Острое чувство субботы. Восемь историй от первого лица - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сахновский cтр.№ 18

Потом я позвонил с работы сыну Алёше и спросил, нравится ли ему такая-то модель (название прочёл на коробке). Алёша со знанием дела пояснил, что смартфоны теперь уже полный отстой, а настоящая крутизна — это айфон.

По случаю ожидаемого визита высокого гостя главный редактор приказал сделать в кабинетах и в коридоре сверхплановую уборку.

В три часа дня Федюшин ещё не приехал.

Не появился он и в четыре часа.

До этого дня я не разрешал себе фантазий на тему: что такое благодарность олигарха в конкретном, материальном выражении. Ну, если быть честным с самим собой… Буквально крошки от его щедрот мне хватило бы выше головы! Ведь когда у человека столько мучительных бытовых проблем, столько прорех во всём, выручила бы даже очень скромная денежная помощь. Но он-то сказал: «по гроб жизни обязан» и «достойно отблагодарю»!.. Нет, я даже не мечтал, допустим, о возможности сменить нашу микроскопическую квартирку — это было бы слишком жирно. Но, может быть, удастся всей семьёй поехать отдохнуть на тёплом море, ведь не были ещё нигде.

Без пятнадцати пять кто-то сказал: «Едет».

Сначала в коридоре прозвучали весомые шаги охранников. Потом наша редакционная комната в один момент опустела, и я остался сидеть у своего стола, в нелепой, кажется, и неудобной позе.

Федюшин вошёл, догоняемый редактором и его секретаршей, не глядя пожал мне руку, нам тут же принесли две чашки кофе и ушли, оставив один на один.

Мы пили кофе не дольше трёх минут, в течение которых Геннадий Ильич как-то очень громко и возвышенно говорил о взаимопомощи и пожизненной человеческой благодарности, но я был как пьяный, и в голове не задержалось почти ничего. Помню только, что он вертел в руках свёрток размером с небольшую книжку, в подарочной бумаге с блёстками. И, уходя, вручил мне, добавив пару слов об «истинных ценностях» и «самом дорогом».

Потом я пошёл в туалет, пошатываясь, а когда заперся в кабинке, обнаружил у себя в руках этот свёрток вроде книги, содрал три слоя золотой, металлизированной бумаги, под ней и была книга, вернее сказать, то, что старательно книгой притворяется, авторский самиздат, печатное бессмертие за свой счёт.

Надпись на обложке: «Геннадий Федюшин. Мои афоризмы».

Крупным шрифтом на первой странице: «Жизнь — как крутая дорога, у ней свои ухабы и кардоны, которые надо прошагать, чтобы не было мучительно больно!»

Пролистнул страниц двадцать: «Кто с бабами не спит, тот болван и всё проспит!»

Я аккуратно положил афоризмы в мусорный бак и вышел из кабинки.

Слева от умывальника в запылённом окне можно было видеть, как очень худая чёрно-сизая птица, поменьше вороны, гуляет по карнизу, погружённая в себя. Я не знал, как она называется, и она сама, наверно, этого не знала. Захотелось выйти скорее на воздух — тоже выбрать для гулянья какой-нибудь карниз.

В сквере имени пионеров-героев один из подростков, пьющих на скамье пиво, крикнул мне в спину: «Мужик, дай закурить!» и напомнил о Вадике, спрятанном в Святоозёрском монастыре.

Зимой, перед Новым годом я повстречаю в продуктовом магазине Веронику Адамовну, спрошу про Вадика, а она воскликнет: «Вы что, не знаете? Его уже похоронили». И расскажет: после двух месяцев разлуки с сыном госпожа Федюшина приехала к нему на свидание, ужаснулась тому, что вместо приличной уборной её мальчик ходит во двор, в холодную дощатую будку, и по этой причине увезла Вадика домой. А ещё через три месяца он умер от передозировки героина. Врачи не смогли откачать.

В переполненном вагоне метро мне опять попался на глаза тот маленький некрасивый мужчина с компьютерной клавиатурой на коленях. Он всё так же со страшной быстротой стучал по клавишам, при этом таинственно улыбался. Я бы много дал, чтобы узнать, что он там печатает. Плохо одетый, явно нездоровый психически, он очень заметно выделялся в однообразной толпе. Даже не знаю, уродство это или счастье? Многие люди чуть не полжизни тратят на то, чтобы отличаться от всех, хоть на полсантиметра выдвинуться из людской массы, а этот, неказистый, из неё прямо торчит. Причём он абсолютно не тревожится, будет ли его текст напечатан в книге или журнале, впишется ли в какой-нибудь формат.

Я смотрел на своё отражение в тёмных вагонных стёклах и видел, что почти неотличим от сидящих и стоящих вокруг. Если бы моё лицо не было мне так знакомо, я бы, может, вообще не обратил на него внимания.

Но всё это не вызывало обиды и ощущения беспросветности. Наоборот, здесь просвечивала подсказка, что моя единственная жизнь, пусть незаметная, заурядная, муравьиная, принадлежит только мне. А ничего другого у каждого из нас просто нет — ни у кого.

Когда поезд разгонялся между станциями, в беспощадном стальном грохоте, стиснутый в толпе, я с любопытством и опаской заглядывал в себя, обшаривал своё нутро, как чёрный ящик, как полузаброшенный, мертвеющий улей, и мне отвечало — тоненьким горячим уколом — острое чувство субботы. Оно никуда не ушло.

18 августа

Сегодня был невероятно удачный и выгодный день — всего за 360 рублей я купил компьютер с гладкими крупными кнопками на двух языках! Его очень удобно носить с собой в полиэтиленовой сумке для продуктов и вынимать, когда нужно допечатать срочную мысль. Сначала меня беспокоило то, что провод не втыкается ни в какую розетку, а волочится за клавишами вроде хвоста, приходилось упихивать его в карман, но потом я просто отстриг его ножницами для ногтей.

Если кто-нибудь думает, что вместе с компьютером я купил широкоэкранный телевизор, как поступают недалёкие люди, которым деньги некуда девать, то он глубоко ошибается! Мне абсолютно не требуется экран для работы на компьютере, а хватает силы воображения и моего внутреннего взора, чтобы совершать творческий акт.

Начать я решил с ключевых и наиболее весомых жизненных документов, которые долгие годы пылятся в шифоньере у меня дома в единственном рукописном экземпляре и по этой причине малозаметны широкой общественности. А ведь в них удивительно правдиво показаны этапы моей неравной борьбы со злом на основе точнейших расчётов и метких наблюдений в различных областях.

Теперь-то я смогу с ненадёжных бумаг перенести документы моей жизни в компьютер и, если получится, может быть, даже во всемирный, международный Интернет.

Сейчас мне надо срочно принять настойку боярышника, а завтра уже приступлю.

19 августа

Приступаю.

В суд Кировского района

от одиноко проживающего

пенсионера по инвалидности

2-й группы по общему заболеванию

(пенсия 702 руб. 92 коп. в месяц)

Леденцова Родиона Аскольдовича

с ул. Чекистов, 21, кв. 56

Исковое заявление