Джек/Фауст - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 12

- Я… я… не понимаю.

- Конечно, не понимаешь! - Фауст развернул сверток побольше и установил рядом второе устройство. - У тебя есть глаза, однако ты по-прежнему ничего не видишь. - Он любовно огладил ладонями изящно изготовленную трубку. - Перед тобой изобретение, которое пронесет мое имя эхом через века! Ни один ученый олух или ученая черепаха в панцире из ученых степеней и многих лет пребывания в должности, черепаха, крепко держащаяся за свое теплое местечко и заросшая мхом, не сможет отрицать того, что увидит в этом!

- Увидит в чем? - хмуро осведомился Вагнер.

- Да какая разница? Называй, как хочешь. Подбирай слова из классических языков. Назовем одно из этих устройств «микроскоп», а другое - «телескоп». От греческого «видеть малое» и «видеть далекое». Впрочем, спорить из-за названия я не буду. Все будет ясно видно сегодня ночью. Я смогу сделать свои первые наблюдения. А завтра - баня. О, как будут восхвалять меня леукополитанцы! Как они будут изумлены!

Фауст поспешно отставил в сторону телескоп и подошел к окну. Положив ладони на подоконник, он оперся на вытянутые руки и уставился на луну. Бледная и полная, она висела в темно-синем ночном небе. Долгое время Фауст просто стоял и не двигался. Потом быстро произнес:

- Как ты думаешь, мы доживем до того времени, когда люди будут прогуливаться по Луне? Наверное, этого можно будет достичь за одну-единственную жизнь?

- Прогуливаться по Луне? - Утверждение было забавное, что-то сродни летающим лошадям и сапогам-скороходам, о которых Вагнер привык слушать в раннем детстве, весело смеясь и хлопая в ладоши. Однако он давно не был ребенком, а Фаусту пошел четвертый десяток, он был слишком стар и - на посторонний взгляд - слишком степенен для подобных диковинных врак. Вагнера все это сбивало с толку. Может быть, Фауст говорил метафорически? Возможно, это своего рода аллегория?

Его учитель возвратился к прибору. Спустя несколько минут он вперился в него, глядя поверх скатов крыш на луну, затем выпрямился и со вздохом промолвил:

- Я хочу видеть планеты! Что, ночь никогда не наступит?

- Уже скоро, магистр. Солнце садится.

Повернувшись спиной к окну и городу, небу и луне, Фауст раздраженно вскричал:

- Да нет же, это линия горизонта поднимается!

Наступил именно тот миг, когда все мелкие детали и события нескольких прошедших недель сошлись вместе таким образом, что Вагнер уже не смог отогнать от себя эту мысль: весь Виттенберг скоро узнает, что знаменитый ученый Иоганн Вильгельм Фауст сошел с ума.

Как аисты возвращаются в Нидерланды - или как чумные крысы сходят на берег в морских портах, - в Виттенберг снова прибыли студенты. Эти молодые скитальцы кишели повсюду, вызывая озлобление и в то же время благоденствие городских жителей; они бахвалились, расхаживали повсеместно с важным видом и устраивали пародийные дуэли; шустрые, неутомимые, безмерно любопытные, они совали носы куда ни попадя, как тысячи щенков в человеческом обличье.

Фауста, стремительно шагавшего по дороге к замку, они почтительно пропустили. Магистр шел такими огромными шагами, что чуть ли не летел. Двое одетых в черное и белое доминиканских монахов вышли из шлосскирхе [8] и проводили его презрительными взглядами.

Улыбка и кивок, - предложил Мефистофель. - Поддразни их.

Это было сказано столь простодушно и беспечно, что Фауст уступил и весело подмигнул им. В ответ он услышал, удаляясь, злобное шипение и сдержанное тяжелое дыхание.

Вагнер поспешал за Фаустом, выглядя как гигантская черепаха - за его спиной была огромная корзина, которую он нес к шорнику, чтобы тот приделал кожаные ремни для веревок, которыми она будет крепиться к летательному аппарату.

- Как только это будет сделано, - бросил Фауст через плечо, - принесешь в баню мой телескоп.

- Да, магистр, - угрюмо пробормотал Вагнер.

Скажи ему, пусть не транжирит время на дочь шорника, - заметил Мефистофель. - У нее титьки размером с вестфальский окорок. Она девка жаркая, и если заметит его интерес, ты не увидишь Вагнера до утра.

- С девушками не болтай! - приказал Фауст. - Знаю я тебя!

- Магистр!

- Мне следует показать это изобретение леукополитанцам. Это очень важно! Более того - это срочно! Так что если не принесешь туда телескоп и не установишь через час, то - обещаю! - я на тебе места живого не оставлю!

Sodalitas Leucopolitan («белый город», как неудачно прозвал его проживающий здесь поэт Рихард Сбрулиус, имея в виду цвет песков Эльбы, а вовсе не цвет городских строений, которые все были решительно совсем не белыми) было из всех научных обществ Германии наименее германским. Оно не собирало взносы, не проводило собраний и не устраивало диспутов. Общество заседало в тавернах или на дому у своих разношерстных членов, когда им взбредало в голову обсудить какие-нибудь философские вопросы. И раз в месяц они более формально встречались в бане, чтобы побеседовать и поспорить, и потому Сбрулиус прозвал их Рыцарями Бани.

О, какое пиршество для любопытного взора! - воскликнул Мефистофель. - Можно увидеть все прекраснейшие умы Саксонии, преисполненные мудрости, а также их задницы и яйца, покачивающиеся на легком ветерке.

- Помалкивай, - приказал ему Фауст. - Сейчас твои циничные замечания неуместны. Те, над кем ты подшучиваешь, - философы, поэты и люди, влюбленные в истину. Здесь ты не отыщешь недостойного человека, равно как и мнения, которое я не оценил бы высоко.

В самом деле? Может быть, показать тебе, как пройдет сегодняшнее собрание?

- Нет! Забудь об этом! Ты обязался рассказывать мне об истинной сути вещей. Будущее же пусть творится своим чередом. Увидев заранее, смогу ли я действовать вопреки тому, что уже знаю? Я собираюсь рассуждать в этом обществе, как ученый среди равных себе. Большего мне не нужно.

Запусти вора туда, где находятся сотни честных людей, и те за час избавятся от содержимого своих сумочек и штанов. Запусти одну шлюху к школьницам и посмотри, надолго ли хватит ее благообразности! Пошли раба-мавра в Коллегию кардиналов, и он будет поклоняться демонам ночи. Ты собираешься сунуться в скопище интеллектуалов и мыслителей. Боюсь, они сведут тебя с ума.

- Фи!

Здесь дороги Фауста и Вагнера разошлись. Молодой человек, уже давным-давно не обращавший внимания на то, что учитель бормочет себе под нос, беспокойно оглянулся на него, но промолчал.

Вагнер разложил переплетенные в кожу расчеты своего учителя на маленьком столике в заросшем травою садике позади бани и водрузил рядом телескоп. Солнечные ванны отделяла от садика широкая и крепкая ограда, а высокий деревянный навес давал убежище от дождя и солнца. Это наиприятнейшее приспособление позволяло легкому ветерку нежно обдувать купающихся. Пива имелось вдоволь, мыла тоже, а банщики не медлили с тем, чтобы поскрести спину или принести толстое свежее полотенце. Достопочтенные купальщики додумались принести ради собственного удовольствия музыкальные инструменты. Для соблюдения приличий женщины сюда не допускались. Любой мог спокойно выйти из прохладной тенистой бани, просеменить к ограде и помочиться на нее, не нарушая ученого диспута.