— А! — объявил Бовриль. — Р! П! — безошибочно повторял он по ходу за Диланом.
На четвертой букве их обнаружил большущий прожектор кракена, и они дважды повторили сообщение, пока у голема еще оставался запас давления.
— Wie lange haben wir, Hans?
[15]
— спросил Алек, отвлекаясь от манипуляторов.
Бауэр, сделав руку козырьком, поглядел из-под снопа слепящего света.
— Zehn minuten?
[16]
— Дилан, у нас еще есть время уйти.
Дэрин взяла Алека за плечо.
— За десять минут мы уже не уйдем, да нам и не стоит бежать. После того что мы нынче сделали, я могу рассказать капитану, как ты свел меня с комитетом. И что если б не ты, то корабль оказался бы сбит!
Все это она протараторила запальчивой скороговоркой. Нарушить свой молчаливый обет покинуть Алека оказалось так же просто, как дышать.
— Меня, наверное, и к медали представят, — с сухим сарказмом сказал Алек.
— Да кто их знает?!
Прожектор замигал короткими и длинными вспышками. Азбуку Морзе Дэрин малость подзабыла, но вскоре все встало на свои места.
— Со-об-ще-ни-е при-ня-то, — сказала она по слогам. — О! Капитан шлет мне привет!
— Какая любезность.
Дэрин не сводила глаз со вспышек светового сигнала.
— Они готовятся поднять нас на борт. Мастера Клоппа — сразу к хирургу!
— Тогда, получается, мы с Гансом вам больше и не нужны, — подытожил Алек, протягивая руку. — Пора прощаться.
— Ну какое тебе «прощаться»! — умоляюще глядя на него, сказала Дэрин. — Да ты мимо тех шагоходов и шагу не сделаешь! Я тебе клянусь: я не позволю капитану заковать тебя в кандалы. Если он это сделает, я этими вот руками их разорву!
Алек, как когда-то, задумчиво посмотрел на свою руку. А потом его зеленые глаза встретились с глазами Дэрин. Они долго, неотрывно смотрели друг на друга — пока от рева двигателей воздушного судна у Дэрин не побежали по коже мурашки.
— Пойдем со мной, — произнесла она, беря его за руку. — Помнишь, в ту ночь, прежде чем бежать, ты сказал, как прикипел душой к «Левиафану». Твое место здесь.
Алек взволнованно смотрел на воздушный корабль. По глазам было видно, что чувство его не угасло.
— Быть может, бежать без моих людей мне действительно нет смысла, — задумчиво произнес он.
— Mein Herr, — подал голос Бауэр, — Graf Volger befahl mir…
[17]
— Да что Фольгер! — все равно что сплюнул Алек. — Не иди я у него на поводу, может, мы все держались бы вместе!
— Все будет хорошо, вот увидишь, — еще крепче сжимая ему руку, сказала Дэрин. — Клянусь тебе.
С приближением корабля в ночном воздухе послышался свистящий шепот крыльев, а в свете вспыхнувших прожекторов сталью блеснули когти. Дэрин, выпустив руку Алека, полной грудью вдыхала горьковатый запах выпущенного водорода — опасный и прекрасный аромат экстренного снижения. Из грузовой двери гондолы упали веревки, по которым секунду спустя вниз заскользили люди.
— Ах, черт возьми! Ну не красота ли?
— Красота, — сказал Алек. — Если не считать скованных узников внутри.
— Да о чем ты?! — хлопнув Алека по плечу, воскликнула Дэрин. — Тоже мне поверил. Кандалы — это так, для красного словца! Правда, твоего графа Фольгера держали под замком в каюте, а я таскал ему каждый день завтрак!
— Какая роскошь.
Дэрин улыбнулась, хотя мысль о Фольгере все-таки царапнула: ведь он знал ее секрет. И все еще мог при желании выдать офицерам, а то и Алеку. Но нельзя же прятаться от его светлости веки вечные. Это не по-военному. Да к тому же надо будет, так он у нее вмиг в окошко вылетит.
Когда корабль завис низко над землей, Бовриль припал к плечу Дэрин.
— Каждый день завтрак? — осведомился он.
— Он самый, зверушкин, — поглаживая его, ответила девушка. — Давай-ка домой.
•ГЛАВА 42•
— Шарп! — крикнул знакомый голос из чрева грузового отсека. Ньюкирк, кто же еще? — Дилан, разрази меня гром! Это же ты!
— А кто же еще? — Дэрин ткнула большим пальцем себе через плечо, на усеянное обломками поле брани. — Видал? Моя работа. И это еще далеко не все.
— Н-да. — Ньюкирк оценивающе поглядел вниз. — Славно вы потрудились, мистер. Только погоди хвастаться. Там германские шагоходы на подходе, и еще боцман говорит, что тебя вызывают в навигационную рубку.
— Уже сейчас? — Дэрин растерянно глянула туда, где разворачивалась операция по спасению.
Поднимался на стропах принайтовленный к носилкам Клопп, в то время как Алек с Бауэром дожидались своей очереди на плече у поверженного голема.
— Боцман говорит, сию же минуту.
— Хорошо, иду. Только ты уж проследи, чтобы наших жестянщиков подняли как надо.
— Будь спокоен. Больше им не ускользнуть!
Дэрин спорить не стала. Какая разница, что думает Ньюкирк; главное, чтобы офицеры видели: Алек возвращается добровольно. Жестянщик или нет, но его место здесь.
Казалось, весь корабль гудит и ходит ходуном; по коридорам озабоченно сновали люди и зверье. Странно притихший Бовриль жадно следил за происходящим распахнутыми глазищами, словно ощущал, что и ему здесь истинное место.
В навигаторской дожидалась ученая леди, глядя через бухту на зарево над Стамбулом. Дэрин невольно нахмурилась: она ожидала увидеть и капитана. Хотя, если на подходе германские шагоходы, весь командный состав, должно быть, собрался на мостике. Но почему ее позвали именно сюда, а не на боевой пост?
Тацца, почивавший возле ног доктора Барлоу, вскочил и радостно кинулся обнюхивать ботинки Дэрин. Она ухватила его ладонью за влажный нос.
— Рад тебя видеть, Тацца.
— Тацца, — игриво повторил Бовриль.
— И вас, мистер Шарп, видеть очень даже приятно, — сказала ученая леди, отвлекаясь от созерцания. — Мы уже все переволновались.
— Чудесно вновь очутиться дома, мэм.
— Вполне естественно, что при вашей сообразительности вы вернулись целым и невредимым, — постукивая пальцами по подоконнику, сказала ученая леди. — Но я вижу, что во время отсутствия вы времени даром не теряли.
— Да, мэм. — Дэрин позволила себе улыбнуться. — Свалить ту пушку Теслы действительно стоило труда. Но мы с этим справились.
— Ах да, — с некоторым пренебрежением взмахнула рукой ученая леди, как будто ей каждый день доводилось видеть опрокинутые генераторы молний. — Только я имела в виду существо у вас на плече, а не этот утомительный бой.