А кому сейчас легко? - читать онлайн книгу. Автор: Люся Лютикова cтр.№ 10

Лифт довез нас только до седьмого этажа, дальше нужно было подняться пешком еще на два пролета. Теперь все стало ясно. Здесь мрамором и плиткой уже не пахло, зато отчетливо воняло чем-то совсем не элитным. Пожалуй, капустой. Вареной. Дверь в квартиру тоже была хлипкая, дощатая, обитая драным дерматином и без номера.

За дверью обнаружилась самая настоящая коммуналка: длинный коридор кишкой заворачивал за угол, на стенах висели эмалированные тазы, два велосипеда и лысая автомобильная покрышка. Дверей в коридоре, как мне показалось, было безумное количество, но потом выяснилось – всего десять.

Квартира и состояла из десяти комнат. Вход в ванную и туалет находился на кухне, так что из коридора его было не видно. Галина Егоровна отперла вторую по счету дверь и впустила меня в небольшую, но уютную комнатку, обставленную в традиционно деревенском стиле. Кровать с целой горой подушек и подушечек была аккуратно застелена кружевным покрывалом, трюмо в углу, здоровенная пальма в горшке, двустворчатый шкаф и маленький диванчик возле самой двери. Кошка Пайса соскочила с моего плеча и прошлась по комнате, задрав хвост и настороженно принюхиваясь. Я поставила чемоданы на пол и с сомнением посмотрела на диванчик: телосложение мое отнюдь не хрупкое. Галина Егоровна засмеялась:

– Не боись, Люся, это так, для мебели. На ночь буду тебе раскладушку разбирать, она у меня еще с советского времени, не Китай какой-нибудь. Часть вещей кидай в шкаф, а что не нужно – прям в чемодане под кровать засунь. Пойдем, квартирку тебе покажу.

Показ квартиры Галина Егоровна сопровождала подробным рассказом об обитателях каждой комнаты. Как выяснилось, в самой первой от входной двери комнатушке когда-то была кладовка, а сейчас ее сдавали совсем задешево маленькому и очень тихому вьетнамцу, работавшему на вещевом рынке. Обычно вьетнамцы, торгующие на рынках, прямо там же и живут, устраивая нечто вроде коммуны, но Егор – так обитатели квартиры переименовали для удобства непроизносимого Нгоень Тхая – был кем-то вроде рыночного старшины и потому жил в элитных, можно сказать, условиях.

Третья дверь вела в комнату Пашки-Философа, безобидного хронического алкоголика, который был здесь коренным жителем, и потому остальные обитатели квартиры его уважали. Пашка-Философ раньше пил водку, но потом его измученный спиртосодержащими веществами организм потребовал чего полегче, и теперь Пашка употреблял исключительно дешевый портвейн, а также брагу собственного изготовления. Брагу он готовил в ванной, где зимой и летом сохранялся подходящий температурный режим. Во хмелю Пашка был тих и задумчив, особенно же любил порассуждать на вечные темы, за что и получил свое прозвище.

Галина Егоровна завершила повествование о Пашке, энергично махнув рукой:

– Будет денег просить – не давай, не вернет. И не бойся его, он безобидный.

В следующих двух комнатах также жили коренные обитатели квартиры. Их история была куда более драматична, чем моя. После смерти матери сиротами остались трое детишек-погодков, но отец их, прежде сильно пьющий, не бросил их и не спился окончательно, как ожидали все вокруг, а наоборот, с алкоголем завязал, нашел хорошую работу, пристроил самого маленького в детский сад на пятидневку, двоих постарше – в школу с продленкой, и живут они теперь не то чтобы богато, но и не в нищете. Недавно даже компьютер купили. Звали многодетного отца Сергеем, а детишек – Мишкой, Веркой и Андрюшкой. Говоря о Сергее, Галина Егоровна одобрительно кивала головой:

– Хороший мужик, справный. Была б я помоложе… Ты как сама-то, замужем?

О Руслане и его драгоценной мамочке я рассказывать постеснялась. Не готова я была еще клеймить своего родного, хоть и незаконного, мужа позором в глазах посторонних людей. Покачав головой, я ткнула пальцем в роскошную, обитую кожей дверь с серебряными заклепками.

– А это чья такая красота?

– Тут наш восточный человек проживает, Тигран Вахтангович. Большой человек! Если ты ему глянешься, он тебя пристроит…

– Куда пристроит?

– Как это куда? На работу, ясное дело. Тигран Вахтангович все может.

Тигран Вахтангович работал поваром в ресторане. В Москве он осел еще в начале девяностых, так что вполне мог считаться коренным москвичом. В данной квартире ему принадлежала половина всех жилых помещений, но сам Тигран Вахтангович с семейством проживал только в трех из них, а оставшиеся сдавал.

Людей, снимавших у Тиграна Вахтанговича комнаты, Галина Егоровна называла не по имени, а просто – «эти». Как она пояснила, «они так часто меняются, что их запоминать – только мозг тратить».

До вечера оставалось не так уж много времени, и я провела его, разбирая чемодан с вещами. Потом Галина Егоровна позвала меня на кухню.

Тигран Вахтангович на вид оказался классическим армянином и не менее классическим поваром. Он был толст, благодушен, крайне носат и волосат, а глаза у него были темные, влажные и немного печальные. Широкую шею Вахтанга Тиграновича обвивала толстенная золотая цепь.

Галина Егоровна взяла объяснения на себя. Я только диву давалась, как ловко у нее это выходит. Выслушав Галину Егоровну, Тигран Вахтангвич обратил на меня свои печальные очи.

– Ахчи, скажи, пожалуйста, неужто и впрямь два языка знаешь? Вай ме, какой молодец ты, слушай! Я своего Вазгенчика четыре года учу – пять педагогов сменил, два раза в Лондон посылал, ничего не выходит. А без языка куда? Космический век, сама понимаешь. Ладно, сейчас посмотрю, что можно сделать.

Тигран Вахтангович достал из кармана роскошный мобильник – насколько я разглядела, тот самый сильно умный телефон, который управляется простым прикосновением пальца, – и принялся просматривать записную книжку, бормоча себе под нос:

– Так, Алик… надо напомнить, чтобы долг вернул… Ашотик, день рождения скоро, надо не забыть… Вот! Кирилл Геннадьевич! То, что нужно.

Он набрал номер и стал ласково говорить в трубку:

– Кирилл-джан, дорогой, совсем ты меня забываешь, нехорошо… Да… да… да, какие вопросы, все сделаю, обижаешь, дорогой! Слушай, одно дело есть. Тут одна женщина хорошая, молодая, с высшим образованием – надо на работу устроить. Когда? Завтра? Спасибо, дорогой! Лобио ждет тебя, цицмат ждет, сулугуни – будешь доволен, дорогой…

Тигран Вахтангович закрыл телефон и обратился ко мне:

– Все, я договорился. Завтра утром поедешь вот по этому адресу, скажешь, что от меня. Запоминай!

Ворочаясь ночью на жесткой, но надежной раскладушке Галины Егоровны, я думала о том, что жизнь, кажется, налаживается. Если вокруг меня оказалось так много добрых и отзывчивых людей, то, может, в скором времени все мои проблемы благополучно разрешатся?..

Утром я в скоростном режиме познакомилась с остальными обитателями квартиры. Знакомство происходило в основном в очереди в туалет и ванную. Жена Тиграна Вахтанговича, Наринэ, оказалась крупной красивой женщиной с испуганным выражением лица. Вокруг нее бегали и прыгали дети, сосчитать которых мне удалось только с третьего раза. Кажется, их было пятеро.