История моей смерти - читать онлайн книгу. Автор: Антон Дубинин cтр.№ 3

Но я еще не очень не любил сэра Райнера — только так, за компанию — до того турнира на Пасху… А может, до первых своих вакаций. Сейчас уже трудно вспомнить, когда именно я влюбился в Алису.

Постойте: сначала они приехали в Город на праздники. Большой компанией: сэр Руперт с обеими дочерьми, и с ними мой брат, которого отец отпустил под присмотром своего друга. Король устраивал большой турнир, у сэра Руперта случились торговые дела, да и пора было вывозить дочерей в свет, а то от кого же им без матери научиться манерам? Отец передал мне с братом много денег, и я усердно два дня пропивал их по всем окрестным трактирам, угощая своих друзей и Рейнарда вместе с ними. Я был счастлив: впервые за всю жизнь мне не казалось, что я чем-то хуже брата. Напротив, я чувствовал себя старшим, умным, просвещенным, а Рей в школярской компании смотрелся простовато. Я все в городе знал, а он не мог привыкнуть к множеству улиц и шумному народу; я называл по именам многих интересных людей, от кабатчиков до магистров, а Рей со всеми только молча раскланивался. Ему в городе понравилось, к концу третьего дня он со всеми перезнакомился и везде побывал, так что к отъезду уже он мне завидовал, а не я ему. Самое странное, что ему не понравился Роланд. Должно быть, потому, что он увидел — теперь у меня есть кто-то, кроме него, кто мне еще ближе. А Рею откуда взять друзей в нашем лесном замке? Только на турнире Рей выступил лучше меня — но и его, конечно же, побил сэр Райнер, так что снова мы оказались равны. На турнире случилась куда более важная вещь. Я увидел Алису.

Я ее, конечно же, и раньше видел сто раз; такая рыжая тихая девочка, младше меня, ничего особенного. А тут вдруг что-то случилось, может, дело в том, что Город все меняет; вместо обыкновенной младшей дочки сэра Руперта я увидел прелестную даму, вернее, девицу пятнадцати лет, с волосами как медь, гладко уложенными и блестящими; с изящными маленькими руками и улыбкой, как утренняя заря. Магистр Цезариус бы не одобрил такой стиль речи, все точно как у других — но что ж тут поделаешь? Про Алису говорить иначе у меня не получается. Весь праздник я играл кавалера при Алисе, присматривая за ней по просьбе сэра Руперта — чтобы девушка не смешалась при виде надменных и разряженных придворных дам. Но на этих дам я уже насмотрелся и видел, что Алиса лучше их всех. Рейнард, в свою очередь, ни на шаг не отходил от Марии, старшей дочки. С Марией я, можно сказать, давно дружил — она любила стихи и в том меня понимала; и вообще она была хорошая, Мария — такая своя, будто и не девица вовсе, а друг. Волосы у нее — вот вам чудо — были совсем черные, волнистые; она их унаследовала от матушки, которую сэр Руперт привез издалека, с юга. Я в детстве дразнил Марию, что в ней есть сарацинская кровь. И к чести ее будет сказано, за это она дралась со мной не хуже брата… То есть хуже, конечно, но вовсе не реже.

Так мы были на пиру после турнира кавалерами подле двух сестер из Замка Белой Башни. Я очень радовался, что всех знаю и могу называть Алисе по именам, кого она спросит; она первый раз была в Городе и даже короля с королевой никогда не видела! А король наш Арнольд, как известно, лучше всех на свете. Я всегда его любил — еще и за то, что на турнире он как-то раз побил сэра Райнера. Правда, он обычно не выступал на турнирах. А очень жаль.

