— В тот момент я даже не находился на дежурстве. —
Парень был по-настоящему привлекательный, и сидящая рядом со мной девушка
смотрела на него восхищенным взглядом широко распахнутых глаз. — Я
отправился в гости к другу и к семье, которую тот охранял. И вот, уходя от них,
я заметил затаившегося в тени стригоя. Я описал круг, зашел ему за спину и…
Он сделал колющее движение — более драматическое, чем жесты
старого стража. Он даже продемонстрировал, как поворачивал кол в сердце
стригоя. Потом настала очередь моей матери. Не успела она произнести первое
слово, как я сердито нахмурилась, и эта хмурость лишь возросла, когда она
начала историю. Клянусь, если бы я не думали, что у нее просто не хватит
воображения выдумать все — а ее выбор одежды доказывал полное отсутствие
воображения, — я решила бы, что она лжет. Это был не просто рассказ,
подлинная эпопея — вроде тех, за которые в кино получают Оскара.
Она рассказывала, как ее подопечный лорд Селски и его жена
присутствовали на балу, организованном другой известной королевской семьей.
Несколько стригоев залегли в ожидании. Мать обнаружила одного, быстро проткнула
его колом и подняла тревогу. С помощью других стражей она нашла остальных
затаившихся стригоев и большинство из них прикончила сама.
— Это было нелегко, — рассказывала она.
Из уст кого-нибудь другого это прозвучало бы как
бахвальство, но от нее… нет. Она говорила отрывисто, кратко, просто излагала
факты, не оставляя места для преувеличений. Она выросла в Глазго, в ее речи
по-прежнему ощущалась шотландская напевность.
— В помещении их было еще трое. По тем временам три
стригоя, действующих вместе, — целая банда. Сейчас такого не скажешь —
учитывая резню в семействе Бадика. — Некоторые вздрогнули, услышав
небрежное упоминание о трагедии, а перед моим внутренним взором вновь возникли
несчастные жертвы. — Мы собирались уничтожить оставшихся стригоев как
можно быстрее и тише — чтобы каждый из них не успел предупредить других.
Теперь, если фактор неожиданности на вашей стороне, лучший способ прикончить
стригоя — это обойти его сзади, сломать шею и проткнуть колом. Когда ломаешь
ему шею, это, конечно, не убивает, но ошеломляет и позволяет проткнуть его
колом до того, как он успеет поднять шум. Самое трудное — проскользнуть ему за
спину, ведь у них потрясающе острый слух. Поскольку я миниатюрнее и легче
большинства стражей, я могу передвигаться совсем тихо. Поэтому двух из трех
оставшихся прикончила сама.
Она и свои убийственные навыки описывала сухим, прозаическим
тоном. Лица одноклассников, однако, светились изумлением, их явно гораздо
больше заинтересовала сама история, чем манеры моей матери. Она продолжала
рассказ. Когда она и другие стражи убили оставшихся стригоев, выяснилось, что
два мороя исчезли. Такое поведение считалось необычным для стригоев. Иногда они
приберегали мороя, надеясь «полакомиться» им позже. Порой стригоя низкого ранга
посылали за жертвой. Как бы то ни было, два мороя исчезли, а их стражи
оказались тяжело ранены.
— Естественно, мы не могли оставить мороев в когтях
стригоев, — продолжала мать. — Мы проследили стригоев до самого их
убежища и выяснили, что они живут вместе. Уверена, вы понимаете, какая это
большая редкость. Злобная, эгоистичная натура стригоев вынуждает набрасываться
друг на друга с такой же легкостью, как на жертв. Организовать нападение,
выбрав цель, — лучшее, на что они способны. Но жить вместе? Нет. Подобное
даже представить себе невозможно.
— Мы сумели освободить двух заложников и тут выяснили:
в плену держат и других, — рассказывала моя мать. — Отпустить
спасенных мороев, чтобы добирались домой самостоятельно, мы не могли, поэтому
стражи отправились с ними, а меня оставили разбираться с остальными.
«Да, конечно», — подумала я. Моя мать храбро ринулась в
бой в одиночку. Ее схватили, но она сумела сбежать и спасти пленников. При том
она совершила хет-трик
[2]
столетия, убив стригоев всеми тремя
способами: проткнула колом, обезглавила и спалила огнем.
— Я только что проткнула одного стригоя колом, когда на
меня напали двое других, — объясняла она. — У меня не было времени
выдернуть кол. По счастью, рядом находился открытый камин, и я толкнула одного
стригоя в огонь. Последний догнал меня снаружи, в старом сарае. Там внутри
нашелся топор, им я и отрубила ему голову. Потом взяла канистру с бензином и
вернулась в дом. Тот, кого я толкнула в камин, сгорел не полностью. Я плеснула
на него бензином, и вскоре все было кончено.
Класс внимал ей с благоговейным ужасом. Рты открыты. Глаза
вытаращены. Ни звука. Я оглянулась; возникло ощущение, будто время остановилось
для всех, кроме меня. Видимо, я была единственной, на кого душераздирающий
рассказ не произвел впечатления, и выражение благоговения на всех лицах разозлило
меня. Когда она закончила, вверх взлетело множество рук — класс засыпал ее
вопросами о технических приемах, о том, боялась ли она, и так далее. После
вопросов десяти мое терпение иссякло. Я подняла руку. Прошло какое-то время,
прежде чем она заметила ее и назвала меня. Сильно удивленной моим присутствием
в классе она не выглядела. Я подумала: мне здорово повезло, если она вообще
узнала меня.
— Страж Хэзевей, — начала я. — Почему вы
просто в самом начале не обезопасили помещение?
Она нахмурилась. Я подумала, что она в какой-то мере
утратила свою бдительность, вызывая меня.
— О чем ты?
Я пожала плечами и снова плюхнулась на парту, попытавшись
придать себе непринужденный вид.
— Ну, не знаю. У меня возникло чувство, будто вы
напортачили. Почему было не обыскать тщательно все помещение и не
удостовериться, что там нет стригоев? По-моему, вы избавили бы себя от многих
неприятностей.
Все взгляды обратились на меня. На мгновение мать утратила
дар речи.
— Если бы мы не прошли через все эти «неприятности», по
миру расхаживали бы еще семь стригоев и те два плененных мороя были бы мертвы
или обращены.
— Да-да, я понимаю, вы спасли положение и все такое, но
я говорю о принципах. В смысле, это же урок теории, верно?
Я глянула на Стэна, сверлившего меня яростным взглядом. У
нас с ним была долгая, не слишком приятная история столкновений в классе, и я
сильно подозревала, что сейчас мы оказались на грани очередной схватки.
— Просто хочу понять, что пошло не так в самом
начале, — настаивала я.
Нужно отдать должное моей матери — она несравненно лучше
владела собой, чем я. Если бы мы с ней поменялись ролями, я подошла бы и
хорошенько шлепнула дерзкую девчонку. Ее же лицо сохраняло полнейшее
спокойствие, и только напряженность губ свидетельствовала о том, что я ее
достала.
— Не все так просто, — ответила она. — Здание
имело сложную планировку. Еще до начала мы прошли по нему и никого не
обнаружили. По-видимому, стригои проникли туда после того, как празднество
началось, — или там имелись скрытые переходы и комнаты, о которых мы не
знали.