Замануха для фраера - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 31

– В Казани? – переспросил Савелий, задумавшись.

Оказалось, корона императрицы была вделана в ризу старинной явленной чудотворной иконы Божией Матери, которая была похищена пять лет назад из одного казанского монастыря и сожжена вором-святотатцем в кухонной печи. В свое время это было громкое дело, о котором говорила вся Россия, а сожжение чудотворной иконы, к тому же явленной, трактовалось, как предвестие бед и напастей, которым в скором времени подвергнется Россия.

Что касается короны, так ее в скором времени нашли, правда, без алмазного креста, и разделенную на части. Отреставрировав, корону до поры упрятали в банковский сейф, чтобы потом, когда найдется алмазный крест, явить миру во всей первозданной красе. Вот эту-то корону и предлагал умыкнуть Митрофан, а вернее, тот самый американский «карась».

Родионов встретился с ним в беседке на Тверском бульваре, что стояла прямо против дома знаменитой актрисы Ермоловой. Человек, интересующийся короной, представился Савелию Николаевичу как Берк Аронович Гендлер, коммерсант из Северо-Американских Штатов. На самом деле это был бывший минский мещанин, барыга, скупщик краденых ювелирных изделий, дважды находившийся под следствием и дважды уходивший от суда, в последний раз – аж в Штаты, где занимался прежним ремеслом, преуспел в этом деле, получил американское гражданство и купил виллу на побережье Тихого океана в местечке Лос-Анджелес. Став респектабельным господином, Гендлер вскоре занялся исключительно драгоценными каменьями и антиквариатом. Он принимал заказы на какую-либо ценную вещь, разыскивал ее и выкупал ее у прежних хозяев для новых. Разумеется, за приличные комиссионные.

Весной девятьсот девятого он получил заказ разыскать и привезти в Штаты так называемую повседневную корону бывшей российской императрицы Екатерины Великой, которая якобы хранилась в одном из губернских отделений Государственного банка империи. Сумма гонорара за нее была умопомрачительной. И Берк Аронович решил приехать в Россию.

Савелий Родионов, божьей милостью медвежатник всея Руси, конечно, не знал всей подноготной Гендлера, но заказ найти и выкрасть корону принял. Шутка ли, получить за дело в качестве гонорара полмиллиона рублей! Такого куша у него еще не бывало, к тому же само дело было уж больно заманчивым. Выкрасть корону российской императрицы, да еще из Государственного банка, где новейшая сигнализация, не бессонные сторожа, целый штат караульных и сейфы с секретными замками – это не просто новое дело, это мечта! И возможность подтвердить всему миру, а главное, самому себе, что нет ему равных.

Всю дорогу – а они с Лизаветой («Я поеду с тобой, и не спорь»!) решили не ехать в Казань, но плыть – он думал об этом деле. Нет, конечно, не все время. Ведь путешествие на «Ниагаре» было еще и их свадебным путешествием. Хотя обвенчались они полгода назад. Шесть дней, пять ночей – чем не медовый месяц? То бишь, медовая неделя. Молодожены отдыхали, заводили новые знакомства и любили, любили друг друга. И еще он думал, как ему взять этот сейф с короной. И надумал…

Они поселились в нумерах «Франция», который теперь назывался отелем. Находился он на главной городской улице Воскресенской, зовущейся так потому, что на ней стоял величественный Воскресенский собор, весьма похожий на Успенский собор в Москве. Но не это было главным.

Главным было то, что отделение Государственного банка было совсем недалеко, в нескольких кварталах от отеля. И еще весьма немаловажным явилось обстоятельство, что за ними постоянно следили. Хвост из филеров, сменяющих друг друга, чтобы не примелькаться, повис за Родионовым сразу по их приезде в Казань. Похоже, о его визите телеграфировали казанским полициантам из Москвы. Ничего, риск и опасность никогда еще не являлись неодолимыми препятствиями для осуществления его планов. Напротив, без этого ему было скучно и как-то постно, все равно, что есть мясо без горчицы или хрена, или рыбу без соли.

И спланированное дельце выгорело. Весьма эффектно, черт побери. И задумка: навести сыскарей на один банк, а взять другой – сработала. Заметив за собой хвост, он шел то к Купеческому банку, то к Волжско-Камскому акционерному на Петропавловке, возле которых крутился и якобы что-то высматривал. А как собьет со следа филеров, спешил на Черноозерскую улицу, где находилось здание Казанского отделения Императорского Государственного банка. Там, где-то внутри, стоял сейф, в котором лежала золотая, сплошь усыпанная драгоценными каменьями, корона великой российской императрицы Екатерины Второй.

Всю следующую неделю Родионов беспечно слонялся по улицам города, обедал в лучших ресторанах, совершал покупки, а по вечерам выводил супругу в свет. Они ужинали либо в «Славянском базаре» на Большой Проломной, либо в «Ресторации Черницкого», что находилась в публичном парке-саду «Русская Швейцария». После чего шли в Панаевский летний театр, где наслаждались игрой великолепного оркестра под управлением капельмейстера Рокко Джиордано и пением русско-французских шансонетных певичек Женни Мальтэн и Эллины Марго и трансформационных дуэтисток Мери Рэй и Полли-Ролли.

Словом, криминальная пара, казалось, только и делала, что отдыхала, сорила деньгами и наслаждалась жизнью. Примерно в таком духе и докладывали начальнику Казанского сыскного отделения титулярному советнику господину Савинскому филеры и топтуны. А титулярный советник вместе с полицмейстером Васильевым вытирали после их докладов платочками каждый свою лысину и терялись в догадках, не ведая, что их фигурант, как проходил по отчетам сыскарей Савелий Николаевич Родионов, потирает мелкой шкуркой подушечки пальцев, дабы истончить кожу и сделать ее предельно чувствительной к любому прикосновению, что столь необходимо в работе потрошителя сейфов и несгораемых шкафов.

Потом, что тоже было неизвестно казанским полициантам, Родионов раздобыл план здания банка и схему его сигнализации. И в одну из ночей, когда все приготовления были завершены, Савелий Николаевич, чмокнул супругу в щечку (а, возможно, в губы) и отбыл на дело, прикрываемый незаменимым и вечным, как тогда казалось, подельником с уважительной кликухой Мамай. В руках у знаменитого взломщика бронированных касс, несгораемых шкафов и сейфов с хитрыми секретными замками был саквояж, похожий на лекарский, и со стороны могло показаться, что это практикующий врач возвращается в сумерки от больного, которому он оказал своевременную помощь. Однако вместо микстур от запоров, ослабляющих и способствующих выпоражниванию тинктур, жаропонижающих порошков и клистирных трубок, в саквояже лежали совершенно иные инструменты. Правда, стетоскоп все же был, но не для того, чтобы прослушивать хрипы в легких и чистоту биения сердца, а сугубо для различения щелчков, поскрипываний и шуршаний вскрываемых кодовых замков. Помимо стетоскопа, в саквояже имелись разной толщины и загнутости хромированные металлические крючочки, смахивающие на вязальные спицы; стамески и стамесочки; сверла особого сплава, могущие дырявить всякой толщины и всякой стали железные дверцы; отвертки, молоток и масленки; небольшой электрический динамо-фонарь; дрель, пристегнутая к стенке саквояжа кожаным ремнем и так же пристегнутая к другой стенке саквояжа фомка. В жилетном кармане сюртука на шелковом подкладе покоился небольшой хромированный пистолетик с коротким дулом, который легко мог уместиться в ладони, – но это так, на всякий случай. Ибо известно: береженого бог бережет.