Трое из леса - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 122

— Куды?

— Ой, Мрак… По нужде, много супа поимел.

В темноте слышно было, как Мрак шумно потянул носом, голос стал брезгливым:

— Беги скорее! То ли во сне уже… то ли сейчас с переляку…

Таргитай вывалился из стойла, уперся в стену. Рядом из оконного проема несло холодным ночным воздухом. Таргитай осторожно выполз, стараясь не беспокоить сидевших под стеной дома кузнецов. Они вели умные разговоры о звездах — небесных кострах, и Таргитай потихоньку отбежал вдоль стены в густую тень. Оглянулся, торопливо спустил портки… Вдруг в кромешной тьме тяжелая рука упала на плечо, строгий голос велел:

— Пикнешь — зарежу.

— Не буду пикать, — пообещал Таргитай дрожа.

Из темноты выдвинулся человек в грубом плаще, капюшон надвинут на лоб, глаза блестели, как слюда.

— Иди со мной, — сказал он повелительно. — Вякнешь — зарежу, как овцу.

— Я еще не навякал… и не навякаю. Не надо как овцу…

Они прошли мимо двух разрушенных домов, все время Таргитай ощущал лезвие кинжала между лопаток. Площадь они пересекли так, что очутились перед дворцом с другой стороны. Вдоль стены стояли неподвижные стражи, их останавливали, но киммер с надвинутым капюшоном показывал какой-то знак, их пропускали. Они подошли к массивной двери, хоть и поменьше парадных ворот. Стражи поклонились таинственному киммеру, молча отворили.

Таргитай послушно шагнул, за спиной захлопнулась дверь. Впереди был длинный коридор, в стенах горели факелы. Пол был выщерблен, пахло навозом.

В спину грубо толкнули, Таргитай покорно двинулся по коридору. Справа и слева были двери, но лишь у пятой Таргитая ударили по плечу:

— Стой…

Человек в плаще легонько постучал. За дверью послышались легкие шаги. С другого конца коридора донесся лязг оружия, громкие мужские голоса. Провожатый Таргитая ударил ногой в дверь, с силой швырнул Таргитая в появившуюся щель. Таргитай грохнулся лбом о косяк, влетел в просторную комнату. В ноздри ударил сладкий густой запах, словно рой пчел устроил здесь соты. Вдоль стен торчали факелы, сильно чадили, но дым от них был сладкий, от него кружилась голова.

В комнате стояло огромное ложе. Среди роскошных одежд возлежала юная девушка. У нее было круглое детское лицо, множество длинных кос, черных как вороново крыло, круглые блестящие глаза и подведенные углем брови. Девушка была в полупрозрачной одежде, ее глаза не отрывались от лица Таргитая.

За дверью в коридоре послышался топот множества ног. Грубый голос спросил:

— Светлейшая Зебо, у тебя все в порядке?

Таргитай замер. Девушка поднялась на локте, в страхе оглянулась на провожатого Таргитая. Тот сделал какой-то знак девушке, та отчаянно затрясла головой. Голос за дверью посуровел:

— Светлейшая Зебо, это я — Толиб Ворон, начальник дворцовой стражи. Мне донесли, что во дворец пробрался лазутчик. Боюсь, придется выломать дверь… Эй, стража!

Киммер в опущенном капюшоне придвинулся к двери, вдруг заговорил капризным детским голоском:

— Толиб?.. Какой ты громкий… Я уже заснула!

Голос за дверью быстро спросил:

— Светлейшая, у тебя все в порядке?

Киммер ответил тем же капризным голоском:

— Какой порядок? Дует, масло тухлое, чадит… На ужин потребовала розовых лепестков, но никто не принес…

— Я распну слуг на твоих дверях, — пообещал голос за дверью. — А пока продолжу обход. Вдруг лазутчик пробрался в самом деле?

Шаги за дверью удалились. Провожатый Таргитая сплюнул на мраморный пол, резко повернулся к роскошному ложу:

— Язык проглотила? Я все устраивай по твоим капризам, так еще и выпутывайся?

Девушка на ложе встала на колени, ее маленькие кулачки были прижаты к груди.

— Сестра, — сказала она тоненьким детским голосом, — я слабая, трусливая… А с тобой редкий мужчина сравнится!

Киммер сердито блеснул глазами, рывком стряхнул капюшон. Копна черных как смоль волос рухнула по спине. Это была рослая женщина в мужской одежде — широкая в плечах, с суровым и надменным лицом. На поясе из толстой кожи висел акинак и длинный нож, а ноги были в грубых сапогах. Подошвы были в навозе, его запах странно смешивался со сладким ароматом.

Таргитай смотрел ошалело. Она бросила резко:

— Захлопни пасть, дурак. Меня зовут Зейнаб. Я не люблю песен, презираю мужчин, которые поют. Мужчина должен быть мужчиной!

Она быстро пошла к двери. Шаги у нее были широкие, твердые. Девушка на ложе тревожно бросила вдогонку:

— Зейнаб, когда вернешься?

— Утром, — отрезала Зейнаб. — Мой конь хромает, надо осмотреть копыто. А гепарда я сама кормлю!

Она выскользнула, бросив на сестру и Таргитая взгляд, полный презрения. Служанка тут же задвинула дверь на два засова.

Таргитай чувствовал, что от его ушей можно зажигать факелы. Он подошел к ложу. Девушка была так прекрасна, словно сюда, на землю, попала случайно, ее место в вирые среди богов и героев!

Медленно он опустился на колени. Девушка приподнялась на локте, тонкая ткань соскользнула с плеча, обнажив белую как снег кожу. Над ухом Таргитая раздался нежный, как вздох утреннего ветерка, голос:

— Певец из дальней страны… Меня зовут Зебо, я дочь кагана. У меня беспокойные сны. Я хочу, чтобы ты спел мне.

— Все, что велишь, — ответил Таргитай прерывающимся голосом. — И даже больше.

Зебо улыбалась, у нее были нежные щеки и яркие пухлые губы.

— Не нужно ли тебе чего-либо от меня?

— Нет, — заверил ее Таргитай. — Моя свирель со мной!

В ее огромных глазах промелькнуло странное выражение. Таргитай запоздало подумал, что надо бы сказать про переполненный мочевой пузырь — в животе уже горячая тяжесть, но, возможно, дочь кагана имела в виду не его мочевой пузырь?

Он нерешительно вытащил свирель. Служанки сели на пол у стены. Таргитай сел на край ложа, как велела жестом Зебо. Их глаза встретились, его сердце затрепыхалось, как овечий хвост.

— О чем спеть? — спросил он внезапно охрипшим голосом.

Она ответила мягким удивленным голосом:

— Песни бывают только о любви… Остальное — разве песни?

Воздух плыл плотными осязаемыми струями, от светильников шел пряный жар. Перед глазами подрагивал воздух. Таргитай чуть раздвинул колени, чтобы не сдавливать мочевой пузырь, тихонько заиграл простую грустную мелодию.

Служанки шептались, толкались локтями, но когда Таргитай закончил играть, все застыли, как вырубленные из дерева столбики. В прекрасных глазах Зебо блестели слезы.