Сержанту никто не звонит - читать онлайн книгу. Автор: Шимун Врочек cтр.№ 18

Теперь я молчу.

Где твоя справедливость, человек с медным чайником?

Почему ублюдки живут, и им достается все? Почему добрая и честная девушка, на свое несчастье родившаяся красивой — должна пасть жертвой распутника и труса?

Почему Тебя не было рядом?

Почему не было меня?

Я не чувствую капель, что текут сейчас по моему лицу. Я давно уже ничего не чувствую. Дождь плачет за меня. За нас, за всех. За ту девушку...

У меня осталось не так уж много времени.

— Какой он был, этот Самтори?

— Чудак. Книги читал, в доспехи рыцарские наряжался...

— А что говорят соседи?

— Говорят, добрый был...

— Добрый? А половину солдат майора Бенкши он тоже по доброте душевной уложил?!

Молчание.

— Мои ребята уверены, что это призрак.

— Простите, инспектор, вы серьезно?

— Я в призраков не верю, милорд. Но...

— Что «но», инспектор?

— Он увлекался раскопками. Говорят, он даже что-то нашел... Как раз перед самым исчезновением...

Я лежу на крыше, смотрю в небо.

Будду-бу-дых! Гром.

Рядом лежит меч, покрытый ржавчиной. Капли бьются о лезвие.

Человек с медным чайником смотрит на меня с небес. Здравствуй, Самтори, говорит человек. Как ты, Рыцарь-в-Бинтах?

Я молчу. Теперь я всегда молчу, когда он со мной разговаривает.

Когда-то я верил в лучшее. Ведь должна же быть на земле доброта и свет? Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!

— Он спрятался где-то в замке, милорд.

— Откуда он знает мой дом?

— Самтори когда-то бывал у вас в гостях. Уверен, как человек, увлеченный военной историей и средневековьем, он разглядел здесь все. Вот, посмотрите... Это не самый удачный портрет, но здесь Самтори изображен в фамильных доспехах.

— А! Кажется, припоминаю. Он тогда тоже в доспехах приехал. Как на маскарад, представляете, инспектор? Герб с какой-то невзрачной серенькой птичкой... воробей? Нет, что-то другое. Перепелка? Доспехи, кстати, рухлядь совершеннейшая...

...Вслед за мной в кабинет вбегает человек в костюме и котелке. В руке у него револьвер.

— Полиция! — кричит человек. — Бросьте оружие, Самтори! Я буду стре...

Ваза эпохи Цинь отбрасывает полицейского в угол. С грохотом рушится этажерка с драгоценными статуэтками. Однажды я бывал здесь гостем. И помню, тогда многое бы отдал за возможность рассмотреть коллекцию получше...

Сейчас под моими ногами хрустит фарфор.

Я иду.

Я все ближе.

— Инспектор, вы, кажется, меня не очень любите?

Молчание.

— Вы правы. Не очень.

— Извините за любопытство, инспектор. Но почему?

— Я расследовал дело об убийстве в Крокет-виль.

Молчание.

— А, та бедная девушка...

— Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил... Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.

— И что, инспектор?

— И ничего, милорд.

Мне на спину прыгает еще один. Я отпускаю меч, хватаю противника за запястья... с размаху бьюсь спиной о стену. Полицейский хрипит. Я делаю два шага вперед... отталкиваюсь и вновь — стена.

У полицейского вырывается стон.

Хватка его слабеет, он падает на пол.

Вперед!

Подбираю меч. Сжимаю рукоять двумя руками — из-под бинтов сочится желтая гниль. Запах, должно быть, жуткий...

Хорошо, что и запахов я тоже не чувствую.

Выстрел.

Сильный толчок в левое плечо. Я с трудом удерживаю равновесие. Боль появляется где-то в глубине руки...

В дверях, озаряемый вспышками молний, стоит человек с револьвером.

— Вы и есть Самтори?

У человека тонкое бледное лицо, темные волосы. Лорд Руперт собственной персоной.

Я делаю шаг вперед...

Выстрел.

Почему-то оказываюсь на коленях. Огонь горит внутри меня, вытягивает мне внутренности крюком мясника. Я отвык от такой боли...

Я — Гнилой рыцарь, но мне так больно!

Меч лежит передо мной на полу, среди стеклянных осколков.

— Вы уязвимы, — говорит лорд Руперт. — Что ж... тем хуже для вас, Самтори. Оборотень вы или нет — в моем револьвере серебряные пули. Но прежде чем покончить с вами, я хотел бы задать один вопрос...

Я молчу. Надо попробовать дотянуться до меча. Успею ли? Проклятый ублюдок неплохо стреляет.

— ...один вопрос. — Руперт подходит ближе. Ступает он мягко, с грацией уверенного в себе хищника.

Мы смотрим друг другу в глаза.

— Спрашивай, — едва слышно сиплю я. От моего горла мало что осталось. От меня вообще мало что осталось. Лепра — страшная вещь.

— Она... — говорит Руперт. Глаза его мерцают. — Она не придет?

Какой-то ублюдок изнасиловал ее и убил... Какой-то очень богатый и влиятельный ублюдок, милорд.

Выстрел.

Глаза Руперта на мгновение расширяются... Потом Руперт падает.

За его спиной стоит окровавленный инспектор с револьвером. Он весь перекошен. Похоже, я сломал ему пару ребер...

Пожар в животе становится невыносим.

Полицейский вновь поднимает револьвер. Черное дуло смотрит на меня.

— Мои люди утверждают, что вы призрак, — говорит инспектор. — Это правда?

Если есть зло, должна быть и сила, которая от зла защищает? Должны же, мать их так, быть рыцари?!

Я улыбаюсь. Впервые за долгое-долгое время...

— Тьен а-Беанелль, — сказал Дмитр, не открывая глаз. В левом виске билась жилка. — Танцующий в лучах солнца. Красиво, а? Одуванчик по-нашему. Вторая бронетанковая... там у них каждый батальон — по цветку называется...

— Эльфы?

— А кто еще? Пиши, Петро. Танковый батальон проследовал в направлении... сейчас, сейчас... поднимусь повыше... в направлении Оресбурга... записал?

— Ага.

— Не ага, а «так точно». Что написал?

— Посадили вторую грядку настурций, урожай повезем тете Оле. Целую, Фима.

— Молодец.

...Выйдя из транса, а точнее, вывалившись из него как мешок с овсом, Дмитр заставил себя открыть глаза. Мир вокруг качался. Сбросив с себя надоедливые руки (держи его! ну что ж ты! покалечится еще! держи!), сделал шаг, другой. Белый снег, черные проталины, темно-зеленые, почти черные ели... И бледно-голубое, совсем уже весеннее небо. Дмитр понял, что лежит. Над ним склонились двое. Потом подняли... Потом понесли...