Медленно расстегнул куртку и засунул горячий от выстрелов ствол за брючный ремень. Подержанный-подержанный, а когда надо — не подвёл…
— И чтобы больше никакой суеты, — одышливо проговорил Игорёк. — Морды — равнодушные… Даже если вдруг начнут убивать…
Тем временем с песка осторожно приподнялся кто-то, тоже, видать, не из простых, и, учтя горький опыт предшественника, двинулся навстречу, не распрямляя спины. Впрочем, как вскоре выяснилось, он бы и не смог её распрямить при всём желании, ибо лет ему было порядочно. Колдун? Жрец? Седая, курчавая, как у негра, башка и такая же бородёнка. На тощей шее болтаются какие-то ожерелья. Комиссар, короче. Фурманов.
Со страхом взглянул, пробираясь мимо, на распростёршегося ничком вождя, ссутулился ещё сильнее и, безошибочно угадав главного, остановился перед неподвижно стоящим Игорьком. Тот молчал. Остальные — тоже. Морды, как ведено, равнодушные…
Заговорил. Нараспев, со старческим дребезжанием в голосе. Андрей с Владом рискнули покоситься на Игорька и увидели, что друг и наставник растерян. Вот он поднял ладонь, и жрец испуганно смолк.
— Таа-буу, — старательно растягивая гласные, произнёс Игорёк, плавно указывая на лазейку. Голос его звучал хрипловато.
Жрец не понял.
— Таа-туу. — Теперь палец Игорька был направлен на спиральную татуировку, как бы обматывающую соски дряхлого туземца.
Тот испуганно взялся за грудь.
— Маитаи? — уже несколько более отрывисто спросил Игорёк, выбросив руку в сторону убитого. — Арики маитаи?
На морщинистом тёмном лице жреца проступило смятение.
— Ч-чёрт! — почти не разжимая губ, устало проговорил Игорёк. — А Полинезия ли это вообще?
— Как не Полинезия? А что?
— А пёс его знает! Могло и к микронезийцам занести… Ладно. Попробуем ещё раз… — И он, по возможности напевно, произнёс несколько слов подряд.
Жрец вслушивался с отчаянием и тряс головой.
— Всё! — обессиленно сказал Игорёк. — Мой словарь исчерпан… Что будем делать?
Как бы в ответ на его вопрос престарелый комиссар, не спуская с Игорька робких искательных глаз, указал на резного идола. Трое переглянулись. Отступать в лазейку было теперь неразумно, а удаляться от неё — страшновато.
— Ну что? Пойдём, раз приглашают.
— Я сейчас в куртке испекусь, — жалобно предупредил Андрей. — Может, разденемся?
Игорёк подумал.
— Только не до трусов. И как можно торжественней… Не раздевайся, но разоблачайся, понял?
Разоблачась и торжественно отправив куртки в воздушную лазейку, приблизились к идолу. Чёрная тряпица в скрюченных ручонках резного божка при ближайшем рассмотрении оказалась рваной лыжной шапочкой покойного Сувенира. Так уничтожаются улики…
Подобострастно склонясь, жрец (или кто он там?) простёр розовые обезьяньи ладошки к истукану. Влад оглянулся на лежащих воинов. Все наблюдали за происходящим со страхом и надеждой.
— Чего он хочет?
— Дотронуться просит, — догадался Андрей.
— Хм… — Игорёк нахмурился, прикинул — и, решившись, огладил резьбу. Вслед за ним совершали руковозложение и Влад с Андреем.
В тот же миг жрец распрямил, насколько мог, искривлённый годами позвоночник, вскинул длани и издал протяжный ликующий вопль. Воины разом вскочили с песка. Сохранить равнодушие на мордах пришельцам так и не удалось. К счастью, нехорошие их предчувствия не сбылись. Благоговейно склонив головы, туземцы потянулись цепочкой к удостоившемуся прикосновения истукану. Проходя мимо поверженного вождя, отворачивались с презрением.
— Вовремя ты его, — осторожно заметил Андрей.
— 3-заткнись! — брызнув слюной, оборвал Игорёк.
Домой вернулись поздно. Или рано. Смотря с какой стороны на это дело взглянуть. Там солнце погружалось в океан, а тут завязывался рассвет. «Макаров» вместе с гильзами и негодным патроном оставлять на острове побоялись — и, засунув всё в целлофановый пакет, прикопали в углу подвальчика.
Когда добрались до пятиэтажки, непривычно бледный Игорёк разрешил принять по стопке, но не более того. Вот кофе — да, кофе — пожалуйста, в любых количествах…
Поставили чайник.
Хозяин нажал кнопку диктофона, и в обшарпанную комнатку, ставшую ещё непригляднее после исчезновения части книг со стеллажа, ворвался отдалённый гул прибоя и шорох пальмовой рощи.
— Тахи… — услужливо продребезжал жрец.
— Та-хи, — старательно повторил за ним голос Игорька. — Пальма…
— Вроде бы записалось, — угрюмо вымолвил настоящий Игорёк, выключая диктофон. — Ладно. С этим — потом.
Ссутулился, замолчал.
— Игорёк, — несколько даже приниженно обратился к нему Андрей. — А ты вообще воевал?
Морщинистое лицо Игорька вновь дрогнуло и застыло, приняв то самое выражение, с которым он обычно пережидал очередной приступ зубной боли. Вопрос, конечно, был неприличен, чтобы не сказать — жесток. В доме повешенного — о верёвке?..
— Нет, — с судорожным вздохом признался наконец Игорёк. — Когда служил, мы ещё даже в Афганистан не влезли… Из «Макарова», правда, стрелял пару раз… в мишень… на курсах офицеров запаса…
Андрей слегка приуныл и больше вопросов не задавал. После той злосчастной осечки он чувствовал себя слегка ущербным… Белая ворона. У Влада вон с Игорьком по трупу на рыло, а тут даже в воздух выстрелить не сумел. Надо же, стыд какой! А ещё по карману себя хлопал, морды строил многозначительные!
Влад же, напротив, излечился от хандры окончательно. Стал говорлив, энергичен.
— Слушай! — сказал он. — Я ж тогда с замком возился — не видел… За что ты его завалил-то?
Игорёк злобно ощерил обломки зубов.
— А что было делать? — сдавленно выговорил он. — Этот дурак уже дубину в лазейку сунул!
— И чего?
— Того! Ты бы на морду его посмотрел!.. Да точно бы в жертву принесли!
— Нас?!
— Вас!
Вновь последовала исполненная неловкости пауза.
— И даже если бы не принесли… — севшим голосом опять заговорил Игорёк. — Ну вот сами прикиньте: пролез он на ту сторону! А там — балка, грязь, падаль валяется… Да кто бы с нами потом на этом острове церемонился?
— Но… за балкой-то — микрорайон… Дома, асфальт…
— Во-во! Ещё бы в ментовку его загребли… нагишом и с дубиной… Ну не было выхода! — затравленно огрызнулся он. — Либо мы, либо нас!
Снова замолчал, закряхтел, нахохлился.
— Может, всё-таки выпьем? — с пониманием глядя на старшего товарища, предложил Влад.
— Пойди лучше кофе завари, — ворчливо отозвался тот.
Влад с готовностью поднялся из кресла, но тут в соседнем помещении что-то негромко и отчётливо звякнуло. Это отпаялся носик у выкипевшего чайника… Естественно, что, когда разжигали конфорку, воды в него подлить забыли.