Король, такой весь золотой и сияющий, в серебряной одежде с горностаем — такие у королей цвета, белый, золотой и горностаевый мех — вручил награду победителю: сокола и новый меч. Угадайте, кто был победителем? Правильно, сэр Райнер. И мне очень не понравилось, как Алиса на него смотрела, когда его награждали. Она спросила, кто этот рыцарь в красном. (Подумаешь! Я тоже был в красном! Это мой геральдический цвет!) Я ответил, конечно… Ну, казалось бы, один раз спросила — и хватит, верно? Нет же, весь вечер оказался посвящен этому выскочке: и какого он рода, и часто ли он побеждает, и не он ли — они с Марией видели — сегодня опрокинул с коней больше всего рыцарей… В общем, к концу пира меня уже тошнило от сэра Райнера. Мало того, что у меня от его удара все плечо болело (это была общая схватка, на поединок с ним я не решался. Не из-за трусости — просто не было подходящих доспехов! У него-то посеребренные латы, а у меня — несчастная кольчужка. Потому что не все из нас — королевские богатые родственники, вот так.) Зато когда король попросил Роланда спеть, и он запел балладу на мои стихи — тут-то я отыгрался! Я видел, как Алиса слушала. Она даже совсем не смотрела на Райнера. Совсем!

Но, кажется, влюбился я в Алису все-таки не тогда. А потом, когда приехал домой на вакации.

Забирать меня домой приехал сэр Овейн. Хоть в Опасном Лесу драконы и повывелись, зато завелись, по его рассказам, разбойники; так что просто взять и поехать домой, без хорошего сопровождения, было нельзя. С управляющим увязался Рейнард — брат соскучился по Городу и отпросился у отца съездить за мной. Мы уезжали вместе в Роландом: он тоже отправлялся домой на лето, и нам было по пути до самого нашего феода. За Роландом его отец тоже прислал сопровождающих: пятерых егерей и одного рыцаря, по имени Этельред.

Если на свете бывают зловещие люди, то это именно Этельред. Он не понравился мне с первого взгляда! И неудивительно: он смотрел на меня так, будто собирался просверлить мне взглядом голову и разузнать, что там внутри. Мы ехали вместе целую неделю, и за все время Этельред не перемолвился со мной и словом! То есть на вопросы он отвечал — односложно или кивком головы, но это и все. Насколько Роланд был светлел, настолько Этельред — сама темнота. Я видел черноволосую Марию, и в ее случае это было весьма красиво, потому что редкостно; а Этельред походил на ворона, темный не только волосом, но и лицом, и глазами. Даже непонятно было, сколько ему лет: то ли двадцать с небольшим, то ли пятьдесят. Интересно, а он улыбаться умеет, думал я, искоса глядя на его сжатые жестокие губы, сдвинутые темные брови — как будто Этельред все время хмурился. Я потихоньку расспросил Роланда о нем — но тот засмеялся.

— Ты, никак, боишься старины Этельреда? — спросил он, смеясь. — Да, он полезный вассал: отпугивает врагов и друзей за версту. Ничего, привыкай, он всегда такой. Со мной и с отцом он тоже не очень разговорчивый.

Этельред, по словам Роланда, был их наследственный кастелян, то есть управляющий замком, как у нас — сэр Овейн. Раньше кастеляном служил его отец. Особенно я невзлюбил Этельреда, когда мы все на первом же привале уселись поужинать и стали молиться перед едой. Черный Этельред один сидел неподвижно, глядя в сторону. Я уставился на него во все глаза, а он сидел, прищурившись, и не обращал внимания. Даже не перекрестился.

Я лег спать между Роландом и Рейнардом; с другой стороны от моего друга улегся этот Этельред. Я долго думал, как бы спросить так, чтобы он не услышал; наконец, когда он вроде бы уснул, я пихнул Роланда в бок и прошептал вопрос на самое ухо — почему его рыцарь не молился вместе со всеми?

— Да он, наверное, молился по-своему, — отвечал мой друг, растягивая рот зевком. — Он, понимаешь ли, не христианин. Язычник, как по ту сторону гор.

Я так и подпрыгнул в постели.

— А что ж вы его не окрестили?

— Да он не хочет, — пожал плечами Роланд. Похоже, они у себя на севере так привыкли к Этельреду, что им это не казалось чем-то ужасным. — Против воли разве окрестишь? К тому же он рыцарь хороший, верный и храбрый, и боец — дай Боже. Так что отец ему позволяет оставаться, как тому нравится.