Драконы Вавилона - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Суэнвик cтр.№ 76

Глаза Зори Вечерней сузились.

— Я готова признать, что люблю трудные задачи. Хотя, говоря напрямую, ты не совсем мой обычный тип, и я не вполне уверена, что стоит тобою заняться.

— Да я же вижу, что ты меня хочешь, — пожала плечами лисица. — Моя основная ориентация стандартная, но я готова попробовать все, что угодно, и пока что ни разу не испытала боль. Я имею в виду — душевную. И я, чтобы быть вполне откровенной, самый горячий номер, какой ты только видела.

Под столом она пнула Вилла в лодыжку.

Вилл поднял глаза и увидел, что обе женщины уперли в него одинаково холодные взгляды.

Побагровев от смущения, он встал, повернулся и вышел.

Карлики-ювелиры постоянно сидели, словно в пещерах, в своих мастерских, где в углах, подобно булыжникам, громоздились ящики и коробки, а ряды за рядами крошечных ящичков, напоминавшие слоистые скалы, таили в своих глубинах драгоценные камни, редкие минералы и волшебные кольца. Если вам потребуется меч Карла Великого, то после непременного стакана очень горячего переслащенного мятного чая из тени покажется подмастерье с длинным, завернутым в холст предметом, и на картонной бирке будут буквы, написанные четким каллиграфическим почерком и выцветшие от времени до почти неразличимого бурого цвета: «Joyeuse» [63] .

А вот фирма «Альбрехт и Тинг, Гастролитеры» была роскошна по любым, пусть и самым строгим меркам, и практически ничто в ней не указывало на расу владельцев (кроме, естественно, их имен). Обычно стулья у карликов стояли слишком маленькие и слишком низкие, чтобы удобно на них сидеть — сидеть кому-либо иному, кроме карликов, им-то они подходили прекрасно. Виллу было предложено кресло, ничуть не большее на вид, чем кресло Альбрехта, но притом удобное, и даже очень.

Альбрехт улыбнулся Виллу, словно давнему приятелю.

— Как тебе, конечно же, известно, — начал он в непринужденной манере тактичного знатока, который хочет и просветить дилетанта, и ничем его не обидеть, — желудочные камни, они же гастролиты, предназначены для того, чтобы разбивать в желудке животного твердые элементы пищи — зерна, семена и кусочки кости — на меньшие части, которые свободнее растворяются пищеварительными ферментами. Они лежат либо в мускульном, если таковой имеется, либо в истинном желудке. Просвет пилорического сфинктера очень мал, что предохраняет гастролиты от выпадения. Но постепенно они истачиваются друг о друга, пока не становятся такими маленькими, что проходят через сфинктер вместе с переваренной пищей. Поэтому следует начинать с набора камней различных размеров, а затем регулярно его пополнять.

— Понятно.

— Наши камни изготавливаются с особым упором на их гастролитические свойства и проходят ручную огранку, делающую их одновременно привлекательными по внешнему виду и совершенно безопасными для животного. Вот, извольте попробовать.

Взяв пинцетом с подноса рубин, он протянул его Виллу. Как это принято у знатоков, Вилл покатал камень во рту. Рубин поворачивался на языке легко и свободно, его резко очерченные грани совершенно не царапали нёбо. Удовлетворенный ощущениями, он сплюнул камень в плевательницу, тактично поставленную чуть в стороне, словно нельзя было просто помыть и вернуть на место.

— Великолепно. Вы, конечно, можете представить рекомендации.

— Рекомендации?

Пожалуй, никогда еще абсолютное изумление не выражалось в столь сдержанной форме.

— Удовлетворенные клиенты. Из тех, я имею в виду, кто пользовался аналогичным подбором. Самый лучший отзыв заказчика смеси «бирюза — сапфир» не имеет ровно никакого значения. Ведь Шуйлер для меня куда больше чем просто призовой скакун, я не хочу ни малейшего риска.

— Хм, — сказал Альбрехт. — Посмотрим, что тут можно сделать. — И исчез в задней комнате.

Через несколько минут он вернулся с конвертом. Вилл открыл его и скользнул взглядом по списку из четырех имен, кивая на каждое — узнаю, мол. Первым шел Пиппин Друа-де-Сеньор [64] . «Нуда, старина Стинки», — пробормотал Вилл. Второй была фата Мелюзина Санкюлот. Он слегка поджал губы и еле заметно покачал головой, словно говоря: а уж эта ничего мне не скажет, у нее на меня давний зуб, хотя когда-то мы… эх, да что там. Третьим был Эльрик фон Фенрис [65] . Вилл негромко хмыкнул и перешел к четвертому имени: Алкиона Л'Инконну.

Цепочка канцелярий Мэральности наматывалась на центральную вентиляционную шахту Вавилона сперва девятью витками вверх, а затем девятью витками вниз, так что она многократно самопересекалась, чем-то напоминая многоэтажный гараж. В результате каждый уровень имел два этажа, взаимопроникавших и пересекавшихся таким сложным образом, что, если учесть еще многие столетия перестроек и дробления на меньшие части, охранные заклинания и проклятия, наложенные неудачливыми искателями должностей, надежно гарантировало: отыскать дорогу в этом муравейнике могли только посвященные. Все остальные мгновенно в нем терялись и, чтобы дойти-таки до цели, должны были прибегать к помощи провожатых из местных.

Кабинет Алкионы располагался на третьем витке спирали, закрученной вверх. Вилл нанял в провожатые Грига, который, если верить его словам, первоначально пришел сюда получать лицензию на открытие собственного дела, но угробил все свое состояние в многолетних и в конечном итоге бесплодных попытках получить этот ничтожный документ и теперь никогда не покидал пределов здания, ел на приемах и презентациях, если таковые случались, и в каком-нибудь кафе для сотрудников, если нет, а спал в галерее для посетителей совещательного зала городского совета. Кузнечик-человечек был шустер и жизнерадостен, и Вилл по завершении пути дал ему сверх договоренного серебряный гривенник, а сам остался перед ничем не примечательной дверью с бронзовой табличкой.

308

А. Л'Инконну

Замдиректора

Знамения и приметы

Стучать Вилл не стал, а просто открыл дверь и вошел. Алкиона, сидевшая за письменным столом, подняла голову.

Несколько секунд они оба молчали.

— Вот, значит, и ты, — сказала наконец Алкиона. — Ну расскажи, расскажи мне, что этот незаконнорожденный принц, наследник Его Отсутствующего Величества, о котором все только и, говорят, — это совсем не ты.

— Ну-у, в общем-то… и да и нет, если ты меня понимаешь. Можно, я сяду?