Похитители - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фаррис cтр.№ 53

Крошке очень хотелось рассказать о новой маскировке мужа, но она сразу же поняла, что сегодня утром ее ожидает недружелюбный прием. В таких случаях она никогда не задерживалась и быстро спускалась. Это было правилом номер один у Крошки.

Толстуха с улыбкой поставила поднос с завтраком на столик и на несколько дюймов приоткрыла окна. Утренний воздух был прохладным, ветра не было. Несколько секунд она с восхищением смотрела из окна, потом повернулась к кровати.

— Сегодня я испекла булочки со смородиной, — сообщила Барбара. — И много лососины. Мне стыдно говорить, но у нас закончился английский чай… — Крошка все еще надеялась на дружескую беседу, но поняв, что ее объяснения никому не нужны, замолчала и пожала плечами с таким видом, будто упрямство Кэрол ее немного смущает (какой смысл был в том, чтобы в один день вести себя дружелюбно, а на следующий — дуться?). Однако она решила встретить поражение с достоинством. Крошка сняла цепь на одном конце, чтобы Кэрол могла встать и сходить в ванную комнату.

После того, как Кэрол ночью вывалилась из окна и чуть не свернула себе шею, Джим переделал крепление, и оно сейчас было более простым и более эффективным. Ошейник сейчас сменил специальный велосипедный кожаный пояс с пряжками и стальным кольцом сзади. Ночью, перед тем, как Кэрол Уоттерсон собиралась ложиться спать, Джим продевал в кольцо цепь. Цепь была в два раза длиннее кровати и крепилась к раме с обоих концов. Длина позволяла Кэрол, если захочется, спать на боку. Сейчас ей на самом деле было значительно удобнее, чем раньше, хотя девушка и часто жаловалась на широкий и немного тесный пояс, который, по ее словам, не давал ей нормально дышать. При закрепленной цепи Кэрол Уоттерсон не могла не только встать с кровати, но даже сесть.

На запястьях Кэрол сейчас все время были надеты наручники, соединенные восемнадцатидюймовой цепью, так что она могла есть и умываться, не снимая их. Она даже принимала в наручниках ванну, поскольку сделаны они были из нержавеющей стали. Джим сделал оковы также и для лодыжек Кэрол, но надевал их только по случаю.

Когда Кэрол Уоттерсон водили вниз для принятия солнечных ванн на крыльце со стеклянной крышей, ей приходилось переступать через цепь, соединяющую запястья. Когда ее руки оказывались за спиной, цепь продевали в кольцо и замыкали на маленький амбарный замок. Джим объяснил, что любая попытка побега вынудит его вернуться к наркотикам, а в случае необходимости пригрозил применить и иглу. Кэрол понятия не имела, что было, когда ее пичкали наркотиками, и лишь до сих пор ноющее горло оставалось печальным напоминанием тех дней. Однако больного горла и рассказов о том, как она чуть не повесилась, пытаясь совершить побег, оказалось вполне достаточно, чтобы запугать Кэрол Уоттерсон и заставить повиноваться.

После той чуть не ставшей роковой ночи они перестали давать ей наркотики. Кэрол Уоттерсон заставляли принимать только необходимые болеутолящие лекарства, а позже, когда появились симптомы пневмонии, Крошка стала бесстрашно применять антибиотики. Четыре дня с Кэрол постоянно кто-то находился, так как в горле у нее совершенно внезапно случались кровотечения, которые могли закончиться смертельным исходом. Каждое утро Кэрол просыпалась с чувством тошноты от проглоченной за ночь крови. Она часто бредила, силы снизились до опасного уровня. Крошка немного разбиралась в медицине и не на шутку боялась, что они могут потерять ее. Неудачная попытка побега для Кэрол Уоттерсон неминуемо закончилась бы смертью, провиси она еще с полминуты. В этом случае она наверняка просто задохнулась бы. К счастью, Джим, рискуя собственной шеей, предотвратил ужасную трагедию, и сейчас девушка медленно выздоравливала. Ее горло по-прежнему находилось в неважном состоянии, но абсцесса, к счастью, не было. Скоро к ней вернется аппетит, и она начнет набирать вес. По настоянию Крошки Кэрол каждый день делала легкие физические упражнения, чтобы не атрофировались мышцы.

