Штрихи к портрету кудесника - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Лукин cтр.№ 19

И Глеб невольно восхитился умением Игната не потревожить как-нибудь ненароком совесть клиента. Молодой чернокнижник подобрал слова настолько деликатно, что можно было подумать, будто речь идёт о чём-то неодушевлённом.

— Переделывать… а-а… в каком смысле? — слегка обеспокоился Кирсан Устинович.

— Вообще-то это не совсем моя специальность, — уклончиво молвил Игнат. — Насколько я знаю, необходима чистка отстойника, восстановление поглощающего материала…

— Иными… а-а… словами… как бы сменить, да?.. население деревни?..

Видно было, что такая формулировка покоробила Фастунова.

— Как бы да, — ответил он почти сердито. — А пока… Ну что я могу? Могу поставить на сток астральную решётку…

— А-а… смысл? Это же как бы… ещё уменьшит напор…

— Уменьшит, — согласился Игнат. — Зато к вам никто из отстойника не проникнет. Я же говорю: временная мера. По большому счёту, она вас не спасает… Кирсан Устинович! Полина Леопольдовна! Может, вы пока в город съездите, развеетесь? Или на природе погуляете…

— А-а… почему вдруг?

— Да понимаете… На время работ сброс придётся прервать… Начнёт накапливаться отрицательная энергетика. Неуютно здесь будет. Мягко говоря…

— Надолго это? — озабоченно спросила Полина Леопольдовна.

— Часа на два. Решётку я думаю поставить подальше от дома, где-нибудь у овражка…

— Ну, два часа — это как бы… а-а… не страшно… — успокоил свысока хозяин. — Нервы у нас крепкие, выдержим, да…

Ритуал отключения энергоканала показался Глебу откровенно невразумительным. Да и сопровождающие заклинания — тоже. Насколько же всё-таки разные школы у разных колдунов!

Как и предостерегал Игнат, стоило прервать сброс, настроение немедленно упало, в голову полезли грязные мысли, а за евростеной, на которой вдруг нестерпимо захотелось намалевать непристойное слово, послышался визгливый женский голос, несомненно, принадлежавший милейшей Полине Леопольдовне:

— Да откуда я знаю, чьи это были ноги!.. Сам небось заказал кого-нибудь, а я виновата?..

— Да?.. — рычал в ответ интеллигентнейший Кирсан Устинович. — А ночью кто к тебе приходил, а?.. С золотым зубом!..

Что-то упало и разбилось.

— Предупреждал ведь козлов, — процедил Игнат. — Ещё и подерутся, вот увидишь! Тут сейчас как в отстойнике будет. Пошли отсюда…

Молодые колдуны — чёрный и белый — спустились по лестнице и, выйдя на обрамлённое голубыми елями крыльцо, приостановились у левого пылающего сусальным золотом чугунного льва. За узорной оградой дрожала, как отражение в воде, рыжая августовская степь.

— Знаешь, — сказал Игнат, тревожно глядя, как шофёр, которому велено было доставить их до овражка, пинает в беспричинной злобе ни в чём не повинную покрышку. — Как бы нам с тобой в кювет не загреметь! Давай-ка лучше пешком. Тут ведь недалеко…

И они пошли пешком.

— Слабаки! — презрительно сплюнув, заметил Глеб. — Морда — зверская, мышцы — накачаны, а энергетический кокон — как у трёхлетнего пацана. Чуть негативкой накрыло — сразу в истерику!

— Шофёр?

— Не только… — Портнягин помолчал, покряхтел. — Что-то жалко мне деревенских… — признался он. — Наяву жизни нет, а теперь и во снах не будет… Да и покойникам…

Знал, что подставляется, но ничего с собой поделать не мог. Расплаты, однако, не последовало. Игнату тоже было не до шуток.

