— Если хотите, можете уйти. Буквально через пару минут мы начнем работать с трупами.
Я ответил, что если он не собирается сдаваться, то я — тем более.
Показалась судебно-медицинская бригада. Представив меня экспертам, Полхаус отправился в дом, чтоб показать им подвал и пятна крови. Затем прибыла патрульная машина, и полицейские стали огораживать дом и участок желтой лентой от любопытных.
— А сейчас, мистер Андерхилл, вам лучше удалиться, — попросил меня сержант.
Двое в форме, которых я видел в парке Шермана, поделили между собой половину лужайки перед домом. Бесполезно, подумал я. Мне очень хотелось посмотреть на Полхауса, когда он будет признаваться, что ошибался.
Криминалист по имени Гэрри Сунг, которого мне представили как стажера из Сингапура, выглянул из задней двери, поманил рукой Полхауса и начал что-то быстро говорить, показывая рукой в сторону стены. Я понятия не имел, о чем их разговор, и решил не обращать на это внимания. Я стоял, привалившись спиной к стене дома со стороны заросшего заднего двора.
Двое офицеров, которых я видел в парке, Роут и Сэлвидж, что-то заметили и позвали Полхауса. Он подошел к ним и, опустив голову, стал разглядывать то, что они обнаружили. Затем призывно махнул мне рукой. И лишь подойдя к ним, я увидел то, что скрывала от взгляда высокая трава Чтобы очистить длинную полоску земли примерно в фут шириной и длиной во весь участок, от стены до стены, кто-то множество раз перекопал и разрыхлил землю и оставил полоску отличной плодородной почвы коричневого цвета, на которой лишь кое-где проклевывались росточки молодой травки. Ее регулярно возделывали, эту полоску земли.
— Интересно, — начал я, — если вы искали именно это, как же тогда он...
— Если я правильно понял то, что мне сообщил Гэрри Сунг, мы с минуту на минуту увидим, как он выйдет из-под земли прямо... здесь.
Сержант показал рукой на землю, где он ожидал появления Сунга.
— Из-под земли? — переспросил я. И тут же понял, что он открыл за минувшие двадцать минут.
Затем послышался звук, похожий на стон, за ним — звук осыпающейся земли. Точно в том месте, на которое указывал Полхаус, вдруг резко поднялась и отлетела в сторону крышка люка с травой и бурьяном на ней, явив миру улыбающуюся физиономию Гэрри Сунга.
— Ну и темень же там! — радостно воскликнул он.
Я подвинулся к его голове, поднимавшейся все выше по мере того, как стажер карабкался по земляным ступеням.
— Нет, ну он настоящий псих. — Сунг выскочил из дыры в земле, размахивая лопаткой. — Это ж надо — выкопать подземный ход и так спрятать его!
Марк не заметил двери в стене подвала; мы с сержантом Полхаусом не заметили; заметил только Гэрри Сунг и весь сиял от удовольствия.
— Главное в нашем деле — что? — радовался он. — Быть внимательным.
— Очень внимательным, — поддержал Полхаус. Он посмотрел на меня. — Придется подключать наших взрывников. Сейчас вызову их. Наверное, придется сносить к черту эту стену, чтобы расширить пространство для поиска
Он подошел к участку земли, напоминавшему ненадолго забытую полоску фермерской пашни.
— Гэрри, дай мне, пожалуйста, твой инструмент.
Гэрри пересек восемь футов земли и протянул ему лопатку — древком вперед.
— Идите сюда, — обратился Полхаус ко мне.
Я подошел к сержанту. Он неглубоко воткнул штык лопатки в податливую почву рядом с широкой коричневой полосой, отбросил в сторону землю, потом еще.
— Ага, — вдруг обронил он.
Я наклонился, и в нос мне ударил смрад, сочащийся из небольшой, выкопанной Полхаусом ямки. Смерть, тлен и аммиак, запах древнего примитивного процесса. Через секунду мне показалось, что он окутал меня всего, приклеившись к коже.
Я пишу уже больше часа и не в силах продолжать. Что-то вроде экскаватора свернуло в переулок и едет сюда, грохоча, как шайка рокеров.
Тим отложил ручку и задумался о том, чем ему предстоит сейчас заняться. Одетый как директор Бэттли, в серый костюм, белую рубашку и галстук, Филип объявил, что у него нет никакого желания «торчать» на заднем дворе и «пялиться» на то, как полиция будет сносить бетонную стену и выкапывать трупы. Пока Тим был занят своим дневником, Филип бродил по дому, включал и выключал телевизор, брал в руки журналы и клал их обратно. Около трех часов дня Филип, тяжело ступая, поднялся по лестнице; десять минут спустя он опять был внизу, но уже без галстука.
— Надеюсь, ты тоже не будешь там стоять и смотреть на все это, — заявил он.
Без галстука Филип казался раздетым — как человек, никогда не снимавший очки и впервые показавшийся на людях без них.
— Они собираются всего лишь снести стену, — сказал Тим.
— Ну да, а потом? — Он явно мучился и так же явно не знал, как с этой мукой справиться. — Снести стену немудрено, каждый может. Я могу снести стену. Даже ты можешь снести стену. Главное — что последует за этим Можешь, конечно, оставаться зрителем, а я — пас. И я не шучу.
— Оставаться зрителем? — переспросил Тим.
— Легкомыслие ведь не совсем тебе чуждо, не правда ли? — Он кинулся в свое убежище.
— Что за выражение — «оставаться зрителем»? — пробормотал Тим. — Оставаться зрителем... Филип предпочитает не оставаться зрителем
В гостиной после короткой речи Филипа и его стремительного раздраженного бегства повисло напряжение. Тиму хотелось уйти — неважно куда, но он не мог оставить Филипа одного, даже если впоследствии брат обвинит его в этом Потом он вдруг вспомнил, что компьютер Марка — тот самый, с которого он отправлял письма дяде Тиму, — стоял по-прежнему наверху, словно дожидаясь работы. С помощью старого доброго «Gotomypc.com» и лэптопа Марка он может «стать зрителем» своей электронной почты, посмотреть, не написал ли кто ему чего-то интересного, а заодно стереть спам
[35]
, пока его не стало слишком много. Вот этим, подумал Тим, я и заполню время: спам как средство отвлечения внимания.
— Филип, — сказал он в закрытую дверь. — Можно, я поднимусь в комнату Марка и проверю свою почту с его компьютера?
Филип сказал, что брат волен делать что угодно.
Наверху Тим устроился на стуле за письменным столом и открыл крышку лэптопа. Он чувствовал неловкость, будто вторгался в личную жизнь своего племянника Экран компьютера почти мгновенно ожил Иконки аккуратными рядами выстроились на темно-зеленом поле. Тим кликнул одну из них и проделал несколько необходимых операций, прежде чем дождался соединения.
При модемном соединении его программа работала с мучительной медлительностью, и у сервера, похоже, сегодня был тяжелый, со скрытыми ошибками, день. С третьей попытки Тиму удалось установить связь со своим домашним компьютером. Наведя курсор на «Outlook Express», он щелкнул левой кнопкой. Дальнейшее напоминало величественное течение Миссисипи на широком повороте: все неспешно тянулось в коричневом сонном потоке. Выделенные жирным шрифтом непрочитанные сообщения вдруг появились на экране. Сначала пять или шесть, затем, со скоростью взрывающегося в микроволновке пакета с попкорном, колонка новых сообщений стремительно разрослась до двадцати четырех, тридцати, сорока пяти, шестидесяти семи... На этой цифре рост прекратился — попкорн взорвался весь.