В интеллектуальном отношении Кэрол Уоттерсон также чувствовала себя лучше, хотя у нее по-прежнему оставались провалы в памяти. Крошка спросила себя, каким окажется сегодняшний день. Может, подумала она, дополнительная доза лекарства поднимет Кэрол настроение.

Как только Крошка отомкнула цепь, Кэрол молча и медленно направилась в уборную. Толстуха подошла к шкафу, достала чистое белье, рубашку с брюками и положила одежду на кровать. Кэрол умылась и вернулась со сверкающим лицом. Она равнодушно посмотрела на разложенную одежду.

— Ты не обязана делать это, Крошка. Ты не моя служанка.

— Ничего страшного, Кэрол. Поторопись, а то завтрак остынет.

Кэрол села на кровать и взяла поднос. Восходящее солнце наполнило комнату золотистым светом. Золотистый цвет очень идет Кэрол, подумала Крошка и в который уже раз совершенно искренне пожалела, что им никак не удается убрать у нее из-под глаз бронзовые круги. Очевидно, Кэрол нуждалась в уколах витамина Б-12 и в железе. Крошке очень хотелось проколоть ей полный курс обновляющих организм лекарств, в число которых должны были входить демерол, декс, витамины, глюконат кальция и гаммаглобулин, но она сомневалась, что организм Кэрол выдержит столь внезапное обновление и ускорение. Пусть мать природа сама лечит ее, в конце концов решила Крошка. Хорошая еда, свежий воздух и солнце… Кэрол чуть ли не каждый день загорала, и пара часов на крыльце сегодня после обеда сделает ее почти такой же коричневой, какой она была до приезда сюда.

Съела Кэрол совсем немного, зато выпила весь апельсиновый сок, который Крошка старательно выдавила. Она казалась вялой и много зевала, как будто плохо спала. Неудивительно, когда половину ночи прогрохотала сильнейшая гроза. Крошка рассказала пленнице, как сама перепугалась, услышав раскаты грома.

— Я бы обязательно спряталась в чулане, если бы в доме нашелся такой просторный чулан, в который я могла бы забраться.

Кэрол Уоттерсон задумчиво кивнула, будто не заметила юмора в словах толстухи, и спросила, какой сегодня день. Крошка сказала, и Кэрол принялась считать.

— Значит… восемнадцать дней, не так ли? Нет, даже девятнадцать.

— Двадцать, — извиняющимся голосом поправила ее Крошка. — Завтра будет три недели. — Она рассмеялась, как смеются счастливые девочки, и пообещала: — Мы испечем праздничный торт со свечами.

Кэрол, казалось, совсем не слушает. Она смотрела в окно на голубое небо и молочного цвета тучи.

— Нужно закрыть окна какими-нибудь занавесями, — сказала Крошка. — Готова поспорить, ночью ты ни на минуту не сомкнула глаз.

— Делай, как хочешь, — безразлично пожала плечами Кэрол. — Я бы и с занавесями не заснула. Я думала. Я хотела…

— Что? — подождав несколько секунд продолжения, спросила Крошка.

Кэрол терпеливо посмотрела на нее, как на пустое место.

— Я хотела, чтобы одна из молний попала в дом и убила меня… Чтобы все закончилось… — Она говорила медленно, глотая слова. Но с каждым днем ее дикция улучшалась. Целую неделю после той ночи, когда она чуть не повесилась, Кэрол Уоттерсон вообще не могла произнести ни единого звука. — Никак не могу понять, зачем вы так стараетесь сохранить мне жизнь. — Ее усталые и слабые глаза вспыхнули. — Ведь все равно вам в конце концов придется убить меня.