– И как долго вы занимались преступной
деятельностью? – тоном заправского следователя спросила я.
– Господи, да всего лишь один сезон, в прошлом году!
Недавно трагически погиб Евгений, так что все, даю слово, больше –
никогда! – Для убедительности Тамара Александровна подняла руку, словно
была в американском суде и клялась на Библии.
– А каковы были расценки?
– В среднем триста долларов за экзамен. Сто долларов
получал студент, сто – Привалов, и еще сто доставалось мне. Это совсем недорого
за пятерку!
– А что, меньше пятерки ваши клиенты не
получали? – ехидно поинтересовалась я.
– Обижаете! На нас работали лучшие студенты Москвы,
можно сказать, цвет нации!
– Много у вас было клиентов?
– Точно не помню, учет вел Женя. Но минимум тридцать
человек нашими услугами точно воспользовались. Женя утверждал, что в этом году
их будет на порядок больше: должно сработать сарафанное радио.
– И все поступили в вузы?
– Да, почти все. Просто некоторые абитуриенты
заказывали нам только один экзамен, остальные сдавали самостоятельно – на них и
завалились. К качеству нашей работы ни у кого претензий не было.
– Еще один вопрос: где находился Евгений Николаевич
двенадцатого марта? Следствие располагает информацией, что он был в
командировке в тюменском филиале университета. Это соответствует
действительности?
– Да, он был в Тюмени, – кивнула Тамара
Александровна. – Но не в филиале, а в университете-побратиме. Наш ректор
зачем-то поддерживает связь с этим городом, подписал бумагу об обмене
преподавателями. Мы все, конечно, не в восторге – кому охота тащиться на край
света? Но приходится мириться с этой своеобразной трудовой повинностью. В этом
семестре она выпала Жене. Он там в течение недели читал лекции.
– Вы уверены, что Привалов точно туда уехал? Он ведь
мог сказать, что отправляется в Тюмень, а сам остался в Москве…
– Это абсолютно исключено! Я тогда как раз звонила в
Тюмень, поздравляла тамошнего декана с днем рождения, ну и заодно поговорила с
Женей. Он точно был там.
Очень жаль. Лопнула такая хорошая, интересная версия! Ну что
же, надо потихоньку переводить разговор на нейтральные рельсы и откланиваться.
– Скажите, а Евгений Николаевич делился с вами своими
планами на жизнь?
Замдекана недоуменно на меня воззрилась.
– Ну, например, не заговаривал ли он о том, что купил
квартиру, на каких условиях…
– Нет. Мы, знаете ли, не были настолько откровенны друг
с другом. Наше общение носило исключительно деловой характер. Вам лучше
поговорить с его невестой.
– Невестой?
– Да, с Кирой Вельмезовой. Она оканчивает в нашем
университете аспирантуру. Я даже думаю: не успели ли они с Женей расписаться?
Потому что отношения у них были очень серьезные, все шло к свадьбе.
У меня просто челюсть отвисла. Вот так вот, совершенно
случайно я узнаю важную новость: возможно, у Привалова есть жена. Так это же в
корне меняет всю ситуацию! Ведь почему меня тогда заинтересовала Галина
Колыванова? Потому что было подозрение, что она может оказаться женой Кагирова
и охотиться за его наследством – квартирой на «Войковской». А что мешает этой
Кире действовать точно таким же образом? Сначала она убивает пенсионерку
Копейкину, потом умирает муж, и готово: отдельная жилплощадь в престижном
районе столицы!
Тем более что девушку зовут Кира. Не знаю, как вы, а я верю
в то, что имя влияет на характер человека. Знавала я одну Киру, так она была
чрезвычайно энергичной и предприимчивой особой. Если эта такая же, то я
уверена: она, не колеблясь, устранит любого, кто встанет у нее на пути!
– Дайте адрес Киры Вельмезовой, – потребовала я.
– Одну минуту.
Замдекана позвонила в отдел кадров и попросила принести
личное дело аспирантки. И пока мы ждали кадровика, Тамара Александровна
разразилась такой темпераментной речью, словно давно хотела поделиться
наболевшим:
– Я поражаюсь родителям, которые платят за то, чтобы их
дети поступили в вуз! Ну почему они не понимают, что делают своему ребенку
только хуже? Он же привык получать все на блюдечке, не вложив ни капли труда! А
разве в этом счастье?
– А в чем? – заинтересовалась я.
– Счастье, – учительским тоном завела Тамара
Александровна, – это когда ты ставишь перед собой цель и претворяешь ее в
жизнь. На чужом горбу в рай не въедешь! Только путем кропотливого труда человек
обретает себя.
Абсолютно согласна с этим утверждением. Только вот что
странно: сыночек моей собеседницы палец о палец не ударил, чтобы попасть в
институт. И почему это все разумные женщины становятся просто слепыми и
одержимыми, когда речь заходит об их собственных детях?
Глава 31
Мне удалось раздобыть не только адрес Киры Вельмезовой, но и
ее телефон. На улице я остановилась у первого же автомата и позвонила девушке.
– Кирочки нет, – ответил дребезжащий старушечий
голосок, – она будет через час. Что ей передать?
– Ничего, я перезвоню.
Пусть мой визит будет для аспирантки сюрпризом.
– Как пожелаете, – обиженно засопела бабулька, ей
явно хотелось быть в курсе всех событий.
Я еще раз взглянула на адрес: Уссурийская улица. Матерь
Божья, это же метро «Щелковская», и от него еще чапать и чапать! Дай бог, если
через час я туда доберусь. Не медля, я двинулась в путь.
И действительно, через час с лишком я стояла перед дверью в
квартиру. На стене висело два звонка: «Кира» – было написано на одном и
«Алевтина Марковна» – на другом. Хм, а квартирка-то коммунальная. Данное
обстоятельство только укрепило мои подозрения относительно аспирантки. Ну
точно: отдельного жилья у нее нет, надоело жить бок о бок с любопытной
старухой, вот и нашла оборотистая девушка выход – прикончила Копейкину.
Возможно, ее муж Женя Привалов об этом даже и не догадывался. Хотела любящая
женушка сделать ему подарок. Но судьба сама приготовила ей сюрприз: умирает
муж, и теперь Кира уверена, что является единоличной владелицей квартиры на
улицы Клары Цеткин. Представляю, как вытянется ее лицо, когда она узнает
горькую правду!
Я нажала на кнопку звонка Киры. Не прошло и двух секунд, как
дверь мне открыла дородная пенсионерка в байковом халате.
– А Кирочки нет дома, – сказала он, окидывая меня
с ног до головы. – Если хотите, можете подождать ее на кухне.
Я же говорю: старуха не в меру назойлива и может достать
даже святого. Возможно, суд учтет это при вынесении приговора Вельмезовой.
– А вы, должно быть, Алевтина Марковна? – Я
постаралась выдавить из себя радостную улыбку.