– Откуда вы знаете? – испугалась она.
– Я расскажу вам. Но сначала вы скажете, почему убили
свою мать, Копейкину Виолетту Владленовну.
– Вы что?! Я не убивала! – Она вжалась в стену и
смотрела на меня большими, полными ужаса глазами.
– Не надо морочить мне голову, – отрезала
я. – Я знаю, что у вас была причина ее ненавидеть.
– Да не было у меня никаких причин! Я любила
маму, – слабо протестовала Ангелина.
– Ага, и, очевидно, из-за любви к ней вы участвовали в
квартирном мошенничестве. И не стыдно было отбирать у людей последние
сбережения, а? Неужели вы думаете, что после всего этого кто-нибудь поверит в
вашу невиновность? Собирайтесь, поедем на Петровку. У меня там знакомый
работает, он быстро вытрясет из вас правду.
Вообще-то не думаю, что капитан Супроткин обрадуется, когда
я втащу к нему в кабинет упирающуюся карлицу. Но попугать убийцу знакомством с
органами не помешает. А то еще прыгнет на меня с холодным оружием.
Но Ангелина не прыгнула, а совершенно беззвучно осела на
пол.
– Эй, что это вы там вытворяете? А ну-ка немедленно
поднимайтесь!
Карлица никак не прореагировала на мои слова, так что мне
пришлось приблизиться и, низко наклонившись, заглянуть ей в лицо. Ангелина была
бледна и, казалось, даже не дышала. Я запаниковала. Не хватало еще, чтобы с ней
случился сердечный приступ или что-то вроде этого! Что делать-то в таких
случаях? Наверное, надо хотя бы перетащить ее в более удобное место.
Неловко подхватив Ангелину под шею и коленки, я понесла ее в
комнату, по дороге с удивлением отметив, что она очень легкая. Или это я такая
мощная девушка? На широкой кровати, где в прошлый раз лежала Виолетта
Владленовна, карлица казалась совсем маленькой и хрупкой. Я приложила ухо к ее
груди: стучит сердце или не стучит? Ничего не услышала, от ужаса покрылась
испариной и заметалась по квартире в поисках аптечки. Никаких лекарств не
нашла, вернулась к Ангелине, обнаружила ее в таком же бессознательном состоянии
и бросилась к телефону. «Скорая» не отвечала.
Может быть, она действительно не убивала свою мать? –
мелькнула у меня мысль. Уж больно она слаба. Таким не до убийств, самим бы
выжить.
– Алло, – откликнулась наконец «03».
– «Скорая»? Срочно! Человек умирает! Сердечный
приступ! – заголосила я.
– Опишите симптомы, – равнодушно ответил женский
голос.
– Какие еще симптомы? – возмутилась я. –
Лежит и умирает! Быстрее приезжайте!
– Не надо… – прошептала Ангелина, – не надо
врача.
Я бросила трубку и скакнула к кровати. Ну, слава богу,
очнулась!
– Что принести? Воды? Таблетку?
Ангелина едва заметно покачала головой:
– Ничего. Сейчас пройдет. У меня это часто бывает.
Сосуды.
Я участливо держала ее за руку. Лицо карлицы постепенно
розовело.
– Ну зачем же, голубушка, так реагировать? –
ласково завела я. – Разве я желаю вам зла? Мою подругу обвиняют в
убийстве. А я просто хочу узнать правду, вот и все.
– Правду… – эхом откликнулась Ангелина. –
Какую правду? У каждого она своя.
Если подойти к профессиональному спорту с логической точки
зрения, то это, без сомнения, бессмысленное занятие. Взять, допустим,
тяжелоатлета. Ну, поднимает он штангу весом в двести килограммов, ну, в триста.
А зачем рвать жилы, если любой подъемный кран легко оторвет от земли целую
тонну? Годы тренировок и пыхтения потрачены на занятие, заранее обреченное на
поражение. Ведь ясно же, что кран – вне конкуренции.
В чем смысл спорта? В здоровье, скажете вы. И попадете
пальцем в небо. Среди профессиональных спортсменов здоровые люди встречаются
нечасто. Травмы, вывихи, переломы, растяжения, проблемы с сердечно-сосудистой
системой, губительные для организма последствия употребления допингов – вот что
вы найдете в медицинской карте любого спортсмена. Так не лучше ли время,
потраченное на изнуряющие тренировки и соревнования, провести на мягком диване
с хорошей книгой в руках? Я искренне убеждена: здоровым спорт не нужен, а
больным – вреден.
Но Виолетта Копейкина в молодости придерживалась иного
мнения. Юная пловчиха всеми силами стремилась к одному – к золотой олимпийской
медали. На эту цель было брошено все – бешеная работоспособность, недюжинная
сила воли и великолепные природные данные. Будучи юниором, Копейкина выигрывала
одно соревнование за другим. Тренер Виолетты, который сам остановился на
«бронзе» в чемпионате РСФСР по плаванию, прочил своей подопечной большое
будущее.
Однако судьба распорядилась по-другому. В восемнадцать лет
юная Виолетта влюбилась. Ее избранником стал девятнадцатилетний Толя Григоров,
блондин и весельчак. Толик занимался конькобежным спортом и тоже подавал
большие надежды. Виолетта окунулась в любовь, как в омут, и потеряла счет
минутам и дням. Очнулась девушка только на третьем месяце беременности. Все
мечты о спортивных свершениях мгновенно потеряли свой блеск, теперь Виолетта
хотела только любить и быть любимой. Ну и, конечно, законно оформить отношения.
Но создание крепкой ячейки общества и воспитание детей шли
вразрез с честолюбивыми планами Анатолия. Не для того он вырывался из глухой
сибирской деревушки, чтобы повторить судьбу миллионов неудачников, которых
засосала семейная рутина. Известие Виолетты о том, что у них будет малыш,
Григоров воспринял как предательство. Он попытался уговорить ее избавиться от
ребенка, но Копейкина была непреклонна. Спортсмен пришел в бешенство: Виолетта
пошла на поводу у своих животных инстинктов самки и наплевала на его высокие
устремления. В общем, Анатолий, не колеблясь, порвал с ней.
Это сегодня женщина, решившаяся родить ребенка вне брака,
стала почти привычным явлением. А тогда, в середине прошлого века, она
превращалась в парию. Все, начиная от врачей в женской консультации и
заканчивая начальниками отделов кадров, получали моральное право осуждать ее,
презрительно кривить губы и намекать на принадлежность к древнейшей профессии.
Прибавьте сюда то обстоятельство, что в нашей стране и так каждому гражданину
ежедневно достается своя доля хамства со стороны тех, кто облечен какой-либо
властью, и вы поймете, насколько тяжело приходилось матерям-одиночкам.
Положение Виолетты усугублялось тем, что она не нашла
поддержки у друзей и родственников. Инфантильные подружки не понимали ее
страданий. Тренер Копейкиной тут же забыл о ней, переключив свое внимание на
более перспективных учеников. А мать Виолетты, Антонина Ивановна, узнав о
грядущем прибавлении семейства, принялась искать врача, который согласился бы
сделать дочери аборт на столь большом сроке.
Антонина Ивановна Копейкина работала в школе учителем
физики, а также занимала почетную должность завуча по идейно-воспитательной
работе. Совмещение обязанностей давало неплохую прибавку к жалованью, и это
было большим подспорьем для Антонины Ивановны, которая поднимала дочь в
одиночку. Отец Виолетты во время Второй мировой войны отказался от «брони»,
ушел добровольцем на фронт и погиб в битве под Сталинградом.