После нас - хоть потом - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Лукин cтр.№ 227

Далеко впереди, проваливаясь по колено в снег, мельтешит, пытается бежать черная человеческая фигурка, при одном только взгляде на которую дыбом встает короткая шерсть на загривке.

— Стой! Стрелять буду!

В хозяине Ратмир безошибочно чует родную собачью душу. И тот же древний инстинкт подсказывает ему, что спотыкающаяся черная фигурка принадлежит к ненавистному племени кошачьих.

Кошек Ратмир не любит с детства, но разумное обоснование этой нелюбви пришло к нему только в зрелом возрасте. Кошка не друг человеку. Она отказывается принимать тяготы и лишения во имя хозяина, не говоря уже о том, чтобы умереть от тоски на его могиле! Она ни разу не выследила и не загрызла главного врага человека, имя которому — человек! Она отрицает иерархию, а стало быть, и государство в целом! Она…

— Фас!

И спущенный с поводка пес кидается в погоню, взрывая лапами снежный прах…

Ратмир проснулся, потому что почуял неладное. Зарычал, ощетинился, вскочил. Обрывки смутных собачьих сновидений, где он вечно за кем-то гнался или кто-то гнался за ним, беспорядочно метнулись и сгинули. Дверь в приемную была приоткрыта, откуда-то издали в кабинет проникали раздраженные людские голоса. Замедленным напряженным шагом пес выбрался в коридор — и ощущение опасности усилилось. Говорили на лестнице. Что-то сказал хозяин. Смысла слов Ратмир, естественно, не уразумел, но безошибочным собачьим слухом уловил в снисходительной, барственной речи некоторую растерянность и недовольство.

Прижав уши и выпятив нижнюю челюсть, двинулся вниз по лестнице. Широкие ноздри жадно вбирали насыщенный запахами воздух. Кажется, кто-то чужой вторгся на его территорию (здание фирмы Ратмир искренне почитал своим владением). Мало того — кто-то осмелился не понравиться хозяину!

В крохотном холле возле стола охранника с угрожающим и в то же время несколько смущенным видом топтались два молодых упитанных человека, которых Ратмир видел и обонял впервые. Один из них придерживал за плечо Льва Львовича, заместителя директора по частным вопросам. Здесь же, кроме привставшего из-за стола охранника, присутствовали хозяин, Гарик и не на шутку перепуганная Ляля.

— Да какое наше собачье дело?.. — жалобно собирая в крупные складки и без того не слишком высокий лоб, огрызался тот, что придерживал Льва Львовича за плечо. — Мы ж не сами с привязи сорвались! Хозяин послал…

Расплывшийся, бледный, словно из теста вылепленный, Лев Львович только вздыхал понуро, ожидая с обреченным видом, чем все кончится. Ратмиру доводилось и раньше наблюдать людскую природу в ее первозданном виде, поэтому он сразу уяснил смысл разворачивающейся внизу игры, где кое-кого хотели съесть, а кое-кто не желал быть съеденным. Но главное заключалось даже не в этом: двое упитанных незнакомцев посягали на собственность хозяина, ибо Лев Львович, в понимании Ратмира, несомненно, являлся таковой.

— Дал бы хоть шерстью обрасти! — недовольно проговорил Рогдай Сергеевич. — Что ж он так не по-людски-то?..

— А пес его разберет! Сказал: взять за шкирку — и волоком!

— Ну, волоком — это, положим… — Директор нахмурился, замолчал, а в возникшую паузу тут же вклинился охранник, давно уже искавший случай вставить нужное словцо.

— Паратого знаешь? — прямо спросил он незнакомца. И зря.

— А что Паратый? — немедленно осерчал тот. — У него своя миска, у нас — своя… Всё! Бобик сдох! Поехали…

Подтолкнул приунывшего Льва Львовича к двери, но тут с лестницы послышался новый звук, похожий на отдаленный рокот танковой колонны.

— Ратмир! — ахнул Гарик — и все оглянулись.

Намерения припавшей к ступеням бестии были очевидны. Налитые кровью глаза и двигающаяся на лбу кожа красноречиво говорили сами за себя. Издав утробный рык, Ратмир обратился на миг в молнию телесного цвета. Махнув единым прыжком чуть ли не с середины пролета, он упруго оттолкнулся от пола и взвился вновь, откровенно целя передними лапами в живот ближайшего незнакомца.

Трудно судить, имел ли право домашний пес применить в данном случае этот страшный волчий прием, после которого остается лишь догрызть сбитого с ног противника… Впрочем, квалифицированный адвокат отмазал бы Ратмира играючи: парой цитат из Джека Лондона и ссылкой на память предков.

К счастью, помощь юриста впоследствии так и не понадобилась — передние лапы таранили пустоту. Уму непостижимо, но оба столь неповоротливых на вид незнакомца успели открыть дверь, выскочить наружу — и, что уж совсем невероятно, захлопнуть ее за собой.

В конце рабочего дня, приняв душ и переодевшись, Ратмир по обыкновению заглянул в приемную проститься с начальством по-человечески, но был задержан.

— Зайди, пожалуйста, — покряхтывая и пряча глаза, сказал директор. — Разговор есть…

— Надолго?

— М-м… Пожалуй, да.

У секретарши разочарованно вытянулось личико. Было ясно, что интимному замыслу, возникшему в «Собачьей радости», если и дано осуществиться, то никак не сегодня. Ратмир повернулся к Ляле — и виновато развел кистями натруженных рук. Конечно, он имел полное право послать Рогдая к чертям собачьим, поскольку часы показывали уже пять минут седьмого, однако, помимо служебных обязанностей, существует еще и элементарная вежливость.

Пришлось войти.

Вот уже третий год Ратмир служил в фирме «Киник» — и тем не менее каждый раз испытывал легкое потрясение, обнаружив в конце рабочего дня, что ростом хозяин на пару сантиметров ниже его самого, что не такой уж он большой — скорее располневший, да и всемогущество этого удивительного человека съеживалось до вполне обозримых и довольно скромных размеров Потрясение неизменно отзывалось острым разочарованием, что в свою очередь вело к некоторой сухости отношений между сотрудником и работодателем.

— Присаживайся… — со вздохом молвил Рогдай Сергеевич.

Ратмир присел и тут же, невольно поморщившись, взялся за ушибленный бок, которым он пару часов назад вмазался с маху в захлопнутую теневиками дверь. Хорошо еще развернуться на лету успел!

— Газетку-то — покажи… — сказал директор, воссевши напротив.

Ратмир достал и подал ему все тот же поврежденный номер «суслика». Глава фирмы водрузил на кончик носа очки в тонкой платиновой оправе и углубился в интервью. Лицо его, поначалу скорбное, вскоре смягчилось, подобрело.

— Славно, славно… — пробормотал он. Потом взглянул на Ратмира поверх линз. — Коньячку не желаешь?

— Нет, спасибо…

Директор уважительно кивнул и не стал настаивать. Дочитав, удовлетворенно сложил газету, потрогал сквозные дырки.

— Следы клыков, однако… — глубокомысленно заметил он. — Интересно: чьих? Для терьера челюсти слишком широки, для мастиффа узки… — Снял очки и выжидающе посмотрел на Ратмира.

Тот молчал.

— М-да… — сказал наконец директор, возвращая газету. — Интервью с самим собою — и то не пощадил. А ведь знал, наверно, что не просто бумажка…