Вирус "Reamde" - читать онлайн книгу. Автор: Нил Стивенсон cтр.№ 85

Еще один этап оседания, еще одно горизонтальное грибообразное облако. Когда оно улеглось, тех двоих в дверях уже не было: они выбежали. Соколов оглядел улицу, заставляя себя сохранять спокойствие и всматриваться внимательнее. Довольно скоро он отыскал их: они бежали, взявшись за руки, к перекрестку, где скопилось множество зрителей. Водители из окон остановившихся машин, прохожие из-за автомобилей – все смотрели на оседающее и горящее здание.

Бегущие фигуры казались смутно знакомыми. В других обстоятельствах Соколов узнал бы их по цвету кожи, но сейчас они – как почти все на улице – были словно осыпаны мукой.

Высокий – главарь душманов из пятьсот пятой квартиры.

Та, что поменьше, – Зула.

Почему они держатся за руки? Они сообщники? Соколов не мог придумать этому никакого разумного объяснения.

Тут они на бегу столкнулись ногами, оба чуть не упали, так что на минуту разжали руки, и Соколов увидел, что они скованы наручниками.

Он сорвал с плеча автомат, уперся в оконную раму и прицелился в высокого моджахеда. Попасть с такого расстояния вполне реально, если, конечно, прежний владелец автомата хорошенько о нем заботился; главное – следить за дыханием и дождаться, когда боевик остановится. До тех пор оставалось только вести за ним прицел и следить за возможными препятствиями.

Внезапно стало ясно, куда они бегут: к такси. Оно стояло двумя колесами на тротуаре, двумя – на мостовой. Водитель вылез и смотрел на рушащийся дом. Рот у него был открыт, на нижней губе висела сигарета.

Человек в прицеле Соколова прибавил скорость, таща Зулу за собой, врезался спиной в заднюю дверь такси, отскочил, распахивая ее в движении, сгреб Зулу в охапку и нырнул головой вперед, так что оба оказались лежащими на заднем сиденье.

Наверное, ничто другое не оторвало бы таксиста от созерцания горящей пятиэтажки. Он обернулся и почти с тем же изумлением уставился на две пары пыльных ног, торчащие из открытой задней дверцы его машины. Таксист уже хотел было что-то сказать, но тут заметил прилипшую к губе сигарету. Отбросил ее, сунул голову в водительскую дверь – и застыл. Соколов знал отчего, хотя и не мог видеть – душман навел на таксиста пистолет.

После недолгих переговоров водитель плюхнулся за руль, закрыл дверь, включил передачу и тронул машину с места. Перекресток был забит так, что Соколов мог бы нагнать их пешком. Черт, да хоть ползком! И хоть убить черного моджахеда и освободить Зулу было бы заманчиво, у него имелись более неотложные задачи. Следовало выбираться отсюда, пока район не оцепила полиция.

* * *

До недавнего времени Чонгор не думал, что может оказаться в ситуации, хоть отдаленно напоминающей нынешнюю. Странно, учитывая, что на преступников он работал с четырнадцати лет. Но, как он на днях объяснял Зуле, преступники по большей части очень скучные люди и всеми силами стараются до экстрима не доводить.

То, что при этом Чонгор был самым разумным и уравновешенным в семье, больше говорит о новейшей венгерской истории, чем о самом Чонгоре.

Его предки, по крайней мере по мужской линии, жили в Коложваре, столице Трансильвании, еще со Средних веков. Многие столетия за город шла война между венграми и румынами, называвшими его Клуж. После Первой мировой он, как и вся Трансильвания, отошел к Румынии. Предки Чонгора неожиданно для себя оказались в чужой стране. Им это не понравилось, и когда в тридцатых Венгрия заключила союз с Германией, дед Чонгора с энтузиазмом вступил в венгерскую армию. Женился в Будапеште на венгерке, привез ее в Коложвар и оставил там беременной, а сам пошел с гитлеровцами воевать в Россию. Подобно многим венграм, угодившим в Сталинградский котел, он исчез, как крупинка соли в Тихом океане, так что новорожденный сын – отец Чонгора – так своего отца и не увидел. Молодая мать вернулась в Будапешт. Немецкая оккупация и взятие города Красной армией стали для семьи обычной чередой ужасов и лишений. Когда все немного устаканилось и Венгрия с Румынией стали, хотя бы теоретически, братскими странами в составе Варшавского договора, бабка Чонгора переехала в старый семейным дом в Коложваре, который теперь назывался Клуж, поскольку вновь отошел к Румынии. Здесь отец Чонгора промыкался остаток детства, здесь же поступил на математический факультет Клужского университета. Университет был по преимуществу венгерский, но примерно в шестидесятом году там началась этническая чистка. Научный руководитель Чонгорова отца покончил с собой. Бабушка к тому времени немного повредилась в уме, и отец Чонгора – теперь глава семейства – продал дом и переехал в Будапешт. Ученой степени у него не было, и он пошел преподавать в школу.

Учителю, живущему на нищенскую зарплату с больной матерью, нелегко устроить личную жизнь, и отец Чонгора долгое время оставался холостяком. Однако в середине 70-х мать умерла. Однажды он случайно встретил в метро бывшую ученицу, много младше себя. В 79-м они поженились, в 82-м родился Бартош, в 85-м – Чонгор. Отцу было тогда уже крепко за сорок. Он выкуривал по несколько пачек в день, сжигая себя как папиросу, и умер, когда Чонгору шел одиннадцатый год, успев, правда, вложить почти все свои математические познания в голову Бартоша и, отчасти, Чонгора.

У венгров очень круто с математикой. Вопреки расхожему мнению это не генетическое. Просто не может быть генетическим: как увидит всякий, пройдя по улицам Будапешта, венгры – смесь самых разных народов, европейские американцы. Очень много голубых глаз на лицах, где ожидаешь увидеть карие. Шикарные билборды во всех будапештских аэропортах превозносят опыт, мощь и глобальный размах немецких инженерных и строительных фирм. Инженерное дело! Еще одна привилегия стран с большим населением и богатыми недрами. Венгрия, лишившаяся половины жителей, исчерпавшая все свои некогда прославленные месторождения полезных ископаемых, вынуждена теперь практиковать своего рода экономическую акупунктуру: изыскивать в мировых энергетических потоках волшебные точки, укол в которые влияет на работу крупных жизненных органов. Математика – одна из немногих научных дисциплин, дающая человеку такую власть, и венгры здорово навострились учить детей математике. Бартош участвовал в математических олимпиадах, которые транслировали по общенациональному телевидению, как футбол. Он даже внешне походил на математика.

А вот Чонгор на математика не походил и бегал от учителя физкультуры, который отлавливал его раз в день и только что на болевой прием не брал, чтобы затащить в секцию борьбы. Чонгор еле-еле отвертелся, записавшись в хоккейную команду. Однако он так и не научился ездить на коньках задом, поэтому его сделали вратарем. Вратарь из него получился хороший благодаря редкому сочетанию большой площади тела и быстрой реакции (он мечтал использовать ее в сабельном спорте, но тренер объяснил, что «тебя слишком много – противнику слишком легко попасть»).

В те годы, останавливая шайбу собственным телом, Чонгор не знал, что закладывает фундамент для шутки своего будущего босса, русского криминального авторитета и заядлого хоккейного болельщика, который представлялся как Иванов.

«Разве ты не хочешь стать старым и отрастить усы? Водить автобус?»