Гадюка в сиропе - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 78

– Ну зачем тебе книги Кондрата, если ты сам пишешь, и потом, их же можно опубликовать под именем Разумова и получить деньги. Да Миша Галин от радости скончается, когда я скажу о рукописях.

– Галин – негодяй, а их издательство – сборище жадин, не понимающих, что автору нужно достойно платить, чтобы он спокойно занимался литературным трудом. Ломовую лошадь следует хорошо кормить, – серьезно сказал Юра, – а если расскажешь Мишке о рукописях, он моментально схватится и опубликует, естественно, все, только денег Лиза не получит ни копейки!

– Почему?

– Потому. Она несовершеннолетняя. Галин, естественно, выпишет денежек для вдовы раз в пять меньше, чем дал бы Кондрату, и честно положит их на сберкнижку. Теперь соображай, что случится с рублями через десять-пятнадцать лет, когда Ленка выйдет! Мы же с тобой получим кругленькую сумму, ты сумеешь дать Лизе образование да еще отложишь Ленину долю в долларах. А бакс, он и в Африке бакс, при всех режимах и перестройках. Понятно?

– Ну почему ты так уверен, что Лену осудят? И потом, Степан Разин вовсе не мифическая фигура, я нашла его мать, вернее женщину, воспитавшую парня, Раису Андреевну и…

Я уже собралась сообщить о смерти Степана и своих подозрениях по поводу Андрея, как Юра вновь стукнул кружкой о стол. На этот раз кружка развалилась на два почти одинаковых куска.

– Да выбрось ты эту дурь из головы! – крикнул Грызлов, но тут прозвенел звонок в дверь.

Это вернулась из школы Лиза, вместе с ней влетела Маша Гаврюшина, и девочки принялись с упоением тормошить Пингву с Рамиком, быстро рассказывая о школьных новостях. Юра еще с полчаса сидел, пил кофе, потом Маша Гаврюшина, узнав, кто перед ней, с радостным визгом понеслась к метро и вернулась, держа сразу два романа Андрея Малькова. Грызлов поставил автограф и откланялся. В прихожей он поцеловал мне руку и прошептал:

– Евочка, не бойся, молодые капитаны поведут наш караван!

Дверь хлопнула, я осталась в прихожей, держа в руках вызывающе роскошный поводок Рамика. Последняя фраза, сказанная Юрой, подействовала на меня, словно удар тока. Перед глазами моментально возникла картина.

Раннее утро, я собираюсь в школу, натягиваю форменное платьице и только что выглаженный фартук. На кухне мама готовит геркулесовую кашу, запах горячей овсянки разливается по коридору. В ванной бреется папа. Я подхожу и смотрю, как бритва медленно убирает с его лица горы белой пены. Отец ловко орудует станком и поет:

Буря, ветер, ураганы,

Нам не страшен океан,

Молодые капитаны

Поведут наш караван.

Потом он замечает меня, поворачивается и спрашивает:

– Ну? Что такой унылый, Рыжик, опять горло болит?

– Контрольная по арифметике, – бормочу я и утыкаюсь головой в его теплый живот. От отца пахнет одеколоном, мылом и чем-то родным, страшно приятным, папятиной, как говорила я в детстве.

– Ничего, Рыжик, не дрейфь, – ободряет меня он и опрыскивает лицо остро пахнущим «Шипром», – не бойся, молодые капитаны поведут в бой караван!

Он часто говорил эту фразу, стараясь взбодрить и развеселить любимую доченьку, и вот теперь те же слова произнес Юра Грызлов. Надо же, а я думала, что песню из кинофильма «Семеро смелых», столь популярную в моем детстве, уже никто не помнит. Хотя, может, у Юры тоже был отец, напевавший во время бритья?

– Лампа, – закричала Лиза, – беги сюда скорей, мы научили Рамика подавать лапу!

Я медленно двинулась на зов. Нет, не стоит обманывать себя, в моем сердце нет ни капли страсти к Грызлову, и вряд ли я стану его женой или любовницей. Но как приятно иметь настоящего друга, заботливого и верного. Пусть даже он предлагает не слишком честную комбинацию, но ведь он делает это в основном для того, чтобы помочь мне и Лизе…

– Ну, Лампа, давай скорей, – завопили дети, – а то он сейчас все забудет!

– Хороши дрессировщики, – засмеялась я, входя в детскую, – надо так научить, чтобы навсегда запомнил.

– Рамик, дай лапу, – произнесла Лиза, протягивая песику руку.

Щенок молча вилял хвостом.

– Дай лапу!

Собака радостно взвизгнула и еще сильней замела хвостом.

– Дай немедленно! – начала выходить из себя девочка.

Рамик потянулся носом к блюдечку, где аппетитно пахли мелко нарубленные кусочки сыра.

– Ну уж нет, – сказала Маша Гаврюшина и отодвинула подальше лакомство, – сначала команду выполни. Дай лапку!

И на этот раз никакого результата.

– Забыл, – вздохнула Лиза. – Уродский пес! Килограмм «Эдама» слопал, и никакой памяти!

– Знаешь, – предположила Маша, – мы вообще-то ему раньше другую команду давали.

– Какую? – заинтересовалась я.

Гаврюшина села на корточки перед мордой Рамика и, повернув ладошкой вверх тоненькую, словно церковная свечка, руку, попросила нежным голосом:

– Рамик, вытяни грабку!

Песик тут же подал лапу и счастливыми глазами посмотрел на «учительниц».

– Мы так говорили, – бесхитростно пояснила Маша, – но Лиза знает, что вы этих слов не любите, вот и стала при вас по-другому просить.

– Прелестно, – одобрила я «дрессировщиц». – Теперь наденьте ему на шею золотую цепочку и научите делать пальцы, вернее когти, веером. Андрюша придет в дикий восторг.

Наверно, у меня крайне уязвимая нервная система. Стоит понервничать, и сон пропадает без следа. Не помогает ничего – ни валокордин, ни чтение газет. Вот только теплое молоко я не пробовала, потому что терпеть его не могу, вид поднимающейся пенки вызывает у меня содрогание. Наверное, в детстве перепила.