Холостая война - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 36

Когда поели, Мириам убрала посуду, протерла стол, и в широкие бокалы со льдом полилось мартини. Выпивать Евгений любил, но в меру. Он никогда не доводил себя до отупения. Даже если пил для того, чтобы снять стресс. Тут Мириам проявила такт. Она даже не спросила, «за что пьем». Почувствовала тревогу в настроении Евгения, просто легонько чокнулась с ним и стала пить мелкими глотками. Затем Мириам захрустела льдом, хотя в ресторане или кафе это было бы дурным тоном.

Пономарев улыбнулся и проговорил:

— Люблю, когда ты такая. Мне с тобой спокойно. Ты умеешь создать настоящий уют.

Женщина лишь легко улыбнулась в ответ. В этой улыбке не было и намека на эротический соблазн, просто понимание, мол, я знаю, ты устал, и поэтому стараюсь быть ненавязчивой.

Мириам поднялась, обошла диван. Евгений уже знал, что сейчас произойдет, а потому расслабленно откинулся на спинку.

— Расслабься. Сбрось напряжение, — шепнула женщина.

Ее шепот показался мужчине щекотным. Он закрыл глаза.

Длинные, тонкие, но уверенные пальцы коснулись его плеч, стали нежно сжиматься, отпускать. Евгений почувствовал, как застоявшаяся кровь растекалась по мышцам. Он нагнул голову, и пальцы тут же коснулись шеи, стали разминать мышцы, позвонки.

Пономарев давно понял, что Мириам неподражаема. Она досконально знала мужское тело. Нет, не только вообще, а каждого мужчины, с которым ей приходилось когда-либо быть вместе. Как-то он даже поспорил с ней, и Мириам отыскала на теле Евгения точку, массируя которую смогла довести его до оргазма. Но на такое она решилась лишь однажды. Попроси он, и чудо повторится. Но сейчас Евгений просто кайфовал, откисал, как любил выражаться. Все плохие мысли уходили прочь. Ему начинало казаться, что ничего, кроме этого старого сталинского особняка с лепниной на потолках и двух его обитателей, не существует.

Мириам специально не заводила его. Все происходило так, как обычно бывает в жизни. Без слов, без просьб. Понимание достигалось прикосновениями, взглядами. Вот сплелись пальцы, затем женские губы нежно коснулись шеи Евгения. Мириам соскользнула через спинку дивана и оказалась рядом с мужчиной. Им было хорошо вместе. Ни спешки, ни лишних суетливых движений, полное взаимопонимание. Пономарев не мог быть уверенным в том, что женщина получила удовольствие, а не умело сымитировала его, но ему стало хорошо. Он некоторое время лежал рядом со своей платной женой, неподвижно глядя в потолок. Ему очень нравился этот шероховатый потолок с неровной побелкой, с тонкой сеточкой трещин, которая напоминала топографическую карту с извилинами рек, озер.

Мириам четко прочувствовала тот момент, пока мужчине было еще приятно смотреть на ее обнаженное тело. Она села, запахнула халат.

«Как хорошо, что не прозвучало лишних слов. Слова всегда врут, как и мысли, — подумал Пономарев. — Правда лишь в чувствах».

— Я что-нибудь включу, хорошо? — спросила женщина, подымаясь с дивана.

Евгений кивнул. Он еще сам не знал, что ему хочется смотреть или слушать, но понимал: Мириам не ошибется. Не успеет он подумать, а она уже исполнит его желание. Эта женщина стоила тех денег, которые он ей платил.

Мириам присела на корточки перед домашним кинотеатром, пошуршала в выдвижном ящике и вставила диск. Призрачным светом загорелась огромная плазменная панель на стене. Из высоких колонок полилась оркестровая музыка. Увертюра к опере Верди «Набука». Мириам угадала — именно этой музыки и хотелось Евгению. Его покойные родители обожали Верди.

Он сел и принялся смотреть на экран. Звуки мягко наполняли большое помещение. Попсы Пономарев не любил, хотя приятели-уголовники и посмеивались над ним за это. Мириам села рядом, обняла его за плечи, склонила голову. Возможно, ей были противны и Верди, и этот дом, и мужчина, находящийся рядом с ней. Но виду она не подавала. Это была ее работа, способ существования. Точно так же Евгений ненавидел наркотики, насилие, кровь и смерть. Тем не менее он занимался этим, варился в подобном соку, оправдывая себя классически — деньги не пахнут.

Музыка уносила его к высотам сознания, отрывала от реальности. Евгению казалось, что он летит над землей и все, что происходит на ней, становится лишь отдаленной картинкой. Да, там гибнут люди, но все это вроде бы понарошку, как в кино. Не видно крови, не слышно предсмертных криков. А вспышки взрывов — это всего лишь пиротехника. Все же краем сознания умный и образованный мужчина трезво оценивал то, что с ним происходило.

«Я как пилот бомбардировщика, — вслушиваясь в звуки музыки, думал он. — Война куда больше травмирует психику пехотинца, который все видит своими глазами, убивает своими руками. А пилот, он парит в выси. Часто даже выше облаков. Всего лишь одно нажатие кнопки, и смертоносные тонны взрывчатки устремляются людям на головы. За один вылет он убивает больше, чем уложит целый батальон пехоты. К тому же на земле солдат еще выбирает, кого сделать своей жертвой. А пилот бомбардировщика убивает целый квартал, вместе со стариками, женщинами и детьми».

Евгений стал гнать от себя подобные мысли, понимая, что это интеллигентские рефлексии, которые следует пресекать на корню, иначе можно сойти с ума. Людям типа Краба проще. Для них мир прочно поделен на две категории, есть только свои и чужие. Такие не задумываются, нажимая на спуск волыны. Он сделал над собой усилие и вновь погрузился в музыку, ощущая рядом с собой приятное тепло женского тела, которое в данный момент не требовало от него никаких усилий. Захоти, только подумай, и Мириам тут же отреагирует, причем абсолютно адекватно и ненавязчиво.

Когда Пономарев уже почти достиг нирваны, идиллия в старом особняке была грубо прервана. За воротами бесцеремонно зазвучал автомобильный сигнал. Кажется, стихать он не собирался. Визитер наверняка знал, что хозяин дома и не откажет ему во встрече.

— Черт знает что такое, — выругался Евгений, поднимаясь с дивана.

— Если хочешь, я пойду посмотрю. Открою, если надо. Как скажешь, — предложила Мириам.

— Это мои дела. Я сам. — Пономарев махнул рукой на испорченный день.

Он глянул на экран видеофона, но тот был старым, еще черно-белым, с плохим разрешением.

У ворот особняка, выстроившись цепочкой, стояли три больших и нахальных джипа с тонированными стеклами. Людей, сидевших в них, не было видно. Спина у Евгения похолодела, мгновенно сделалась мокрой. Весь терапевтический эффект от искусного массажа Мириам моментально сошел на нет. Мышцы сделались деревянными и неподатливыми. Но по непрекращающемуся сигналу было понятно, что прибывшие отступать не собираются, хотя пока еще настроены относительно мирно. Просто в меру своего воспитания просят таким образом открыть им ворота.

Сунув ноги в шлепанцы, Евгений вышел во двор, отодвинул запоры и распахнул ворота. Резко и нервно газуя, джипы один за другим въехали во двор, прокатились по газону и замерли. Из головной машины выбрался Краб, сам сидевший за рулем. Он был одет точно так же, как во время разговора по скайпу в международном аэропорту.