Зодиак - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Грейсмит cтр.№ 59

Пятница, 29 февраля 1980 года

Я сижу напротив одного из ведущих экспертов страны по серийным убийцам. Доктор Дональд Т. Ланди — практикующий профессор-психиатр, преподаватель права в Стэнфордском университете. Моложавый светловолосый профессор как раз занимается Кеннетом Бианки в процессе «Хиллсайдского душителя». Ранее я видел обоих по телевизору. Мы встретились в современном, уставленном множеством книжных шкафов кабинете Ланди в школе права Стэнфорда.

— Доктор Ланди, вы считаете, что существуют два четко различимых типа серийных убийц: сексуальные садисты и параноидальные шизофреники. [32] Вторые встречаются чаще. Как, по-вашему, на основании тех писем Зодиака, которые вы проанализировали, можно ли считать его сексуальным садистом?

— Если мне придется отвечать на этот вопрос, я, скорее всего, отвечу «да», — говорит мне доктор Ланди. — В отличие от параноидальных шизофреников садист-социопат не страдает галлюцинациями. Он выбирает жертвы, руководствуясь глубоко укоренившимися в нем потребностями удовлетворения своих сексуальных и садистских позывов путем, например, удаления или уродования определенных частей тела жертвы.

У меня сложилось впечатление, — продолжает Ланди, — что сегодня вокруг нас таких людей больше, чем десять-двадцать лет назад. Когда я впервые увидел Эдмунда Эмиля Кемпера (он убил в Санта-Крус восемь женщин, последней — собственную мать), я обратился к специальной литературе. Там говорилось, что ранее такое случалось раз в десять лет. Поэтому я не ожидал скорой встречи с подобным случаем; больше того, я считал даже, что больше уже не натолкнусь на такое за всю оставшуюся жизнь. Но лишь за прошлый год подобное повторилось не раз. И все эти случаи имеют много общего. За весь двадцатый век сексуальных садистов было раз, два и обчелся. А семидесятые годы берут реванш!

Я лично занимался несколькими случаями, поэтому вижу сходство между ними. Реакции Бианки на психологические тесты почти совпадают с реакциями Кемпера. Оба видят разорванных на части животных, лужи крови и обнаженные бьющиеся сердца.

Психологический портрет сексуального садиста — и, возможно, Зодиака — выглядит следующим образом: он всегда мужского пола, обычно младше тридцати пяти лет, умен, хитер, скрытен, силен физически. Отец у него по натуре человек пассивный, жестокий или отстраненный, мать привлекательная, доминантная, неровного поведения, перемежающая порывы привязанности к ребенку и периоды отстранения от него. Сексуальный садист ненавидит мать, хочет ей отомстить, рисует в своем воображении картины ее смерти, но одновременно мучается от извращенной любви к ней. Секс с другими женщинами для него невозможен. В большинстве случаев у него крайне мало социальных и сексуальных контактов, а нормальное половое общение этому человеку недоступно. Убийство — единственно возможное для него успешное общение с женщиной. Все убитые им женщины — лишь замена истинной цели, матери, которая часто оказывается последней жертвой.

В раннем детстве сексуальные садисты истязают животных. Ричард Трентон Чейз («вампир из Сакраменто») пил человеческую кровь, в морозильной камере его холодильника хранились почки и печень животных. Он душил и травил своих домашних животных в отсутствие человеческих жертв.

По неизвестным причинам половое влечение и агрессия переплетаются в сексуальных садистах в раннем детстве и затем находят выражение в жестоких актах убийства.

Убивает такой тип для того, чтобы получить половое удовлетворение. Убийство вызывает мощный сексуальный всплеск и удовольствие, заменяет садисту-убийце половой акт. Возможен онанизм при воспоминании о преступлениях.

Сексуальный садист часто дразнит полицию, например письмами, в которых умышленно допускает грамматические ошибки. Он может убивать и для того, чтобы поиздеваться над полицией; прилагая неимоверные усилия к тому, чтобы остаться неузнанным и непойманным, он зачастую наводит на себя подозрение рискованными действиями.

Сексуальный садист подвержен тяге к самоуничтожению. В детстве он может играть в собственную казнь, а с течением времени в нем развивается склонность к самоубийству.

Полицейское вооружение и снаряжение такого человека притягивает, он может прикидываться полицейским. Коллекционирует оружие и инструменты для пыток, искусен в их применении.

Садист стремится дегуманизировать свои жертвы, низвести их до уровня вещей, не способных сопротивляться. Он неисправим, не ощущает угрызений совести и склонен повторять свои преступления.

Жертвы выбираются по каким-то общим характеристикам, например студенты или «голосующие» на обочине. Преступления он способен описать вплоть до мельчайших подробностей. Пойманный с поличным, с большим удовольствием описывает остальные преступления, стараясь при этом унизить полицию.

Сексуальный садист достаточно сообразителен, чтобы не выказывать никаких признаков психического нездоровья.

— Но почему их столько развелось? — недоумеваю я.

И доктор пытается мне объяснить:

— Возможно, эти люди воспринимались родителями как, мягко говоря, несколько странные, из-за того что они резали животных на куски и складывали эти куски в морозильник. Раньше за такие фокусы можно было упрятать человека на всю жизнь, но не теперь. Подозреваю, что не один потенциальный Зодиак «отдыхал» в психиатрической лечебнице. Но теперь никого нельзя держать там дольше девяноста дней. [33] До шестьдесят девятого года можно было угодить в психушку за сущие пустяки. Сейчас все изменилось. Нужны свидетели попыток самоубийства либо насилия, совершенного в отношении окружающих.

— Скажите, а скольких сексуальных садистов вам довелось видеть по работе?

— Дюжину. Немало. Но это количество не сравнить с тысячами параноиков-шизофреников. Особенно жутко выглядит у сексуальных садистов их взаимное сходство. Что их всех объединяет — так это искаженное восприятие женщин. Они не способны к нормальным взрослым половым отношениям. Альтернатива — секс с покойником или убийство для достижения полового удовлетворения. Или секс с детьми. Власть над объектом полового удовлетворения достигается насилием. Удушение, связывание и так далее… Или дети. Ощущение всемогущества в отношении объекта.