Дизель решает все - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Маришин cтр.№ 60

Расспрашивал меня Исидор Евстигнеевич больше часа, а я, пересказывая свою легенду, пытался как можно меньше вдаваться в детали, а то что говорил, старался сам хорошо запомнить, чтобы в будущем меня не поймали на противоречиях. Из-за этого, собственно, выдумывать старался как можно меньше, описывая своего реального родителя, поместив его, в своем воображении, в другую обстановку. Нарком изредка комментировал мой рассказ, не говоря при этом ни да, ни нет.

— Рукастый, говоришь, был и штуки разные горазд придумывать? На Петьку похоже, но он по дереву мастерил, а с железом знаком не был. Хотя в жизни мог всего понабраться, голова у него светлая была.

После того как меня полностью «выпотрошили» на тему моей «лесной» жизни, перешли к настоящему моменту. Здесь уже подключились Артюхина с Меркуловым, дополняя мой рассказ деталями. Я старался не касаться своей работы, так как не знал, с кем имею дело и можно ли этому человеку доверять, ограничился тем, что работаю на ЗИЛе.

— Да он главный конструктор моторного КБ ЗИЛа! — не выдержала Артюхина. — Это он тот дизель придумал, станки под который вы на завод закупали! Ну помните срочный заказ? Я тогда же вам и письмо прислала!

— Точно! Было дело! Ох уж и пришлось нам тогда покрутиться! — Нарком как-то оживился, а его отношение ко мне, после выяснения моего нынешнего положения, переменилось. Теперь любой факт биографии и черта характера трактовались как подтверждение родства. Горячий? Весь ЗИЛ чуть ли не на дуэль по одному хотел вызвать? Точно — наша порода! Что и Халепский через Ворошилова на днях Берии жаловались на его рукоприкладство? Молодец! На мелочи не разменивается — наш человек.

— Семен, — обратился ко мне нарком по имени. — Раз уж ты нашелся-объявился, давай-ка сегодня вечером ко мне в гости с семьей. Я здесь, двумя этажами выше живу. Надо бы это событие отметить. Конечно, точно нельзя сказать, родня ли мы, но если вероятность такая есть — то пусть будет.

Артюхина и Меркулов разом встали и принялись нас наперебой поздравлять. На что Исидор Евстигнеевич сказал:

— Торопитесь, товарищи! Вечером милости прошу, там за столом и поздравите по-настоящему.

— Гхм! — наконец мне удалось вклиниться, таким немного бестактным образом. — Боюсь, вечером, да и вообще в ближайшее время, не получится. Сын приболел, а на днях у меня командировка в Ленинград. Придется отложить.

— Эх, жаль! А я-то уже настроился! — нарком чуть сник. — Значит, как только домой вернешься — сразу звони и ко мне. Это дело в твоем плане — первое!

Тепло распрощавшись, мы разошлись, а я принялся обдумывать вновь создавшуюся ситуацию с внезапно объявившейся родней. Иметь дядей целого наркома — это уже что-то, что позволяет влиять на ситуацию в серьезном масштабе. Но для этого нужно узнать человека достаточно хорошо. Да, Любимов-старший целиком прав, в гости — первым делом.

Эпизод 4

В начале января месяца 1932 года произошли значительные изменения в административно-хозяйственной структуре СССР. В частности, ВСНХ был упразднен, а вместо него создано сразу три наркомата — тяжелой, легкой и лесной промышленности. Наше, ставшее уже родным, Всесоюзное объединение быстроходных Дизелей вошло в первый из них как главное управление, сокращенно — ГУ БД. Примечательно, что эта структура была равнозначной ГУ автотракторной промышленности, ГУ авиационной промышленности и ГУ судостроения. Получалось, что любые другие двигатели, кроме дизельных, управления разрабатывали и строили самостоятельно, а решение на применение дизелей на той или иной технике принималось на уровне наркома ТП товарища Орджоникидзе. С одной стороны, это способствовало концентрации усилий на решение проблемы обеспечения страны абсолютно необходимыми в условиях недостаточного развития нефтепереработки моторами, с другой — вызывало межведомственные трения.

