Код Маннергейма - читать онлайн книгу. Автор: Василий Горлов cтр.№ 22

— Два автобуса со спецназом — человек сорок, три снайпера, — докладывала она сухо и четко, — в основном, распределяются у моста — ожидают, что придем по суше. Со стороны залива — милицейские посты: у входа в цитадель и у прохода во двор. Пока все. Что решил?

Арсен объяснил, где возьмет ее на борт катера, и закончил разговор. Взрывчатка обнаружена и, судя по всему, обезврежена, а группу ожидает в замке свора спецназовцев. ФСБ пронюхала об операции — ясно, что кто-то предал, а кто — позже будет время выяснить. Иншаалла, у него есть две чеченки, обмотанные «поясами шахидов» до самых ушей и горящие желанием уйти в райские кущи Аллаха, прихватив с собой на тот свет как можно больше неверных. Захват замка щедро оплачен и деньги следует отработать. Борз не собирался умирать — пусть гибнут дураки, такие как Мовсар Бараев. Он оскалился и согнул правую руку в локте: «Вот русские собаки меня получат!» Чеченский суверенитет и прочая политическая чушь его никогда не интересовали. Он воевал за деньги, и ему нравилось это занятие.

Арсен, запустив двигатели, на малых оборотах двинулся к месту встречи с Ингеборге. Катер отзывался на малейшие повороты штурвала, и приятная послушность судна радовала главаря моджахедов. Внимательно разглядывая прибрежные каменные отмели попутных островков, он напряженно обдумывал новый план захвата замка. И когда Пантера, поднявшись на борт, нежно к нему прижалась, все уже просчитал до мелочей.

Август 200… г., деревня Медянка, Выборгский залив

Джип миновал Выборг и лихо покатился по петляющему среди леса Приморскому шоссе. Профессор, знавший дорогу, ответственно подошел к обязанностям штурмана и двадцать километров твердил, что нужно не пропустить маленький указатель «Высоцк». Тем не менее с первого раза его все-таки проскочили: указатель оказался какой-то нештатной беленькой жестянкой. Следуя ему, машина нырнула под железнодорожный мост — сложенную из грубо отесанных валунов арку, еще старой финской постройки. По хорошему шоссе бодро докатили до открывшейся за расступившимся лесом деревеньки. По другую сторону выстроились особняки в новорусском стиле. Среди них приютился небольшой обшитый вагонкой двухэтажный дом, высоким скатом крыши напоминавший скворечник. Анна увидела сначала задорно лаявшего крупного черного кобеля немецкой овчарки — копию Микеля, а выйдя из затормозившего у сетчатых ворот джипа — своего коллегу и друга Николая Полуверцева.

— Анька, привет, ты как здесь оказалась? — Николай удивился не меньше.

— Расскажу позже, — шепнула Анна, потому что началась церемония общего знакомства.

По традиции вновь прибывшим полагалось выпить по этому поводу рюмку. Владимир Николаевич быстро накрыл в сложенной из отесанных бревен беседке стол, а потом повел компанию показывать дом и залив.

Анна и Николай остались в беседке одни.

— У тебя что-то случилось, рассказывай, — велел Николай, сразу заметивший подавленное состояние подруги.

Анна кратко рассказала о своей грустной поездке. Он бережно обнял ее, притянул к себе:

— Знаешь, я давно заметил: когда умирает близкий человек — любые слова выглядят фальшивыми.

Они помолчали.

— Ты, наверное, голодная, давай я тебя покормлю, — Не обращая внимания на протестующую Анну, он поднялся, чтобы сходить в дом за едой: — Я такой лагман сварил — просто как в Алма-Ате.

Анна родилась в Алма-Ате, а Николай прожил там больше двадцати лет. Это землячество и сблизило их в «Новостях». Они обнаружили, что хорошо понимают друг друга, им легко и приятно вместе. Дружба сорокалетнего редактора и молодой журналистки вызывала у падких до сплетен коллег нездоровый интерес. Они сами не могли точно определить, что их связывает — скорее всего, Анна находила в Николае замену погибшему отцу, а Пуловерцев заботился о ней, как мог заботиться о далекой дочери.

Тарелка выглядела почти декоративно. На желтых спагетти аппетитной красочной горкой выложены сваренные в томатном соусе маленькие кусочки мяса, перца, моркови, лука, редьки-лобо и чеснока. Анна вдохнула аромат и, предвкушая удовольствие, по-детски причмокнула. Поев, она удовлетворенно вздохнула:

— Уф, настоящая дунганская лапша, как мамина.

Николай, закурив, кивнул:

— На здоровье.

Анна принесла из машины шкатулку из карельской березы, устроила ее на столе и разложила перед Полуверцевым тетрадь в черном коленкоровом переплете с потрепанным, как будто обгоревшим уголком и несколько старых почтовых конвертов.

— Коля, мне нужна твоя помощь, — кивнув на тетрадь, она пояснила: — Эти документы мне перед смертью передал дед. Здесь дневник азиатского путешествия барона Маннергейма и его письма. Похоже, дедушку убили именно из-за этих бумаг — маршал в сорок четвертом спрятал где-то здесь неподалеку, на островах Выборгского залива, клад, и дед поручил мне его отыскать. Ты мне поможешь?

Она ждала ответа, нервно покусывая веточку малины, густые заросли которой окружали беседку.

Николай осторожно поделился своими сомнениями:

— Ты не сердись, Анюта, но поиск клада — уж больно романтическое занятие. Я, честно говоря, не представляю, как реально за это браться. В общем, это, конечно, не важно, и чем смогу я тебе помогу.

Но… ты уверена, что клад действительно существует?

— Дед знал это точно. Я еще не успела разобраться в бумагах… кстати, может быть, ты оставишь их у себя и посмотришь? А когда вернешься в Питер, все обсудим, ладно? А то мне сегодня еще оперу снимать в Выборгском замке. Всю ночь не спала, — Она зевнула и почувствовала, как от сытости навалилась усталость и закрываются глаза.

— Пойдем-ка, я устрою тебя на втором этаже. Поспишь хоть немного.

— А как же Стасис — им, наверное, надо уезжать?

— Я думаю, они все равно будут обедать. В крайнем случае, что-нибудь придумаем.

Анна благодарно чмокнула Николая в небритую щеку и поплелась за ним в дом. На веранде, где разлегся в теньке черный кобель, она остановилась:

— А как его зовут?

— Его зовут Собака Лир.

— Он очень похож на дедушкиного Микеля. Его тоже убили.

Собака Лир, услышав свое имя, приветливо замахал хвостом, ужал уши и ткнулся Анне в ладонь прохладным влажным носом.

Поднимаясь на второй этаж по крутой узкой лестнице, Анна вдруг перегнулась через перила и строго сказала Полуверцеву:

— Ты не думай — на поиски есть деньги. Я теперь богатая, мне дед наследство оставил, — и показала Николаю язык.

— Ладно, иди спи, миллионерша.

Николай устроился в беседке и, раскурив трубку, извлек из шкатулки дневник маршала. Коснулся кончиками пальцев потертого состарившегося коленкора обложки и, удивляясь собственной реакции, ощутил нечто похожее на благоговейный трепет. Пожелтевшие от времени страницы хранили историю.

Сентябрь 1906 г. — июнь 1907 г., Кульджа