Ветеран - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Форсайт cтр.№ 41

Утром 8 сентября в «Доме Дарси» царили суета и возбуждение. Прилив адреналина в предвкушении захватывающих торгов с лихвой заменял людям из мира искусств все существующие на свете наркотики.

Слейд попросил почтенного Бертрама прийти пораньше и четко и подробно проинструктировал его. За долгие годы работы в «Доме Дарси» Бертрам пережил пять смен руководства. Еще молодым человеком, вернувшись с военной службы, он пошел по стопам отца — тот служил посыльным у самого основателя фирмы, старого мистера Дарси. Старик знал, как вести дело. Эти нынешние выскочки ему и в подметки не годились. Настоящий джентльмен с головы до пят; и все служащие, и рабочие знали при нем свое место. Совсем не то, что теперь.

Бертрам был последним служащим, носившим на работе котелок; за долгие годы довелось ему перетаскать по коридорам и залам немало шедевров общей стоимостью в миллиарды фунтов. И никогда, ни разу, он не покусился и на пенни из этих денег.

Он сидел в своей крохотной каморке и пропускал через отвислые, словно у моржа, усы вот уже, наверное, пятую чашку чая. Задача его была несложной. Он должен сидеть в заднем ряду в синем саржевом костюме, вооруженный специальной карточкой участника аукциона, и принимать участие в торгах только по одной картине. Чтоб избежать ошибки, ему заранее продемонстрировали натюрморт с двумя куропатками, висящими на крючке. Ему также велели хорошенько запомнить название картины, «Дичь», которое мистер Слейд громко и четко произнесет с трибуны.

И наконец, мистер Слейд велел ему внимательно следить за его лицом. Когда настанет черед Бертрама вступить в торги, мистер Слейд должен подмигнуть ему левым глазом. Это сигнал к поднятию карточки. Бертрам сказал, что все понял, и в очередной раз потянулся к чашечке чая, а затем, уже, наверное, в четвертый раз, отправился в туалет, опорожнить мочевой пузырь. «Только этого нам и не хватало, — раздраженно подумал Слейд, — чтоб этот старый болван застрял в сортире в самый критический момент».

Подбор Алана Лью-Трейвеса был впечатляющим. Звездами аукциона должны были стать два полотна прерафаэлитов, изумительный Милле из коллекции недавно умершего ценителя живописи, а также Холман Хант, работы которого не выставлялись вот уже многие годы. Следом за ними шли две замечательные гравюры Джона Фредерика Херринга, изображающие лошадей, и парусное судно в штормовую погоду кисти Джеймса Кармишеля.

Торги начались ровно в десять. Зал был полон, некоторым посетителям даже не хватило мест, и они стояли у стены. У Слейда было три натюрморта маслом с изображением дичи и охотничьих ружей, и он решил выставить картину шотландца четвертой в этом ряду. Это никого не удивит, пусть даже она и не заявлена в каталоге, просто надо провернуть ее через продажу как можно быстрей.

И вот он поднялся на трибуну и, тепло поприветствовав публику, взялся за молоток.

Все шло гладко, как по маслу. В заднем ряду сидел Бертрам, зажав в руке карточку, и не сводил со Слейда глаз.

Перегрин так и сыпал шутками и становился тем веселей, чем выше взлетали цены. Большинство принимавших участие в торгах он знал в лицо, но заметил в зале и с дюжину незнакомых лиц. К примеру, вот тот джентльмен в темном костюме, сидящий в предпоследнем ряду. Время от времени он поднимал голову, и в его круглых очках вспыхивали блики от ярких ламп. Кто он такой?…

Во время краткого перерыва, когда одну картину уносили, а другую ставили на подрамник, Слейд подозвал к себе одну из девушек. И, наклонившись, прошептал ей на ухо: «Кто тот япошка, что сидит в предпоследнем ряду, слева от прохода? Ступай узнай». Девушка кивнула и удалилась.