— Мы же вроде договорились, — хмуро напомнил он. — Пригласят в следующий раз в деревню, тогда хоть плугом её опахивай, хоть головнёй обноси! А сегодня работаю я… — Однако через пару шагов взорвался сам: — Придурки! — изрыгнул он. — Ну почему не сделать всё по уму? Как положено!

— А как положено? — спросил Глеб.

Над пыльным тополем вились иволги. Воздух вибрировал от их криков и, казалось, делался ещё жарче.

— Население ему смени! — ядовито выговорил Игнат. — Там населения уже скоро не останется! Вот повымрут все, сопьются — и что дальше? Твой же отстойник — ну так позаботься о нём! Работой людей обеспечь, отстроиться помоги… А!

Махнул рукой и умолк. В угрюмом молчании друзья достигли овражка, когда сзади послышалась приглушённая расстоянием и тем не менее отчётливая автоматная очередь. Оба обернулись и замерли.

Особняк — горел.

— Ну… тут уж я ни при чём… — обретя дар речи, в искреннем возмущении вымолвил Игнат и повернулся к Глебу, словно бы приглашая его в свидетели.

Подобрав уголки рта в жестоком подобии улыбки, тот молча смотрел на рвущееся из окошек пламя. Наконец очнулся.

— Слышь… — напомнил он не без ехидства. — А должок-то всё-таки за тобой…

Раз-два-три-четыре-пять…

Фёдор Миллер

Цифры, составляющие дату рождения Глеба Портнягина, в сумме давали семёрку, что уже само по себе свидетельствовало о нешуточных магических способностях. Трудно сказать, как бы сложилась судьба юноши, родись он в стране с иным летосчислением, однако, живя в Баклужино, Глеб просто не мог не стать учеником колдуна, даже если бы сильно постарался.

А старался он сильно. Рос хулиганом, взломал в порядке самоутверждения продовольственный склад, угодил за решётку, и быть бы ему — чем чёрт не шутит! — вором в законе, когда бы не магическая цифра семь. Кстати, о взломе. Ни за какие коврижки не приблизился бы Глеб Портнягин к железной складской двери, овладей он предварительно хотя бы начатками астрологии, потому что в тот погожий апрельский вечер все светила беззвучным хором отчаянно и тщетно кричали ему с небосклона: «Не надо, Глеб! Ну его на фиг, этот продовольственный склад!»

И как бы там ни ёрничал Гераклит, говоря, что «многознание никому не прибавляло ума, в чём легко убедиться на примере Пифагора», прозорлив был великий геометр: миром действительно правят числа. Другое дело, что не всегда понятно, чем они при этом руководствуются. Почему, например, с жалобами на плохое качество колдовства клиенты шли гуртом к старому чародею Ефрему Нехорошеву именно во вторник, когда тяжёлыми днями в народе считаются понедельник и пятница?

Ещё с вечера Глеб Портнягин прикинул на клочке бумаги, что его ждёт завтра: сложил цифры грядущего вторника с собственной семёркой — и в сумме ничего хорошего не получил. Проще, конечно, было подбить итог на калькуляторе, но вычислительная техника при всей её точности меняет качество знаков, что неминуемо ведёт к ошибочным выводам. Поэтому строгая традиция требует карандаша и бумаги. По схожим причинам истинные колдуны, воздействуя на расстоянии, никогда не пользуются цифровыми фотографиями.

Так или иначе, но результат Портнягина решительно не устроил — и, перевернув листок, юный чародей начал расчёты сызнова, умышленно прибегнув к более сложному способу. К счастью, нумерология распадается на несколько школ, каждая из которых достойна равного уважения. Так что выбор целиком зависит от вас. Первый метод исчисления основывается на переводе в цифровые величины текста священных книг, второй — на геометрии Великой Пирамиды в Гизе, третий — на измерениях мавзолея В. И. Ленина на Красной площади, в пропорциях которого, как недавно установили оккультисты, тоже таится глубокий мистический смысл. Есть и другие способы, но эти три — самые распространённые.