Гадюка в сиропе - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 92

Подобные свидания дают не всем, а только тем, у кого нет замечаний, да и немногие родственники могут провести с осужденным трое суток. Гостиница частенько пустовала. Именно этим и воспользовался Юра.

Каждый раз, оставаясь дежурным по лагерю, он орал на Степана, придирался к мелочам и тащил того в карцер. Поздно вечером, когда в зоне не было никого из начальства, Юра приводил Степу в гостиницу, а с улицы проскальзывала с сумкой домашних вкусностей Вера. До семи утра комната была в их распоряжении. Иногда Юрий заглядывал к влюбленным и пропускал с ними рюмашку.

Через полгода он искренне начал считать Разина своим зятем. Потом случилось страшное.

Зимней ледяной ночью здание гостиницы вспыхнуло, как костер. В лагере из работников были только дежурный на КПП, Юрий да охранники. Дежурный нарушал должностную инструкцию, задавая храпака на диване, парочка охранников мирно резалась в домино. В Козлятинске никогда ничего не случалось. В эту зону отправляли первоходок, людей, которым не было никакого смысла бежать – догонят и навесят еще срок. Вот лагерная охрана и расслабилась. Словом, когда пожар заметили, огонь уже сжирал крышу. Поднялась суматоха, послали за пожарными. В самом Козлятинске команды не было, машину гнали из соседнего Мокеева… В общем, когда труженики багра и брандспойта явились по вызову, от старой деревянной гостиницы не осталось ничего.

Наутро на поверке недосчитались Степана, опять поднялась суматоха. К тому же на работу не вышел Юрий Николаев, остался закрытым и медпункт.

Около полудня на прием к начальнику лагеря запросился Семен Шальнов. Мужик рассказал «хозяину» невероятную историю. Вчера после обеда Степка Разин пожаловался Семену на отрядного Николаева.

– Вот гад, подсовывает мне свою сестру, просчитал, что у меня в Москве квартира, дача и родители-пенсионеры. Хочет, чтобы я на Верке женился, и таскает меня в гостиницу к ней на свиданки, а я отказать боюсь, только не говори никому, узнает – со свету сживет.

Семен пообещал молчать, но утром, сопоставив факты, побежал к начальству. На пепелище и впрямь были найдены фрагменты человеческих костей, но эксперты затруднились сказать, сколько человек погибло – один, два, три…

Местное начальство, чувствуя, что сейчас вот-вот с погон полетят звезды, быстренько рапортовало в Москву. Версия выглядела безукоризненно. В результате неисправности электропроводки в построенной при царе Горохе гостинице начался пожар. При тушении погибли двое – отрядный Юрий Николаев и осужденный Степан Разин, о Верочке решили не вспоминать, словно ее и не существовало. Вера и Юра не имели родственников, и никто не поинтересовался, куда подевалась молодая женщина. Приехавшую из Москвы для разбора происшествия комиссию упоили до свинячьего визга, устроив сначала охоту, а потом баню с немеренным количеством спотыкача – местной самогонки.

И хотя народ шептался, будто дело нечисто и Верочка тоже сгинула в пламени, никто из комиссии не услышал этих речей. К тому же в комнате, где проживала Вера, не нашлось никаких ее вещей, чьи-то руки позаботились спрятать концы в воду.

Степана Разина объявили умершим и отправили родителям соответствующую бумагу.

– Ага, – сказала я, – ну и при чем тут этот Степка? Согласна, он малосимпатичный тип, но к смерти Кондрата не имеет никакого отношения.

– Степан несколько недель жаловался Вере на повышенное давление, – спокойно пояснил Володя, – девушка давала ему клофелин.

Набрав нужное количество таблеток, он подсыпал их в самогонку, которую приносила Верочка. Юра же, как всегда, пришел навестить влюбленную парочку.

Выпив «коктейль» из водки и клофелина, Вера и Юра заснули мертвецким сном. Степан преспокойно снял с несостоявшегося родственника брюки, рубашку, накинул его тулуп, ушанку, вышел через парадный, никем не охраняемый вход на улицу и был таков. Перед уходом он зарулил на кухню, там в шкафчике пылилась огромная бутыль с керосином. В колонии не было магистрального газа, на кухне в гостинице стояли баллоны, иногда они заканчивались, и тогда доставали примус.

Степан, не колеблясь, вылил горючую жидкость в комнату, где спали брат с сестрой, потом чиркнул спичкой.

Он великолепно знал, что тревогу поднимут не сразу. В четыре утра в Мамонове, крупном райцентре, находящемся в пяти километрах от Козлятинска, затормозил на полторы минуты пассажирский поезд Владивосток – Москва. Молоденькая проводница согласилась подбросить до столицы симпатичного паренька всего за пять рублей. Степан поднялся в вагон, девушка лязгнула железной подножкой, состав начал набирать ход… На секунду за окном промелькнул проблеск пламени.

– Пожар, видать, – зевнула проводница. Степан промолчал, мысленно прощаясь с уголовником Разиным, молодым человеком с подмоченной биографией. Утром на столичный вокзал с поезда сошел Юра Николаев, милый, легко конфузящийся парень, приехавший покорять столицу из провинции.

– Значит, он жив! – ахнула я.

– Да, – подтвердил Володя, – живехонек, здоровехонек. Только не торопи меня.

Хитрый Юра устроился на стройку рабочим, получил временную прописку, потом поступил в областной педагогический институт. Его жизнь – цепь обманов, но судьба вновь благоволит к парню, и ректор педагогического института верит приятному абитуриенту, со слезами на глазах рассказывающему, как в поезде лишился багажа, стал жертвой ограбления. Пропали все документы – аттестат об окончании школы, военный билет, вот только паспорт цел… Проникшись жалостью к бедному парню, профессор разрешает ему сдать выпускные экзамены с условием, что юноша потом представит копии бумаг. Мальчиков в педе хронически не хватало.

Юра блестяще сдал экзамен, поступил на первый курс и… завел роман с дочерью самого ректора, не слишком красивой Танечкой. Через полгода, как раз после зимней сессии, сыграли свадьбу. Юра использовал шанс окончательно запутать свою биографию и, в доказательство того, что без памяти любит молодую жену, отказался от фамилии Николаев и взял фамилию супруги. Угадайте, как его теперь зовут?

– Ну? – спросил Андрей. – Как?

– Как? – эхом отозвалась Лиза.

– Интересно? – хохотнул Костин и принялся с шумом хлебать чай.

– Давай не тяни, – велела я, – говори быстрей!

Володя медленно отставил чашку, мы как завороженные смотрели ему в рот.

– Грызлов, – закончил майор, – он стал Юрием Грызловым. Не слишком благозвучно, зато безопасно.

– Во, блин! – в голос воскликнули Андрей и Лиза.

Я же не сумела выдавить из себя даже звука.