Во время следующей перемены она подошла к трибуне и сунула в руку Слейда записку. Тот поблагодарил ее кивком. Развернул записку и прочел:

«Мистер Ёсиро Ямамото, галерея «Осака», Токио. Представил кредитное письмо от токийского банка на сумму в один миллиард иен».

Слейд расцвел в улыбке. Стало быть, узкоглазый готов потратить два миллиона фунтов. Не проблема! Он был уверен, что ему уже попадалось где-то это имя, Ямамото. Да, точно. Так звали адмирала, бомбившего Пёрл-Харбор. Откуда ему было знать, что однофамилец японского флотоводца явился в Найтсбридж с аналогичной миссией и что письмо из токийского банка было создано Сьюзи Дей на компьютере.

В самом начале торгов мистер Ямамото время от времени вскидывал руку с карточкой, но особой настойчивости не проявлял и уступал другим претендентам до того, как была названа окончательная цена. И все же за непроницаемыми линзами круглых очков угадывался взгляд истинного и азартного игрока.

Появился первый из четырех натюрмортов. И он, и другие два, внесенные в каталог, принадлежали кисти не слишком выдающихся художников и ушли за суммы от пяти до десяти тысяч фунтов. И вот когда третий натюрморт унесли, мистер Слейд с лукавой улыбкой объявил:

— Имеется еще и четвертый натюрморт, он в ваши каталоги не внесен. Просто не успели, последнее поступление. Совершенно очаровательное полотно шотландского художника Коллама Макфи.

Колли Бернсайд не вынес искушения и поделился своим именем с художником. Правда, это было единственное, что их объединяло.

— Называется «Дичь», — громко и отчетливо произнес Слейд. — Итак, какова же стартовая цена? Предлагаю начать с тысячи.

Бертрам тут же поднял карточку.

— Тысяча фунтов сзади. Кто больше?

Поднялась еще одна карточка. Человек, которому она принадлежала, должно быть, был близорук. Все остальные потенциальные покупатели, дилеры, коллекционеры, агенты и владельцы галерей, взирали на картину с недоумением.

— Вам вызов, сэр, две тысячи фунтов! — провозгласил Слейд и многозначительно уставился на Бертрама. И еле заметно подмигнул левым глазом. Бертрам поднял карточку.

— Три тысячи фунтов! — сказал Слейд. — Услышу ли я четыре?…

В зале царила тишина. Затем японец кивнул. Слейд смутился. Со своего подиума он видел густые черные волосы с проблесками седины, но миндалевидные глаза были почти скрыты за толстыми линзами.

— Желаете поднять ставку, сэр? — осведомился он.

— Хай [17] , — ответил мистер Ямамото голосом Тосиро Мифунэ [18] из фильма «Сегун» и снова кивнул.

— В таком случае будьте добры, поднимите свою карточку, сэр, — сказал Слейд.

Покупатель из Токио пробормотал нечто нечленораздельное в знак согласия и поднял карточку.

— Четыре тысячи фунтов, — объявил Слейд. Он оставался невозмутим, хотя и не предполагал, что найдется желающий перебить цену у Бертрама. А тот, по сигналу Слейда, снова вскинул руку с карточкой.

Недоумение, даже смятение, царившие в зале, не шли ни в какое сравнение с тем, что испытывал стоявший у стены Алан Лью-Трейвес. Он никогда не слышал о картине под названием «Дичь», не видел ее; и если б ему привезли это так называемое произведение, тут же отправил бы ее назад, в Суффолк, той же машиной. Если Слейд в последний момент захотел выставить на торги не зарегистрированную в каталоге картину, то почему он об этом никому не сказал? И потом, кто такой этот Макфи? Сроду о нем не слыхивал. Возможно, родственник какого-то приятеля Слейда, с которым тот ходит на охоту. А цена между тем поднялась до пяти тысяч. Вполне нормальная цена за работу, стоящую внимания, но за эту мазню… Нет, просто непостижимо! Да на одни только комиссионные от этой суммы совет директоров может наслаждаться любимым своим кларетом не одну неделю.