— Плевать. Какая разница?
Тут он был прав. Может, школа и удерживала на расстоянии
стригоев, но явно не справлялась — с тем, чтобы мешать нам общаться друг с
другом.
— Можно войти? Ты, я вижу, еще не готова.
Я не сразу поняла, что он имеет в виду.
— Нет. Я никуда не иду.
— Брось. — Он протопал за мной внутрь. — В
чем дело? Твой разлад с Лиссой? Уверен, вы скоро помиритесь. И с какой стати
тебе торчать здесь весь вечер? Если не хочешь встречаться с ней, Эдди позже
устраивает вечеринку в своей комнате.
Мой прежний дух, большой любитель развлечений, тут же
вскинул голову. Без Лиссы. Скорее всего и без королевских особ.
— Правда?
Поняв, что я начинаю подаваться, Мейсон расплылся в улыбке.
Глядя в его глаза, я снова почувствовала, как сильно нравлюсь ему. И снова
удивилась — ну почему я не могу просто иметь нормального бойфренда? Почему так
жажду своего крутого и, прямо скажем, староватого наставника, —
наставника, которого в итоге скорее всего, пристрелят еще в расцвете сил?
— Там будут только новички, — продолжал Мейсон, не
догадываясь о моих мыслях. — И у меня для тебя есть сюрприз.
— В бутылке?
Если Лисса желает игнорировать меня, причин сохранять
трезвость нет.
— Нет, этим Эдди занимается. Давай одевайся. Не в таком
же виде ты пойдешь?
Я оглядела свои порванные джинсы и футболку Орегонского
университета. Да определенно не в таком.
Пятнадцать минут спустя мы пересекали внутренний двор на
пути к столовой и хохотали, вспоминая в деталях, как во время тренировки на
этой неделе один наш особо неуклюжий одноклассник дал сам себе в глаз. Быстро
идти на высоких каблуках по замерзшей земле было нелегко. Мейсон взял меня под
руку и, можно сказать, наполовину тащил за собой. Это развеселило нас еще
больше. В душе начало подниматься ощущение счастья — конечно, совсем от
беспокойства о Лиссе я не избавилась, но некоторое чувство освобождения пришло.
Обойдусь без нее и ее друзей, у меня есть и свои. И скорее всего, упьюсь до
чертиков сегодня вечером. Это, конечно, не разрешит моих проблем, но, по
крайней мере будет весело. Да. Все могло быть гораздо хуже.
И потом мы встретились с Дмитрием и Альбертой.
Они шли куда-то, обсуждая свои дела. Альберта улыбнулась и
бросила на нас снисходительный взгляд, которым люди постарше награждают
молодых, когда те веселятся и ведут себя глупо. Вроде как посчитала, что мы
разошлись и ведем себя чуть-чуть нахально. Мы остановились. Мейсон по-прежнему
держал меня под руку.
— Мистер Эшфорд, мисс Хэзевей. Удивительно что вы еще
не в столовой.
Мейсон одарил ее ангельской улыбкой любимца учителей.
— Немного задержались, страж Петрова. Вы же знаете, как
это бывает с девушками. Всегда стремятся к совершенству. Вам-то это уж точно
должно быть знакомо.
В обычных обстоятельствах я ткнула бы его локтем за то, что
он несет такую чушь, но в данный момент я смотрела на Дмитрия и потому утратила
дар речи. Что еще важнее, он тоже не отрываясь смотрел на меня.
Наверно, дело было в том, что я надела черное платье.
Удивительно, что Альберта не обругала меня по поводу манеры одеваться прямо
здесь и сейчас. Ткань облепляла все тело и ни на одной моройской девушке, с их,
мягко говоря, не слишком большой грудью, платье не удержалось бы. Розочка
Виктора свисала с шеи, и я второпях высушила волосы феном, оставив их
распущенными, что, как я знала, нравилось Дмитрию. Колготок на мне не было,
потому что с таким платьем колготок не носят, и ноги заледенели. Все, что
угодно, лишь бы хорошо выглядеть.
И без сомнения, я выглядела чертовски хорошо, однако лицо
Дмитрия ничего не выражало. Он просто смотрел на меня — и смотрел, и смотрел.
Может, это само по себе говорило о том, как я выглядела. Вспомнив, что Мейсон
держит меня под руку, я выдернула свою. Он и Альберта закончили обмен шутливыми
замечаниями, и наши пути снова разошлись.
— Когда мы появились в столовой, там гремела музыка, по
стенам висели белые рождественские лампочки, и — ух ты! — их свет
отбрасывал вращающийся шар для дискотеки, никакого другого освещения не было.
Площадку заполонили извивающиеся тела, в основном младшие ученики. Студенты
нашего возраста сбились в тесные кучки по углам зала, дожидаясь подходящего
момента, чтобы улизнуть. Воспитатели, стражи и учителя расхаживали по залу,
останавливая тех, кто слишком уж разошелся.
Увидев Кирову в клетчатом платье без рукавов, я повернулась
к Мейсону.
— По-твоему, еще не время выпить чего-нибудь покрепче?
Он ухмыльнулся и снова взял меня под руку.
— Пошли, сейчас время для твоего сюрприза.
Он повел меня через весь зал, по дороге растолкав группу
первокурсников, выглядевших слишком юными для того, чем они занимались, а
именно: пытались в танце бедрами ударяться друг о друга. Куда, интересно,
деваются все наставники, когда в них действительно есть нужда? Потом я поняла,
куда Мейсон меня ведет, и резко остановилась. Нет.
Он потащил меня за руку, но я стояла как скала.
— Пошли! Увидишь, это будет здорово.
— Ты ведешь меня к Джесси и Ральфу. Я готова увидеться
с ними только в том случае, если в руках у меня будет тупой предмет, которым я
врежу им между ног.
Он снова потянул меня за собой.
— Теперь нет. Пошли.
В конце концов я с неохотой двинулась дальше. Мои худшие
опасения подтвердилась, когда я почувствовала прикованные к себе взгляды.
Прекрасно. Все начинается снова. Сначала Джесси и Ральф не замечали нас, но,
когда это произошло, на их физиономиях промелькнули быстро сменяющие друг друга
весьма забавные выражения. Прежде всего они обратили внимание на мою фигуру и
платье. Произошел мощный выброс тестостерона, и чисто мужское вожделение
засияло на их лицах. И только потом до них, похоже, дошло, что это не кто-нибудь,
а я. Теперь их физиономии выражали ужас. Круто.
Мейсон ткнул Джесси в грудь кончиком пальца.
— Порядок, Зеклос. Скажи ей.
Джесси молчал и Мейсон чуть сильнее вдавил палец.
— Говори.
Отводя взгляд, Джесси промямлил:
— Роза, мы прекрасно понимаем, что ничего такого не
было.
Я чуть не задохнулась от смеха.
— Правда? Класс! Рада слышать. Потому что, видишь ли,
пока ты этого не сказал, я думала, будто что-то такое было. Слава богу, ты
просветил меня! Теперь я точно знаю, что было, а чего не было.
Парни вздрогнули, легкомысленное выражение на лице Мейсона
сменилось решимостью.
— Это она и без вас знает, — проворчал он. —
Говори остальное.
Джесси вздохнул.