне и месте проведения церемонии. Фумеро нужно было дать пищу безумной фантазии Алдайя, которая сделала свое дело, изнутри разъедая то, что еще осталось от его худого, терзаемого лихорадкой зловонного тела.

— Фумеро обманывает тебя, Хорхе, — сказал Микель.

— И ты, король лжецов, еще осмеливаешься обвинять ближнего! — словно в бреду кричал Алдайя.

Ему даже не было необходимости говорить о своих намерениях. Черные мысли ясно читались на изможденном лице Хорхе Алдайя, покрытом мертвенной бледностью. Микель хорошо понимал, что задумал Фумеро. Именно он научил его играть в шахматы в школе двадцать лет назад. Инспектор обладал тактическим гением ловца мелких мошек богомола и был терпелив как бог. Молинер послал Хулиану письмо, чтобы предупредить его.

Когда Фумеро решил, что время пришло, он сообщил Алдайя, чье сердце не без его помощи уже было отравлено ненавистью, о свадьбе Хулиана, которая должна была состояться через три дня. Сам он, по его словам, будучи офицером полиции, не должен быть замешан в подобном деле. Зато не состоявший ни на какой службе Хорхе мог своевременно отправиться в Париж и позаботиться о том, чтобы свадьба не состоялась. На вопрос дрожавшего от ярости Алдайя о том, как он сможет помешать церемонии, Фумеро спокойно предложил ему вызвать Хулиана в день бракосочетания на дуэль. Он даже достал для него пистолет, с помощью которого Хорхе должен был попасть прямо в черное сердце того, кто уничтожил династию Алдайя. Позже в полицейском отчете будет сказано, что из пистолета, обнаруженного возле тела сеньора Алдайя, было невозможно произвести выстрел из-за неисправности оружия, которое и взорвалось у самого лица стрелявшего. Об этом прекрасно знал Фумеро, когда перед отходом парижского поезда передавал Хорхе Алдайя на вокзале футляр с пистолетом. Он также понимал, что лихорадка, глупость и слепая ярость помешают Хорхе убить Хулиана на несколько запоздалой дуэли за честь семьи Алдайя ранним утром на кладбище Пер-Лашез. Но если же по какой-то случайности Хорхе хватит сил и умения осуществить задуманное, оружие, столь любезно предоставленное Фумеро, не позволит ему этого сделать, ибо на той дуэли, по замыслу Фумеро, должен был умереть не Хулиан, а сам Хорхе. Абсурдное существование его не находившей покоя души и жалкого разлагавшегося тела, которое столь долго и терпеливо поддерживал Фумеро, должно было наконец завершиться.

Инспектор понимал, что Хулиан никогда не примет вызов своего бывшего товарища, умирающего и жалкого. Именно поэтому Фумеро научил Хорхе, как следует действовать, до мельчайших деталей продумав его шаги. Алдайя должен был признаться, что письмо, написанное Пенелопой много лет назад, в котором она сообщала о предстоящем замужестве, прося Хулиана забыть ее, — фальшивка. Будто бы сам Хорхе и заставил ее написать эту ложь, в то время как она отчаянно рыдала и клялась, что ее любовь к Караксу бессмертна. Алдайя должен был сказать, что его несчастная сестра все еще ждет своего Хулиана, и сердце ее истекает кровью, а душа умирает от одиночества. Этого будет вполне достаточно. Достаточно для того, чтобы Каракс, после того как пистолет взорвется в руках у Хорхе Алдайя, забыв о свадьбе, вернулся в Барселону в поисках Пенелопы и их несостоявшегося счастья. А там, в Барселоне, как паук, расставивший сети, его уже будет поджидать он — полицейский инспектор Франсиско Хавьер Фумеро.

Хулиан Каракс пересек границу Испании и Франции буквально за несколько дней до того, как началась гражданская война. Примерно двумя неделями ранее первое и единственное издание «Тени ветра» вышло из типографии и отправилось прямиком в серую безвестность вслед за своими предшественниками. В то время Микель уже почти не работал. Он все еще сидел по два-три часа в день за пишущей машинкой, но слабость и лихорадка не давали ему отвоевать хоть несколько слов у белого листа бумаги. Одни газеты отказались с ним сотрудничать, потому что он опаздывал со статьями. Другие боялись публиковать его корреспонденции, так как стали получать анонимные угрозы. У Микеля осталась только ежедневная колонка в «Диарио де Барселона», которую он подписывал псевдонимом Адриан Мальтес. В воздухе уже носился призрак войны. Страна смердела страхом. Безработный и настолько ослабевший, что не хватало сил даже на жалобы, Микель каждый день спускался на площадь или доходил до проспекта Катедраль, прихватив с собой какую-нибудь из книг Хулиана, вероятно, в качестве амулета. В последний раз, когда его взвешивал врач, весы не показали и шестидесяти килограммов. Мы услышали по радио о мятеже в Марокко, [99] а через несколько часов к нам зашел один из сотрудников газеты Микеля, чтобы сообщить, что Кансинос, ее главный редактор, убит выстрелом в затылок у кафе «Каналетас» два часа назад. Никто не отважился забрать тело, и оно все еще лежало там, словно окровавленная паутина.