Особенно остро развивались события в авиационной сфере. Даже не хочу знать, каких усилий стоило Берии отвоевать для нашего ГУ московский завод № 24, который ранее предполагалось ориентировать на выпуск моторов отечественной конструкции М-15 и лицензионных М-17. По слухам эти движки в серии были крайне ненадежными и завод, начав летом с АН-100-2, полностью переориентировался на выпуск АН-130-2 и перспективных АН-130-4. Чаромский, пользуясь тем, что в авиацию шло все самое лучшее, сразу ввел в конструкцию этих моторов все, чего ЗИЛ не мог себе позволить из соображений экономии — шариковые опорные подшипники коленвала, бронзовые вкладыши шатунов. При этом базовый АН-130-2 прибавил в мощности по сравнению с «приземленным» аналогом сразу 15 лошадиных сил, а при форсировании его раскрутили до 315 лошадиных сил. Впрочем, в этой версии его выпускать не собирались, потому как предназначался он для ГВФ, точнее на самолет АИР-5, а «заряженный» вариант был всего лишь экспериментом на переходе к четырехцилиндровому АН-130-4. Алексей Дмитриевич немало натерпелся с Х-образником, для которого, в первую очередь, пришлось разрабатывать новый двухскоростной компрессор, на «оппозите» обходились двумя стандартными с АН-100-2. Второй большой проблемой была система смазки, так как масло стекало в кожухах шатунов во внешние картеры нижних цилиндров. Пришлось организовывать принудительный его отвод в маслобак через радиатор. Мотор обещал дать 630 лошадей, при весе около 300 килограммов, но ждать его следовало не ранее мая месяца.

Это обстоятельство не дало Берии с Чаромским покуситься на Запорожский и Рыбинский заводы, где продолжали строить М-22 и М-17.

В автотракторной сфере, куда можно отнести и танкостроение, с производителями шасси, подчиняющимися своему ГУ, у нас сложилась полная гармония и взаимопонимание. ЗИЛ был единственным крупным поставщиком моторов и не только ставил их на свои грузовики, но и отправлял в Ярославль. Так как наши «лишние» «100-2» дизеля стали повсюду ставить стационарно, а также на небольшие суда, высвободилось, производство на заводе «Возрождение» в городе Марксштадт. Ранее завод выпускал для этих нужд гораздо менее мощные дизели конструкции Якова Васильевича Мамина. Причем, несмотря на небольшие объемы выпуска, уверенно держал первенство по качеству среди предприятий «Союздизеля», строя свои моторы прямо-таки с прецезионной точностью, чему способствовало соответствующее оборудование. А также, возможно, менталитет части рабочих. Я, если честно, устроил Берии настоящую истерику, когда узнал, что часть нашего производства передается в какой-то… штадт какому-то Нихельману. Лаврентий Павлович дождался, когда я выговорюсь, и спокойно ответил, что город находится в автономной области немцев Поволжья и повода для беспокойства за секретность нет. Теперь, переименовав в «Коммунист», завод передали в структуру ГУ БД, а Берия, лично объездивший все моторостроительные заводы СССР, решил полностью перепрофилировать его на выпуск топливной аппаратуры.

Здесь же, на «Коммунисте», должны были выпускаться и «пускачи», созданием которых наше КБ занималось со второй половины декабря 1931 года. Делать их «вне очереди» меня заставил поток рекламаций, хлынувший на ЗИЛ с началом холодов. Жалобы были одни и те же — уже при температуре минус пять градусов ЗИЛ-5 было крайне трудно завести. Для запуска требовалось крутить мотор стартером достаточно энергично и долго, чтобы компрессор создал необходимое для продувки цилиндра давление и температуру воздуха. Но на морозе масло густело, аккумулятор быстро садился и грузовик «умирал». Этот недостаток выявился так же внезапно, как и проблема фильтров, только потому, что прошлой зимой наши опытные машины практически всегда «ночевали» в теплом гараже и заводить их на морозе из холодного состояния просто не доводилось.